Основы фонологии были заложены и разработаны учеными. Современные фонологические теории. Профессиональные компетенции выпускника

Возникновение фонологии как раздела науки о языке связано с именем И.А. Бодуэна де Куртенэ - одного из крупнейших ученых-языковедов второй половины 19-начала 20 столетия, основоположника Казанской лингвистической школы. Для того чтобы лучше понять и оценить вклад И.А. Бодуэна де Куртенэ в языкознание, следует хотя бы очень кратко охарактеризовать общее развитие лингвистической мысли во второй половине 19 века, т.е. годы становления его лингвистического мировоззрения.

Господствовавшему в период младограмматизма историческому подходу И.А. Бодуэн де Куртенэ противопоставил тезис о необходимости изучения живых языков в их современном состоянии, не отрицая, впрочем, и важности исторического подхода, а практике исследования разрозненных явлений противопоставил требование о необходимости освещения фактов языка в их взаимоотношении. Кроме того, он затрагивает многие проблемы: проблему социального характера языка, проблему дифференциации понятий о языке и речи («Некоторые замечания о языковедении и языке», 1871), проблему взаимодействия языков («Опыт фонетики резьянских говоров», 1875, «О смешанном характере всех языков», 1901), учение о знаковой природе языка, понятие о языковых ценностях («Введение в языкознание», 1917).

И.А. Бодуэн де Куртенэ интересовался детской речью, вопросами патологии, писал о необходимости различать в языке статику и динамику, впервые употребил термин «прикладное языкознание», широко использовал математические формулы для пояснения своих положений.

В языке в качестве минимальных единиц выделяются морфемы. Звуковой состав морфем общего происхождения (гомогенных) может не совпадать. Причины этого различны. Гомогенные морфемы распадаются на звуки или сочетания звуков, входящих в состав данной морфемы, т.е. на гомогены. Гомогены бывают двух типов: дивергенты - видоизменения одного и того же звука, обусловленные ныне действующими законами, и корреляты - исторически родственные звуки, но антропофонически различные. Гомогенные звуки в родственных языках - это уже корреспонденты.

Необходимость двоякого подхода к анализу звуков речи (акустико-физиологического и морфологического) - и несовпадение этих аспектов доказывается уже в самых ранних работах И.А. Бодуэна де Куртенэ («О древнепольском языке до 14 столетия», 1870 г. и «Некоторые общие замечания о языковедении и языке», 1871 г.).

В исследованиях о древнепольском языке он пишет: «Только физиологической необходимостью, действующей во все эпохи развития языка, объясняется тот закон польского языка (и вообще славянских), что в конце слова звучные согласные переходят в соответствующие им беззвучные, хотя психологически, для чутья народа, в механизме языка они остаются звучными»

Подход к фонетике с позиций «механизма языка» и следует рассматривать как начало фонологических изысканий. Кроме того, как считает С.В. Протогенов, это уже «структурализм»

Фонема определяется И.А. Бодуэном де Куртенэ как «сумма обобщенных антропофонических свойств известной фонетической части слова, неделимая при установлении коррелятивных связей в области одного языка и корреспондентских связей в области нескольких языков. Иначе: фонема есть фонетически неделимое с точки зрения сравниваемости фонетических частей слова» И далее: «Я понимал фонему как ту сумму фонетических свойств, которая представляет собой неделимое единство при сравнениях, будь то в пределах одного и того же языка или нескольких родственных языков» При этом в области нескольких языков между звуками одной и той же фонемы устанавливаются корреспондентные связи. И.А. Бодуэн де Куртенэ не создал фонологической концепции, базирующейся на «корреспондентах» при сравнении нескольких языков.тем не менее пролегомены для ее создания в фонологических воззрениях И.А. Бодуэна де Куртенэ имеются, например, в работе «Опыт теории фонетических альтернаций». Термин «корреспондент» или «альтернант корреспонденции» фактически передает понятие о генетической фонеме, то есть генетофонеме. В той же работе находится определение, от которого И.А. Бодуэн де Куртенэ не отступает до конца жизни: «Фонема - единственное представление, принадлежащее миру фонетики, которое возникает в душе посредством слияния впечатлений, полученных от произношения одного и того же звука - психический эквивалент звуков языка».

Физически фонема - это не только отдельный звук речи. Бодуэн указывает, что с антропофонической точки зрения фонема может равняться:

а) цельному неделимому звуку;

б) неполному звуку (например, мягкость в случае чередования твердых и мягких);

в) цельному звуку плюс свойства другого;

г) двум или более звукам. Например, сочетание «оро» в русских словах рассматривается как одна фонема

И.А. Бодуэном де Куртенэ разрабатывается положение о более мелких элементах, нежели фонема. Им вводится понятие кинемы, акусмы и кинакемы. «Кинема - с точки зрения языкового мышления, дальше неразложимый произносительный или фонационный элемент, например, представление работы губ, представление работы мягкого неба, представление работы средней части языка и т.д.

Акусма - с точки зрения языкового мышления, дальше неразложимый, акустический или слуховой (аудиционный) элемент, например, представление мгновенного шума, получаемого от взрыва между сжатыми произносительными органами, представление акустического результата работы губ вообще, представление носового резонанса и т.д.

Кинакема - соединенное представление кинемы и акусмы в тех случаях, когда благодаря кинеме получается и акусма» . Кинема и акусма могут существовать совместно и могут исключать друг друга.

С этих позиций фонема уже определяется как «соединение нескольких дальше неразложимых произносительно-слуховых элементов (кинем, акусм, кинакем) в одно единое целое благодаря одновременности всех соответствующих работ и их частных результатов», а звук языка как «акустический результат мгновенного, преходящего обнаруживания существующей в индивидуальной психике фонемы» Идея И.А. Бодуэна де Куртенэ о сравнении не отдельных звуков, а отдельных элементов звуков, т.е. кинем, как нам представляется, в методологическом плане намного опередила свое время.

Как видим, в трудах И.А. Бодуэна де Куртенэ можно найти различные определения фонемы. Эта единица понималась им и как «сумма обобщенных антропофонических свойств», выделяемых путем морфологического анализа при установлении коррелятивных связей в области одного языка и корреспондентских связей в области нескольких языков, т.е. путем сравнительно-исторического анализа. Он определяет фонему и как представление о звуке речи, «психический эквивалент звука речи», «звукопредставление», и как «объединение нескольких дальше неразложимых произносительно-слуховых элементов в одно единое целое». Логичнее же всего предположить, что наличие нескольких определений фонемы свидетельствует об изменении взглядов И.А. Бодуэна де Куртенэ, однако, вполне возможно, что для него все указанные три вещи - фонемы.

Очень важным является указание И.А. Бодуэна де Куртенэ на то, что фонемы и все произносительно-слуховые элементы сами по себе не имеют с точки зрения языкового мышления никакого значения. «Они становятся языковыми ценностями и могут быть рассматриваемы лингвистически только тогда, когда входят в состав всесторонне живых языковых элементов, каковыми являются морфемы, ассоциируемые как с семасиологическими, так и с морфологическими представлениями»

Таким образом, И.А. Бодуэн де Куртенэ разработал в общем виде учение о фонеме в четырех планах:

    Установление сугубо абстрагированной функциональной единицы, общей для фонетического строя родственных языков (генетофонема).

    Установление функциональной единицы в рамках одного языка, в котором существует варьирование морфов в пределах одной морфемы (парадигмофонема или морфофонема).

    Установление образной единицы в пределах фонетического варианта произносимого слова в языке индивида, в котором существуют однозначные отношения отображения между фонемой (образом) и звуком (прообразом), который реализует фонему в речи.

    Установление членимой комплексной единицы в пределах фонетического варианта слова в языке индивида, в котором существуют отношения идентификации между имеющимся в сознании образцом (типичным образом, звукопредставлением, психофонемой) и поступившим в фазу слушания на слуховой анализатор символом, который в целях распознавания расчленяется на типичные черты, а в фазе говорения насыщается типичными чертами, получившими в фонологии наименование различительных признаков. В этом случае фонема понимается как комплекс различительных признаков (пучок РП, по терминологии Р.О. Якобсона).

В целом науку о звуковом строе языка И.А. Бодуэн де Куртенэ подразделяет на антропофонику, изучающую акустические и физиологические свойства звуков речи; психофонетику, иначе этимологическую фонетику, изучающую «функциональные представления, т.е. представления фонетико-акустические как сами по себе, так и в связи с другими представлениями не только в точном смысле языковыми, т.е. морфологическими, но и внеязыковыми, т.е. «семасиологическими» , и историческую фонетику. Термины «фонетика» и «фонология», видимо, Бодуэн употреблял как синонимы. Второй аспект фонетики - «психофонетика», выделяемый И.А. Бодуэном де Куртенэ, явился прообразом современной фонологии.

И.А. Бодуэн де Куртенэ ввел в научный обиход понятие лингвистической единицы. В работе «Некоторые общие замечания о языковедении и языке» говорится: «Нужно различать категории языковедения от категорий языка: первые представляют чистые отвлечения; вторые - то, что живет в языке как звук, слог, корень, основа (тема), окончание, слово, предложение, разные категории слов и т.п.»

Понимая фонему как единицу языковедческого плана, т. е. как абстрактную лингвистическую единицу, Бодуэн отмечает, что не следует гоняться «при фонемах за большой антропофонической точностью». В этой же работе содержится много основополагающих сентенций для фонологии, что в современной терминологии можно выразить как проблемы маркированных и немаркированных членов чередования, способы определения основной позиции фонем, вопросы выражения фонемы звуковым нулем, проблемы архифонемы. М.В.Панов отмечает, что с этой работы 1881 г. «начинается подлинная теория фонемы, начинается теоретическая полноценная фонология»

Теоретические мысли И.А. Бодуэна де Куртенэ оказали заметное влияние на все последующее развитие науки о языке как у нас, так и на Западе. В его общефонологической теории можно найти истоки всех трех крупнейших европейских школ, созданных российскими учеными: Московской школы Н.Ф. Яковлева, Петербургской школы Л.В. Щербы (возможно, ее следует отделять от Ленинградской, так как в ленинградский период Л.В. Щербу сформировал уже другую - не психофонетическую школу) и Пражской школы Н.С. Трубецкого и Р.О. Якобсона.

Четвертой школы, связанной со сравнением родственных языков и моделированием на этой основе общих фонем для ряда геноизоморфных языков в рамках гипотетического модельного представления, создано не было. И связано это, очевидно, с тем, что сравнительная лингвистика синхронного типа ориентировалась больше на контрасты, чем на общность черт в родственных языках, хотя проблематика такого типа затрагивалась уже в «Мемуаре о первоначальной системе гласных в индоевропейских языках» Ф. де Соссюра. Тем не менее при обнаружении серьезного мотива для моделирования, например, современного общевосточнославянского языка фонология такого типа может быть создана, и для этого есть теоретическая база в рамках общефонологической теории И.А. Бодуэна де Куртенэ.

В определенной степени четвертому направлению фонологических воззрений И.А.Бодуэна де Куртенэ соответствует разработка Р.О.Якобсоном, Г.М.Фантом и М.Халле универсального набора бинарных различительных признаков

И.А. Бодуэн де Куртенэ был создателем и многолетним руководителем Казанской лингвистической школы, в состав которой входили Н.В. Крушевский, В.А. Богородицкий, А.И. Анастасиев, А.И. Александров, П.В. Владимиров, В.В. Радлов, С.К. Булич, К.Ю. Аппель и др.

К основным принципам Казанской лингвистической школы относятся: строгое различение звука и буквы; разграничение фонетической и морфологической членимости слова; недопущение смешивания процессов, происходящих в языке на данном этапе его существования, и процессов, совершающихся на протяжении длительного времени; первоочередное внимание к живому языку и его диалектам, а не к древним памятникам письменности; отстаивание полного равноправия всех языков как объектов научного исследования; стремление к обобщениям; психологизм с отдельными элементами социологизма.

В работах представителей Казанской лингвистической школы предвосхищаются многие идеи структурной лингвистики, фонологии, морфонологии, типологии языков, артикуляционной и акустической фонетики. Они ясно представляли себе идею системности языка. Сам учитель и его продолжатели серьезно воздействовали на формирование языкознания 20 в.

Идеи и концепция И.А. Бодуэна де Куртенэ имеют продолжение и в современных фонологических изысканиях, а структурализм, еще совсем недавно подвергавшийся жесткой критике, получил свое развитие в междисциплинарных исследованиях звукового строя языка.

понятие фонемы в мфш и лфш

1. Фонемами в учении МФШ называются самостоятельные звуковые различия, служащие знаками различения слов языка , иначе говоря, минимальные составляющие звуковых оболочек минимальных знаковых единиц - морфем. Поскольку морфема понимается как множество чередующихся морфов , фонема предстаёт множеством звуков, чередующихся в составе морфов по фонетическим правилам. Если чередование обусловлено не фонетически, а морфологически (как в рус. во д ит - во ж у) или лексически , чередующиеся элементы входят не в состав фонемы, а в состав морфонемы (морфофонемы) . Следует отметить, что за морфонемами не признаётся статус самостоятельных языковых единиц, а морфонология считается не отдельным уровнем языка , а особой сферой, входящей как в фонологию, так и в морфологию; от явлений первой её отличает обусловленность морфологическими условиями вместо фонетических позиций, от явлений второй - отсутствие значимостей , присущих морфемам

Каждая фонема реализуется в определённых разновидностях, каждая из которых выступает в определённых фонетических условиях; в одной и той же позиции всегда выступает одна и та же разновидность, в различных позициях - разные ]

Как следует из определения фонемы как ряда позиционно чередующихся звуков (возможно, включающего и нуль звука), для отнесения разных звуков к одной фонеме необходимо и достаточно, чтобы звуки находились в дополнительном распределении (дистрибуции ) в зависимости исключительно от фонетических позиций и занимали одно и то же место в одной и той же морфеме. Фонетическая близость звуков не играет роли в их отнесении к той или иной фонеме. Такой критерий называетсяморфологическим.

Функции фонемы

Согласно учению МФШ, фонема осуществляет две основных функции

    перцептивную - способствовать отождествлению значимых единиц языка - слов и морфем;

    сигнификативную - способствовать различению значимых единиц.

Применение морфологического критерия опирается как на перцептивную (по мнению сторонников МФШ, опознавание и отождествление говорящими слов и заметно видоизменяющимися в зависимости от контекста морфем основано не только на единстве значения, но и на тождестве фонемного состава), так и на сигнификативную функцию фонем (позиционно чередующиеся звуки не участвуют в смыслоразличении)

2. Сторонники ЛФШ полагают, что задача теории фонемы состоит в объяснении того факта, что одни звуковые различия замечаются говорящими и оцениваются ими как существенные, а другие, не меньшие с фонетической точки зрения, обычно не замечаются носителями языка

Фонема в ЛФШ определяется как кратчайшая (неделимая во времени) звуковая единица данного языка, способная быть в нём единственным средством различения означающих морфем и слов . Определение фонемы как способной к смыслоразличению позволяет признать различными фонемами единицы, не образующие минимальной пары , однако выступающие в тождественных фонетических позициях. Указание же на смыслоразличительную функцию позволяет противопоставить фонему оттенку (варианту) фонемы как не обладающему данной функцией и обеспечить самоё возможность выделения фонемы в потоке речи , где звуки в артикуляторно-акустическом отношении не отграничены друг от друга и лишь отнесение соседствующих звуков к разным морфемам или словам позволяет слушающему разграничить их

Представители ЛФШ понимают фонему как «целостный артикуляционно-слуховой образ» , поэтому дифференциальные признаки фонем мыслятся не как компоненты фонем (что присуще фонологической концепции Н. С. Трубецкого ), а как классификационные средства для описания системы фонем. Ленинградские фонологи не склонны отождествлять дифференциальные признаки (ДП) с фонетическими свойствами фонем, считая ДП абстракцией, неодинаково проявляющейся фонетически в случае разных фонем, и указывают на важность для опознания слов на слух и недифференциальных (интегральных) признаков составляющих его фонем: например, по Л. Р. Зиндеру, произнесение рус. о н а с заднеязычным [ŋ] затруднило бы опознание данного слова, хотя переднеязычная артикуляция не является ДП для произносимого здесь в нормальном случае [n] .

Отождествление звуков

Согласно учению ЛФШ, различные звуки, представляющие одну фонему, должны встречаться в неодинаковых фонетических условиях, то есть находиться в дополнительной дистрибуции . В случае, когда различные звуки встречаются в одинаковой фонетической позиции, их следует признать представителями (аллофонами) различных фонем. При этом, чтобы установить возможность для различных звуков встречаться в одной позиции, не обязательно прибегать к рассмотрению минимальных пар: достаточно так или иначе убедиться в том, что различие звуков не обусловлено позицией; так, чтобы определить, что в русском языке [p] и [b] принадлежат к разным фонемам, достаточно пары п очта - б очка

Однозначное отождествление звуковой единицы с той или иной фонемой признаётся в ЛФШ возможным в любой позиции. Специфические единицы слабых позиций, где однозначное отождествление было бы невозможным вследствие нейтрализации, наподобие архифонем Н. С. Трубецкого или гиперфонем МФШ не признаются, причём «состав фонем каждого данного слова определяется безотносительно к составу фонем других слов, в том числе и других форм того же слова»; значение для определения фонемного состава слова имеет лишь его звуковой облик. Отождествление звуковой единицы с той или иной фонемой осуществляется посредством соотнесения дифференциальных признаков наблюдаемой единицы с дифференциальными признаками фонем языка; так, конечный [k] в рус. рог относится к фонеме /k/, несмотря на чередование с [g] (рога), поскольку обладает теми же дифференциальными признаками, что и фонема /k/. Другим примером решения, продиктованного таким подходом, может служить трактовка редуцированных гласных в русском языке. В ЛФШ они «возводятся к ближайшим по фонетическому качеству фонемным эталонам» : [ъ] и [ʌ] считаются аллофонами фонемы /a/

Функции фонемы

Сторонниками ЛФШ выделяются следующие функции фонемы [ :

    конститутивная - создание звукового облика значащих единиц языка (со стороны говорящего);

    опознавательная - другая сторона конститутивной, проявляющаяся при рассмотрении со стороны слушающего;

    различительная- использование своеобразия фонемного состава значащих единиц для их различения; является следствием конститутивной-опознавательной функции.

Фонема также может выполнять разграничительную функцию, что наблюдается в языках, в которых некоторые фонемы употребляются исключительно на границах значащих едини

Фонемы - это неделимые звуковые единицы языка, которые служат для построения словоформ и для различения их звукового вида. Так, каждая из словоформ вол, вёл (прош. вр. глагола вести), гол, зол (краткая форма прилагательного злой, род. п. мн. ч. существительногозло), кол, мол, мёл (прош. вр. глагола мести), пол, сёл (род. п. мн. ч. существительного село), шёл (прош. вр. глагола идти) отличается от любой другой словоформы этого ряда только одной фонемой - соответственно первыми согласными |в| - |в’| - |г| - |з| - |к| - |м| - |м’| - |п| - |с’| - |ш|; вторая и третья фонемы этих словоформ одинаковы: |о| и |л|. Словоформы вол, вал и выл (прош. вр. глагола выть) также различаются только одной фонемой - гласной: |о| - |а| - |и| (последняя в данном случае на письме передается буквой ы). Различие состава фонем в словоформах может быть частичным (как в приведенных примерах) и полным, как, например, в парах словоформ стул - дом, год - час и т. п.

Фонема - обобщенная звуковая единица языка, отвлеченная от всех возможных звуков, выступающих на ее месте в потоке речи. Например, гласная фонема |а| видоизменяется по-разному в зависимости от того, с какими согласными она соседствует: так, в словоформе [с’ат’] (орфогр. сядь, повел. накл. глагола сесть) в отличие от [сат] (орфогр. сад) фонема |а| стоит между двумя мягкими согласными и потому представлена звуком, в своем образовании продвинутым вперед и вверх.

В русском литературном языке 5 гласных и 37 согласных фонем.

Гласные различаются по степени подъема языка и наличию или отсутствию лабиализации (огубления) (табл. 1).

Согласные делятся на сонорные и шумные. К сонорным относятся |м|, |м’|, |н|, |н’|, |л|, |л’|, |р|, |р’|, |j|, остальные - шумные. Сонорные произносятся при участии голоса с добавлением незначительного шума. Шумные произносятся при участии шума и голоса (звонкие) или только шума (глухие).

Как сонорные, так и шумные согласные различаются по месту образования (в зависимости от того, какие органы участвуют в артикуляции) и по способу образования (табл. 2).

Табл.2 Система согласных фонем

Способ образования

Место образования

Губные

Переднеязычные

Среднеязычные

Заднеязычные

Губно-губные

Губно-зубные

Зубные

Передненёбные

Средненёбные

Задненёбные

Смычные

|п| |б| |п’| |п’|

|т| |д| |т’| |д’|

|к’| |г’|

|к| |г|

Смычно-щелевые (аффрикаты)

Щелевые

|ф| |в| |ф’| |в’|

|с| |з| |с’| |з’|

|ш| |ж| |ш’’| |ж’’| |j|

Носовые

|м| |м’|

|н| |н’|

Боковые

|л| |л’|

Дрожащие

|р| |р’|

Согласные делятся также на твердые и мягкие, глухие и звонкие.

Парными по твердости - мягкости (т. е. различающимися только по этому признаку) являются согласные: |п| - |п’|, |б| - |б’|, |т| - |т’|, |д| - |д’|, |ф| - |ф’|, |в| - |в’|, |с|- |с’|, |з| - |з’|, |м| - |м’|, |н| -|н’|, |л| - |л’|, |р| - |р’|, |к| - |к’|, |г| - |г’|, |х| - |х’|. Непарные по этому признаку согласные: |ж|, |ш|, |ц| (твердые), |ж’’|, |ш’’|, |ч’|, |j| (мягкие).

Парными по глухости - звонкости являются согласные:, |п| - |б|, |п’| - |б’|, |т| - |д|, |т’| - |д’|, |ф| - |в|, |ф’| - |в’|, |с| - |з|, |с’| - |з’|, |ш| - |ж|, |ш’’| - |ж’’|, |к| - |г|, |к’| - |г’|. Непарные по этому признаку согласные: все сонорные (звонкие), |ц|, |ч|, |х|, |х’| (глухие).

Согласные |ш|, |ж|, |ш’’|, |ж’’| и |ч| объединяются в группу шипящих фонем, а согласные |с|, |з|, |с’|, |з’| и |ц| - в группу свистящих.

Согласные |ш’’| («ш долгая мягкая») и |ж’’| («ж долгая мягкая») в отличие от всех остальных согласных являются долгими (согласная |ж’| передается на письме сочетанием жж или зж: вожжи, поезжай, визжать; в формах слова дождь - сочетанием жд: дожди, дождя).

Позицией максимальной дифференциации (сильной позицией) для гласных фонем является позиция под ударением, а для согласных фонем - позиция перед гласными. В прочих позициях (слабых) некоторые фонемы не различаются. Так, в безударных слогах, как правило, не различаются фонемы |о| и |а|, а в позиции после мягких согласных - также |е| (см. § 20, п. 1 ); на конце словоформ и перед глухими согласными парные звонкие совпадают с глухими, а перед звонкими согласными парные глухие - со звонкими (см. § 20, п. 3 ), и следовательно, в обоих случаях не различаются; в ряде позиций перед согласными не различаются согласные, парные по твердости - мягкости (см. § 20, п. 4 ). Состав фонем, выступающих в пределах того или иного морфа, выявляется в тех словоформах, где они выступают в сильной позиции, ср.: [в^дá] и [вóды], где гласная фонема корня находится в сильной позиции; [л’еc] и [л’éсу] (дат. п. ед. ч. существительного лес), [л’éзу] (1 л. ед. ч. глагола лезть), где конечная согласная корня находится в сильной позиции.

Примечание. Если во всех возможных словоформах, содержащих какой-либо морф, та или иная фонема в составе этого морфа остается в слабой позиции, то такая звуковая единица (гласная или согласная) является гиперфонемой . Например, в слове собака первая гласная фонема, представленная фонетически только звуком [л], является гиперфонемой, выступающей в позиции неразличения гласных фонем |о| и |а|; в слове второй первая согласная фонема, фонетически |ф|, представляет собой гиперфонему, находящуюся в позиции неразличения согласных фонем |ф|, |ф’|, |в| и |в’|.

Важнейшие позиционные (фонетически обусловленные) реализации фонем.

    В безударных слогах гласные |е|, |о| и |а| видоизменяются (ослабляются) и в ряде позиций не различаются (табл. 3).

Здесь [ыэ] - гласный непереднего ряда, средний между [ы] и [э]; [^] - гласный средне-нижнего подъема, непереднего ряда, нелабиализованный; [ие] - гласный переднего ряда, средний между [и] и [е]; [ъ] и [ь] - редуцированные гласные средне-нижнего подъема, нелабиализованные: [ъ] - гласный непереднего ряда, [ь] - переднего ряда. Примеры:

(1) [э]тика - [ыэ]тúческий, [э]кспорт - [ыэ]кспортúровать, [ó]сень - [^]сéнний, [ó]лово - [^]ловянный, [á]льт - [^]лéть, [á]збука - [^]збукóвник; (2) синт[э]тика - синт[ыэ]тúческий, ц[э]ны - ц[ыэ]нá, в[ó]ды - в[^]дá, д[a]р - д[^]рúть, букв[á]рь - букв[^]ря; (3) ш[э]сть - ш[ыэ]стú, ш[о]лк - ш[ыэ]лкá, ж[ó]ны - ж[ыэ]нá, ж[á]рко - ж[^]рá, ш[а]р - ш[^]ры; (4) [л’э]с (лес) - [л’ие]са, [в’ó]дра (вёдра) - [в’ие]дрó, [п’а]ть (пять) - [п’ие]тáк; (5) т[э]мп - т[ъ]мповóй (спец.), малыш[э]й - вклáдыш[ъ]й, г[ó]род - г[ъ]родá, огурц[ó]м - зáйц[ъ]м, испуг[á]тъ - испуг[ъ]нный; (6) [б’э]рег (берег) - [б’ъ]реговóй, [т’ó]мный (тёмный) - [т’ь]мновáто, [п’а]ть - [п’ь]тачóк (пятачок), [н’о]с (нёс) - вы[н’ь]си (вынеси), за[н’á]ть (занять) - зá[н’ь]ты (заняты), каланч[э] (каланче) - дáч[ь] (даче), ца[р’ó]м (царём) - госудá[р’ъ]м, каланч[á] - дáч[ъ] (дача), ца[р’á] (царя) - госудá[р’ъ] (государя) ([ъ] произносится на месте |а| только в окончаниях слов).

Табл.3 Позиционные реализации гласных фонем

Гласная

В начале слова

В первом предударном слоге

В остальных безударных слогах

после парных твердых согл. и ц

после |ж|, |ш|

после мягких согласных

после твердых согласных

после мягких согласных

|е| |о| |a|

|ыэ| |^| |^|

|ыэ| |^| |^|

|ыэ| |ыэ| |^|

|ие| |ие| |ие|

|ъ| |ъ| |ъ|

|ь| |ь| |ь| или |ъ|

Таким образом, во всех безударных положениях (кроме позиции первого предударного слога после |ж|, |ш|) гласные |о| и |а| не различаются. Это явление называется аканьем.

    После твердых согласных гласная |и| изменяется в звук среднего ряда [ы]: игрá - под[ы]грыватъ, в [ы]грé; идéя - без[ы]дéйный.

    Звонкие парные согласные в положениях на конце словоформы и перед глухими согласными оглушаются: ду[б]ы - ду[п], но[ж]ú - но[ш], лá[в]ок (род. п. мн. ч.) - лá[ф]ка, по[д]брóсить - по[т]писáть.

Примечание. В слове бог согласная |г| оглушается в [х]: бо[х].

Глухие парные согласные в положениях перед звонкими (кроме [в], [в’] и сонорных) озвончаются: ко[с’]úтъ - ко[з’]бá, о[т]ложúть - о[д]брóситъ, [с] мостá - [з] дóма.

    Твердые зубные согласные |с|, |з| и |н| в положении перед мягкими зубными (кроме |л’|) смягчаются: боро[з]дá - боро[з’д’]úть, фра[н]т - фра[н’т’]úха, [с]катúть - [с’н’]ять, ромá[н]с - о ромá[н’с’]е.

Твердая согласная |н| перед |ш’’|, |ч| смягчается: табу[н] - табу[н’ш’’]ик, стакá[н] - стакá[н’ч]ик.

Мягкие губные перед всеми согласными, кроме мягких губных и |j|, отвердевают: питó[м’]ец - питó[м]цы, ру[б’]úть - рулю.

    Согласные |с|, |с’|, |з|, |з’| перед шипящими |ш|, |ш’’|, |ж|, |ч| заменяются на шипящие: [с]крепúтъ - [ш]шить (сшить), ра[з]ломáть - ра[ш’’]епúтъ (расщепить), разно[с’]úть - разнó[ш’’]ик (разносчик), [с] кем; [ш’] чем; [с] любóвью; [ж] жáлостью.

    В сочетаниях стн, здн согласные т и д не произносятся: рáдость - рáдо[сн]ый (радостный), звездá - звё[зн]ый (звёздный), опоздáть - пó[з’н’]ий (поздний).

Не произносится также согласная |j| в положении после гласной перед |и| и в начале слова: клей, к[л’éjу] (клею) - к[л’éи]ть (клеить), стр[уjá] (струя) - стр[уú], бой - б[^и] (бои); (ей - дат. п. ед. ч. местоимения она) - [и]м (дат. п. мн. ч.).

О поступлении на бакалавриат на филологический факультет

  • Общая информация о поступлении в магистратуру на филологический факультет
  • Общая информация о поступлении в аспирантуру и докторантуру на филологический факультет.
    • Специальности «Фонетика и речевая коммуникация» и «Речевые технологии» существует с 1998 года, а как самостоятельное отделение - с 2003 года.
    • Образовательная программа выполняется преподавателями Кафедры фонетики и методики преподавания иностранных языков и сотрудников Лаборатории экспериментальной фонетики Филологического факультета.
    • Отделение готовит специалистов в перспективной области – анализа и автоматической обработки устной речи.
      Это одно из немногих научных и прикладных направлений, в котором наши специалисты не только соответствуют мировому уровню, но часто его опережают.

    Профессиональные компетенции выпускника

    • Бакалавриат по направлению «Лингвистика»

      Профиль «Общая и прикладная фонетика» Знания общей фонетики, механизмов производства и восприятия речи, умение использовать эти знания в преподавании фонетики иностранного языка, в исследованиях звукового строя различных языков.
      Хорошее владение английским (не ниже уровня B2 в соответствии с общеевропейскими языковыми компетенциями) и французским языками (не ниже уровня B1 в соответствии с общеевропейскими языковыми компетенциями).
      Хорошее знание Международного фонетического алфавита, навыки его использования при транскрипции звукового материала как на русском, так и на других языках.
      Знание современных средств и методов акустического, перцептивного и статистического анализа речевого материала.
      Хорошее владение современной вычислительной техникой.

    • Магистратура по напралению «Лингвистика», Теоретическая и прикладная лингвистика

      профиль «Фонетика и речевая коммуникация»
      Знания общей фонетики, механизмов производства и восприятия речи в речевом онтогенезе и при интерференции звуковых систем, умение использовать эти знания в преподавании фонетики иностранного языка, в исследованиях звукового строя различных языков, различных типов речи, регионального и диалектного варьирования на фонетическом уровне.
      Владение методами и средствами статистической и автоматизированной обработки речевых данных при решении исследовательских задач.

    • профиль «Фонетика и речевые технологии»

      Знания общей фонетики, механизмов производства и восприятия речи, умение использовать эти знания в моделировании речевого потока для задач автоматического синтеза и распознавания речи.
      Знания современных методов автоматического синтеза и распознавания речи, умение применять эти знания при создании отдельных модулей подобных систем.
      Умение использовать методы цифровой обработки речевого сигнала для автоматического извлечения полезных признаков из акустического сигнала и для модификации его физических характеристик.
      Умение решать поставленные исследовательские задачи как самостоятельно, так и при работе в коллективе.

    • ​ Международное сотрудничество

    За все время существования программы обучения по фонетике и речевым технологиям были подготовлены более 50 специалистов.

    Из них по полученной специальности работают:

    за границей 12,

    в частных и государственных организациях

    Санкт-Петербурга – 24,

    итого 65% наших выпускников занимаются профессиональной деятельностью с использованием полученной квалификации.

    В процессе обучения многие из них стажировались в различных учебных и научных центрах Франции, Германии, Испании, Голландии, Финляндии, Греции, Чехии, США и др.

    Одним из представителей классической фонологической теории был Н.С. Трубецкой. Он крупнейший специалист в области морфологии и фонологии славянских языков, один из основателей Пражского лингвистического кружка. Последние 12 лет жизни он посвятил работе над капитальным трудом «Основы фонологии». Книга эта впервые вышла в 1939 г. в Праге на немецком языке (русский перевод -- М., 1960).

    Исходными теоретическими предпосылками для Н.С. Трубецкого явились положения, выработанные И.А. Бодуэном де Куртенэ и Л.В. Щербой. Это: а) фонема -- кратчайшая единица языка, реализующаяся в звуках речи, и б) фонема служит различению смысла слов. Практическим же материалом для его концепции послужили звуковые системы более чем ста обследованных языков. Однако заслуга ученого не только в том, что он соединил теорию с практикой. Гораздо важнее то, что Н.С. Трубецкой был в науке активным сторонником последовательного системно-структурного подхода, и именно этот подход придал всей фонологической теории недостававшую ей стройность и завершенность.

    Объект исследования при таком подходе рассматривается как единая система, все элементы которой взаимосвязаны и взаимообусловлены. В то же время степень сложности системы, характер ее организации и материальная природа образующих ее явлений не играют принципиальной роли. В качестве подобных систем можно трактовать самые различные объекты, например естественный язык, тип человеческой культуры, моду в одежде, живой организм, шахматную игру и т. п. Для системно-структурного подхода важно одно: каждый элемент объекта может быть описан (т. е. охарактеризован, определен) по его месту в системе или, что в общем-то то же самое, по его отношениям с другими элементами.

    В учении Н.С. Трубецкого эти теоретические принципы находят себе практическое применение. Языковые единицы -- фонемы -- образуют, по Н. С. Трубецкому, систему, и весь инструмент, необходимый и достаточный для их описания, -- это понятия противопоставления, или оппозиции, и дифференциального признака.

    Прежде всего, все звуковые противопоставления делятся на два типа: фонологические (смыслоразличительные) и нефонологические. Фонологическую оппозицию образуют любые звуковые единицы, при условии, что их противоположение связано в нашем сознании с разным значением. Например, рус. замок и пень, садовод исадануть, хор"и хорь или нем. Mann "мужчина" и Weib "женщина", Mahne "грива" и Biihne "сцена" и т. п. находятся в отношениях смыслоразличительной оппозиции и, следовательно, по Трубецкому, являются фонологическими единицами. Находя сходства и различия в звуковой оболочке этих единиц, мы тем самым разлагаем их на последовательный ряд брлее мелких элементов, таких, как, например, [вот ] и [нут" ] в садовод и садануть. Этот анализ может быть продолжен до тех пор (ср.: вот -- нот, ток -- тук, тук -- тюк...), пока мы не дойдем до противопоставлений, члены которых для носителя языка далее уже не расщепляются: [в] -- [н], [о] -- [у], [т] -- [т"] и т. п.

    Минимальные звуковые единицы, выполняющие смысло-различительную функцию, Н.С. Трубецкой и называет фонемам и «Любое слово представляет собой целостность, структуру; оно и воспринимается слушателями как структура, подобно тому как мы узнаем, например, на улице знакомых по их общему облику. Опознавание структур предполагает, однако, их различие, а это возможно лишь в том случае, если отдельные структуры отличаются друг от друга известными признаками. Фонемы как раз и являются различительными признакам и словесных структур. Каждое слово должно содержать столько фонем и в такой последовательности, чтобы можно было отличить его от других слов» (Трубецкой 1960: 43). Итак, по отношению к словам фонемы играют роль различительных признаков. А чем различаются между собой сами фонемы? Вот здесь и становится очевидным то особое место, которое отводится в концепции Н. С. Трубецкого понятию дифференциального признака.

    Л.В. Щерба, будучи ближайшим учеником Бодуэна де Куртенэ в Петербургском университете, творчески развивал многие лингвистические идеи своего учителя, зачастую существенно их перерабатывая. Именно благодаря Щербе западноевропейские лингвисты познакомились с понятием фонемы и усвоили фонологическую теорию. Хотя корни этой теории заключены в трудах Бодуэна, но только Щерба дал впервые ее последовательное изложение и ответ на кардинальный вопрос: по каким причинам разнообразные звуки в потоке речи соотносятся носителями языка с одной и той же фонемой и как происходит выделение фонем в языке? До Щербы на протяжении всей истории фонетических исследований разделение потока речи на звуки принимали, как нечто само собой разумеющееся, и полагали, что неодинаковые звуки объединяются в одну единицу просто по фонетическому сходству.

    Научные интересы Щербы были широки и многообразны. Он рассматривал проблемы общей лингвистики: соотношение языка и речи, материального и идеального, вопросы взаимодействия языков, двуязычия и смешения языков, принципы выделения частей речи, соотношение лексики и грамматики, проблемы лексикологии и лексикографии, анализировал понятие языковой нормы; он находил важным использовать разнообразные лингвистические эксперименты (не только фонетические) для решения вопросов теории (что в последние десятилетия получило широкое распространение); он был заинтересован в применении теоретических положений науки к практике и потому занимался графикой и орфографией, методикой преподавания иностранных языков. Многие идеи Щербы, иногда высказанные мимоходом, получили развитие в трудах исследователей уже во второй половине XX в. Ниже будут рассматриваться только фонетические взгляды Щербы и главным образом то, что излагается в работах до 20-х годов XX в.

    В разделе, посвященном акустическому описанию гласных, Щерба подробно критически анализирует данные, полученные различными исследователями на материале европейских языков; найденные им самим характерные тоны гласных (в целом соотносящиеся с формантами) в ряде случаев близки к известным из современных работ. Рассматривая аллофоны гласных, автор особенно подробно останавливается на особенностях их реализации в соседстве с мягкими согласными. Он отмечает особое звучание части гласного, примыкающего к мягкому согласному, и обращает внимание на его фонологическую значимость.

    Щерба заметил существенные изменения звучания и артикуляции в случае сокращения гласных между мягкими согласными, когда «язык не успевает принять вполне нужного положения», и вместо a, o, u в словах зять, тётя, люди могут появиться звуки типа [ѕ, П, з]. Это наблюдение тоже позднее получило объективное подтверждение в акустических исследованиях.

    Для безударных гласных отмечена ненапряженность и слабость артикуляции по сравнению с ударными, их неотчетливость и сходство по звучанию. Основной причиной качественной редукции безударных Щерба считал сокращение их длительности по сравнению с ударными.

    Щерба попутно замечает, что в безударных слогах нет ни o, ни a после мягких и j, причем «не только в произношении, но и психологически, т.е. в намерении», а вместо них произносятся a, e: голова = galava, плясать = pl"esat".

    Количественные характеристики гласных рассмотрены очень подробно, с учетом разных фонетических позиций. Ударные гласные, по инструментальным записям, в целом в полтора раза длительнее безударных; обнаруживаются и более тонкие различия: ударные гласные длительнее перед щелевыми согласными, чем перед смычными, длительнее перед звонкими, чем перед глухими, те же отношения наблюдаются и для безударных гласных. Эти данные аналогичны тем, которые были получены для других языков и отражают универсальные закономерности.

    Благодаря Л.В. Щербе понятие фонемы стало известно западноевропейским лингвистам.

    Исходя из соссюровского разделения «longue» и «parole», Трубецкой Н.С. создает свою фонологическую теорию, основывающуюся на разделении науки о звуках на фонологию и фонетику: как область изучения звуков с физиолого-акустической точки зрения. Фонология, предметом которой являются не звуки, а единицы звукового строя-фонемы. Фонетика относится к языку как к системе. Тем самым фонетика и фонология, с точки зрения Трубецкого, - это две самостоятельные дисциплины: учение о звуках речи фонетика, а учение о звуках - фонология.

    Единственный задачей фонетики, по Трубецкому, является ответ на вопрос: Как произносится тот или иной звук?

    Фонетика - это наука о материальной стороне (звуков) человеческой речи. А поскольку, по мнению автора, у этих двух наук о звуках разные объекты изучения: конкретные речевые акты у фонетики и система языка у фонологии, то к ним должны применяться и различные методы исследования. Для изучения фонетики предлагалось использовать чисто физические методы естественных наук, а для изучения фонологии - собственно лингвистические методы.

    При установлении и понятия фонемы - основной фонологической единицы - Н.С. Трубецкой выдвигает на первый план ее смыслоразличительную функцию, Так, звуки, которые являются предметом исследования фонетики, обладают большим числом акустических и артикуляторных признаков. Но для фонолога большинство признаков совершенно несущественно, так как они не функционируют в качестве различительных признаков слов. Фонолог должен принимать во внимание лишь то, что в составе звука выполняет определенную функцию в системе языка. По его мнению, поскольку звуки имеют функцию различения и обладают значимостью, они должны рассматриваться как организованная система, которую по упорядоченности структуры можно сравнивать с грамматической системой.

    С точки зрения Пражской школы, фонемы реально непроизносимы. Будучи научной абстракцией, фонемы, реализуются в различных оттенках или вариантах, которые произносимы. Но сама фонема как абстрактное единство всех оттенков реально непроизносима. Трубецкой пишет: конкретные звуки, слышимые в речи, являются скорее лишь материальными символами фонем… Звуки ни когда не являются самими фонемами, поскольку фонема не может содержать, ни одной фонологически несущественной черты, что для звука речи фактически не неизбежно (Амирова Т.А., 2006).

    Наиболее исчерпывающие и систематично взгляды представителей Пражской школы в области фонологии изложены в работе Н.С. Трубецкого «Основы фонологии», которая представляет собой лишь первую часть задуманного автором всеобъемлющего труда.

    В 1921 г. Трубецкой первый в истории славистики предложил периодизацию общеславянской праязыковой истории, разделив ее на четыре периода. К первому периоду он отнес эпоху распадения индоевропейского праязыка и выделения из среды его диалектов определенной группы «праславянских» говоров, поясняя, что «в эту эпоху праславянские явления большей частью распространяются на несколько других индоевропейских диалектов, особенно часто на прабалтийский, к которому праславянский стоит ближе всего. Второй период можно охарактеризовать как эпоху полного единства «общеславянского праязыка», вполне обособившегося от других потомков индоевропейских диалектов, не имевшего с этими диалектами никаких общих изменений и в то же время лишенного диалектной дифференциации. К третьему периоду следует отнести эпоху начала диалектного расслоения, когда наряду с явлениями общими, охватывающими весь праславянский язык, возникали и локальные явления, распространявшиеся только на отдельные группы диалектов, но они численно не преобладали над общими явлениями. К тому же в этот период сами диалектные группы «еще не успели установить друг с другом окончательных прочных связей (например, западнославянская группа как единое целое еще не существует, а вместо нее есть две группы - пралужицко-лехитская, тянущая к востоку, и прачехословацкая, тянущая к югу). Четвертый период - это эпоха конца диалектного дробления, когда явления общие возникают гораздо реже, чем явления диалектические (диалектные), и группы диалектов оказываются более прочными и дифференцированными.

    Н.С. Трубецкой один из первых обосновал необходимость тройственного подхода к сравнительному изучению языков: первого - историко-генетического, второго - ареально-исторического (языковые союзы, языковые зоны), третьего типологического - и показал их применение на ряде своих работ, среди которых выделяется завершающий труд по обшей фонологической типологии. В этой области, помимо многих универсалий (ими позже занимались Дж. Гринберг и другие ученые), Н.С. Трубецкой выявил ряд более частных, локальных закономерностей. Так, в той же статье о мордовской и русской системах фонем он продемонстрировал важный фонологический принцип, согласно которому сходство инвентаря фонем не обусловливает сходства их фонологических функций и комбинаторных возможностей. Последние в мордовском языке совсем иные, чем в русском.

    Хотя интересы молодого Трубецкого лежали в плоскости этнографии, фольклора и сравнения языков уральских, «арктических» и в особенности севернокавказских. Он, согласно его автобиографическим заметкам, тем не менее, решил выбрать в качестве предмета университетских занятий индоевропеистику, так как это единственная хорошо разработанная область языкознания. После занятий на философском отделении и на отделении западноевропейских литератур, где он пробыл году (с 1909/10 учебного года), Н, С. Трубецкой занимается на вновь тогда созданном отделении сравнительного языковедения (прежде всего санскритом и авестийским).

    При этом, понимая фонологию, как «учение о звуках языка, общих и постоянных в сознание его носителей», а фонетику, как учение о частном проявлении звуков зыка в речи, имеющей одноактный характер.

    Трубецкой говорит о взаимосвязи обоих этих компонентов учения, т.к. без конкретных речевых актов не было бы языка. Сам же речевой акт он рассматривает, как установку связи между соссюровским означаемым и означающим.

    Фонология, рассматривается, как наука изучающая означающее в языке, состоящее из определенного числа элементов, сущность которых состоит в том, что они, отличаясь друг от друга по звуковым проявлениям, имеют смыслоразличительную функцию. А также вопрос о том, каковы соотношения различительных элементов и по каким правилам они сочетаются в слова, словосочетания и т.д. Большинство же признаков самого звука для фонолога не существенно, так как они не функционируют в качестве смыслоразличительных признаков. Т.е. это наука о системе языка, лежащей в основе всех речевых актов.

    Фонетика же рассматривает физические, артикуляционные одноактные явления. Для нее боле подходят методы естественных наук. Для нее главным является вопросы: Как произносится звук, какие органы при этом задействуются. Т.е. это наука о материальной стороне звуков человеческой речи.

    Надо отметить, что не все представители Пражской лингвистической школы разделяли именно такое мнение о взаимоотношении этих двух дисциплин. Н.Б. Трнка считал, что «фонетик предполагает языковую систему и стремится к исследованию ее индивидуальной актуализации, фонолог же исследует, что в индивидуальной речи является функциональным и устанавливает элементы, определяемые по их отношению к целой языковой системе». Т.е., таким образом, главным отличием фонологии от фонетики для Трнки было разное направление их исследований.

    Возвращаясь к решению данной проблемы в «Основах фонологии», надо сказать, что Трубецкой определяет три аспекта в звуке: «выражение», «обращение», «сообщение». И к сфере фонологии относит только третий, репрезентативный. Он разделяется на три части, предметом которых является соответственно: кульминативная функция языка (указывающая какое количество единиц, т.е. слов, словосочетаний содержится в предложении), делимитативная функция (указывающая границу между двумя единицами: словосочетаниями, словами, морфемами) и дистинктивная или смыслоразличителльная , обнаруживающиеся в экспликативном аспекте языка. Наиболее важной и необходимой для фонологии Трубецкой признает смыслоразличительную функцию, отводя ей особый раздел.

    Основным понятием для смыслоразличения у Трубецкого является понятие оппозиции - противостояния по смысловыявляющему признаку. Через фонологическую оппозицию определяется понятие фонологической единицы («член фонологической оппозиции»), являющейся в свою очередь основой для определения фонемы («кратчайшей фонологической единицы, разложение которой на более краткие единицы невозможно с точки зрения данного языка»).

    В качестве основной внутренней функции фонемы признается ее семантическая функция. Слово понимается, как структура, опознаваемая слушателем и произносящим. Фонема - смыслоразличительный признак этой структуры. Смысл выявляется через совокупность этих признаков, соответствующих данному звуковому образованию.

    Трубецкой вводит понятие инвариантности фонемы. Т.е. произносимый звук можно рассматривать как один из вариантов реализации фонемы, т.к. он помимо смыслоразличительных содержит также признаки не являющиеся таковыми. Таким образом, фонема может реализовываться в ряде различных звуковых проявлений.

    1) Если в языке два звука в одной и той же позиции могут заменять друг друга, и при этом семантическая функция слова будет оставаться неизменной, то эти два звука являются вариантами одной фонемы.

    2) И соответственно наоборот если при замене в одной позиции звуков смысл слова меняется, то они не являются вариантами одной фонемы.

    3) Если два акустически родственных звука никогда не встречаются в одной и той же позиции, то являются комбинаторными вариантами одной фонемы.

    4) Если два акустически родственных звука никогда не встречаются в одной и той же позиции, но могут следовать друг за другом, как члены звукосочетания. В таком положении, где один из этих звуков может встречаться без другого, то они не являются вариантами одной фонемы.

    3 и 4 правила касающихся случаев, когда звуки не встречаются в одном положении, имеют отношение к проблеме идентификации фонем, т.е. к вопросу сведения ряда взаимоисключающих звуков в один инвариант. Таким образом, здесь решающим для отнесения разных звуков к одной фонеме является чисто фонетический критерий. Т.е. проявляется взаимосвязь этих наук.

    Для того чтобы установить полный состав фонем данного языка, необходимо отличать не только фонему от фонетических вариантов, но и фонему от сочетания фонем, т.е. является ли данный отрезок звукового потока реализацией одной или двух фонем (синтагматическая идентификация). Трубецким были сформулированы правила монофонематичности и полифонематичности. Три первых представляют собой фонетические предпосылки для монофонемной трактовки звукового отрезка. Звукосочетание однофонемно если:

    1) его основные части не распределяются по двум слогам;

    2) оно образуется посредством одного артикуляционного движения;

    3) его длительность не превышает длительности других фонем данного языка.

    Последующие описывают фонологические условия однофонемной значимости звукосочетаний (потенциально однофонемные звуковые комплексы считаются фактически однофонемными, если они ведут себя как простые фонемы, т.е встречаются в позициях, допускающих в иных случаях лишь единичные фонемы) и многофонемной значимости простого звука.

    Весьма существенное место в фонологической системе Трубецкого занимает его классификация оппозиций. Это был вообще первый опыт подобного рода классификаций. Критериями классификации фонологических композиций являлись:

    1) их отношение ко всей системе оппозиций;

    2)отношение между членами оппозиций;

    3)объем их различительной способности.

    По первому критерию оппозиции делятся в свою очередь по их «дименсиональности» (квалитативный критерий) и по их встречаемости (квантитативный критерий).

    По квалитативному отношению ко всей системе оппозиций фонологические противопоставления подразделяются на одномерные (если совокупность признаков, присущих обоим членам оппозиции не присуща больше никакому другому члену системы) и многомерные (если «основания для сравнивания» двух членов оппозиции распространяется и на другие члены той же системы). Квантитативно оппозиции делятся на изолированные (члены оппозиции находятся в отношении не встречающимся больше ни в какой другой оппозиции) и пропорциональные (отношение между членами тождественно отношению между членами другой или других оппозиций).

    По отношениям между членами оппозиции:
    Привативные оппозиции: один член оппозиции характеризуется наличием, а другой - отсутствием признака: [д] – [н] – все одинаково, кроме назальности.

    Градуальные - признак градуируется: степень подъема у гласных.
    Эквивалентные (равнозначные), где каждый из членов оппозиции наделен самостоятельным признаком: [п] - [ш] - один губно-губной, другой - губно-зубной.
    Постоянные и нейтрализуемые оппозиции: [глухие] - [звонкие] в русском - нейтрализуемая оппозиция (явление оглушения - озвончения), а в немецком и английском эти оппозиции постоянны.
    В качестве особого раздела «фонологии слова» Пражская лингвистическая школа выделяет морфонологию, объектом исследования которой становится фонологическая структура морфем, а также комбинаторные звуковые модификации, которым подвергаются морфемы в морфемных сочетаниях, и звуковые чередования, которые выполняют морфемную функцию.

    Наряду с синхронным описанием фонем пражцы пытались определить основы диахронической фонологии, базируясь на принципах:

    1) ни одно изменение фонемы не может быть принято без обращения к системе;

    2) каждое изменение в фонологической системе является целенаправленным.

    Таким образом, опровергался тезис де Соссюра о непреодолимости преград между синхронией и диахронией.

    Ленинградская фонологическая школа

    Наши фонемы речевосприятия оказываются идентичны тому понятию фонем, которое развивает Ленинградская фонологическая школа (ЛФШ). {Позвольте, пожалуйста, мне не переименовывать её в Санкт-Петербургскую. Вовсе не из особой любви к тов. В.И. Ленину, а потому, что она сформировалась под именно этим именем}. Основатель этой школы – академик Лев Владимирович Щерба работал в первой половине XX века в Петербурге – Петрограде – Ленинграде. Он и его ученики ориентировались на задачу преподавания иностранных языков, постановке правильного произношения. Большинство учебников иностранных языков в своей фонетической части использует понятия и терминологию, развитую Щербой. Сама фонологическая теория Щербы лучше всего была представлена в его учебнике «Фонетика французского языка». В дальнейшем эти же концепции были поддержаны исследователями, занимающимися инструментальным изучением звуковой речи и конструированием систем автоматического распознавания речи.

    Московская фонологическая школа

    Концепция фонем речепроизводства оказывается совпадающей с фонологической системой согласно теории Московской фонологической школы (МФШ). Ярким представителем этой школы является Александр Александрович Реформатский. Главные работы, в которых сформулированы взгляды этого направления, посвящены описанию родного (русского) языка. Первоначально каждая фонологическая школа рассматривала свои построения как единственно верное учение о звуковом строе языка. С течением времени, однако, преимущественно в недрах Московской школы, возобладала тенденция всестороннего обсуждения проблем и синтеза фонологических теорий. Первую попытку такого синтеза предпринял один из основателей МФШ Рубен Иванович Аванесов. Он выдвинул концепцию «слабых фонем», которые наряду с «сильными» входят в состав языковых знаков. Если фонема речевосприятия – это множество не различаемых звуков, определяемых позицией в речи, фонема речепроизводства – это программа выбора того или иного звука в зависимости от позиции, то слабая фонема Аванесова – это набор дифференциальных признаков (тех и только тех), которые необходимо указать для определения звука в данной позиции. С точки зрения устройства языкового механизма фонемы Аванесова действительно занимают промежуточное положение между фонемами речепроизводства и речевосприятия. Они ассоциируются с командами на исполнительные органы речи, выработанными программами реализации знаков с целью создания того или иного акустического эффекта, соответствующего необходимой фонеме речевосприятия.



    Пражская фонологическая школа

    Другую фонологическую теорию, промежуточную между теориями ЛФШ и МФШ, разработала, так называемая, Пражская фонологическая школа (ПФШ), возникшая в Праге одновременно с МФШ и ЛФШ трудами российских лингвистов, эмигрировавших от революции. Именно эта школа стала наиболее известна на Западе, и её виднейший представитель Николай Сергеевич Трубецкой считается основателем и классиком мировой фонологии. Аналогично Аванесову Трубецкой различает в составе слова два рода звуковых единиц – фонемы и архифонемы. Архифонемы выступают в тех случаях, когда условия речевой цепи не дают возможности распознать, какая именно фонема речепризводства явилась основанием для появления данного звука. Понятие архифонемы, по существу, совпадает с понятием слабой фонемы Аванесова. Другое истолкование явлению нейтрализации различий фонем в речевой цепи дал московский фонолог Пётр Савич Кузнецов в концепции гиперфонемы. Гиперфонема представляет собой множество всех фонем, которые могут дать данный звук. Такая единица с точки зрения устройства языкового механизма соответствует выработке системы гипотез относительно сопоставления воспринятой слухом цепочки фонем речевосприятия тому или иному знаку (слову), представленному в памяти цепочкой фонем речепроизводства.

    Американская фонология

    В те же годы – в начале XX века – в соединённых Штатах развивалась школа дескриптивной фонологии, которая решала задачи описания языков американских индейцев. Их концепция была близка взглядам Ленинградской фонологической школы, В частности, американские дикриптивисты наиболее чётко сформулировали процедуру членения речевого потока на фонемы речевосприятия. В поствоенные годы под влиянием успехов компьютерной техники американские лингвисты впервые прямо поставили вопрос о техническом моделировании языковой способности. Пионером этих работ был так же выходец из пределов России (вернее из Польши) Наум Хомский (американцы произносят это имя как Нóум Чóмски). Его работы основали направление, называемое генеративной лингвистикой. Её задача была поставлена, как задача построения формальной модели (автомата) производства (генерации) правильных высказываний на конкретном языке. Фонологическая часть генеративной теории возникла благодаря работам ещё одного россиянина Романа Осиповича Якобсона, который в связи со Второй мировой войной эмигрировал из Праги (где он был видным членом Пражской школы) в Америку. Описывая генерацию (производство) речи, генеративная фонология естественным образом пришла к концепции, близкой Московской фонологической школе. Правда, нужно сказать, что вначале генеративисты пытались слишком абстрактно трактовать производство речи как действие некого формального исчисления, вроде алгебры, что впрочем привело к возникновению в рамках математики теории формальных языков, которая к языкознанию уже имеет косвенное отношение. Общая схема фонетического речепроизводства в генеративной фонологии состоит в том, что языковые знаки путём последовательных преобразования по языковым правилам трансформируются из внутреннего (глубинного) представления в фонемах речепроизводства в поверхностное представление речевыми звукотипами. Принимая терминологию генеративистов можно назвать фонемы речепроизводства – глубинными фонемами, а фонемы речевосприятия – поверхностными фонемами.