Какие преимущества существовали у инкских рабов. Государственный строй инков. Народы и провинции

3. Общественный строй Инков

Племя инков состояло из 10 подразделений – хатун-айлъю, которые в свою очередь делились каждый на 10 айлью. Первоначально айлью являлось патриархальным родом, родовой общиной: имело свое селение и владело прилегающими полями. Имена в родовой общине передавались по отцовской линии. Айлью были экзогамны. Внутри рода нельзя было вступать в брак. Члены ее верили, что находятся под защитой родовых святынь – уака. Айлью обозначались также как пачака, т.е. сотня. Хатун-айлью (большой род) представлял собой фратрию и отождествлялся с тысячью. Айлью превращается в сельскую общину в государстве инков. Это отражается в рассмотрении норм землепользования.

Вся земля в государстве принадлежала верховному инке, но фактически она находилась в распоряжении айлью. Территория, принадлежавшая общине, называлась марка; земля, принадлежавшая общине, называлась марка пача, т.е. земля общины.

Возделываемая земля (чакра) делилась на три части: «земля Солнца» – жрецов, поля инки и поля общины. Каждая семья имела свою долю земли, хотя вся она обрабатывалась сообща всей деревней, и члены общины работали совместно под руководством старшин. Обработав один участок поля, переходили на поля инки, затем на поля жителей села и затем уже на поля, урожай с которых шел в общий фонд деревни.

Каждая деревня имела земли, отдыхавшие под паром а также «дикие земли» – пастбища. Полевые участки периодически переделялись между односельчанами. Полевой надел, носивший название тупу, давался мужчине. На каждого ребенка мужского пола отец получал еще один тупу, на дочь – половину. Это было временное владение и подлежало переделу.

Кроме тупу на территории каждой общины были земли, которые назывались «огородом, собственной землей» (муйя). Этот участок состоял из двора, дома, амбара, сарая, огорода. Этот участок передавался в наследство от отца к сыну. С этих участков общинники могли получать излишки овощей или плодов. На них могли сушить мясо, прясть и ткать, изготовлять гончарные сосуды – все, что они имели как частную собственность.

В общинах, которые сложились у покоренных инками племен, также выделялась родовая знать – курака. Представители курака обязаны были следить за работой общинников и контролировать уплату подати. Общинники покоренных племен обрабатывали земли инков. Кроме того, они обрабатывали участки курака. В хозяйстве курака наложницы пряли и ткали шерсть или хлопок. В общинном стаде курака имели до нескольких сот голов скота. Но все же курака находились в подчиненном положении, и над ними стояли инки как высшая каста.

Сами инки не работали. Они составляли военно-служилую знать, наделялись земельными участками и работниками из покоренных племен. Земли, получаемые от верховного инки, считались частной собственностью служилой знати. Знатных инков называли орехонами (от испанского слова «ореха» – ухо) за огромные золотые серьги, которые растягивали мочки ушей.

Жрецы занимали привилегированное положение в обществе. В пользу жрецов взималась часть урожая. Они не подчинялись местным правителям, а составляли обособленную корпорацию. Этими корпорациями управляло высшее жречество, находящееся в Куско.

У инков имелось некоторое количество работников – янакунов, – которых испанские хронисты называли рабами. Эта категория находилась в полной собственности инков и выполняла все черные работы. Положение этих янакунов было наследственным.

Общинники выполняли большую часть производительного труда. Но появление большой группы наследственно порабощенных работников свидетельствует о том, что общество в Перу было раннерабовладельческим с сохранением значительных пережитков родоплеменного строя.

Государство инков имело своеобразную структуру. Оно называлось Тауантинсуйу – «четыре соединенные вместе области». Каждой областью управлял губернатор, который, как правило, был прямым родственником правящего инки. Их называли «апо». Вместе с несколькими другими сановниками они составляли государственный совет страны, который мог высказывать инке свои предложения и идеи. В районах власть находилась в руках местных должностных лиц.

Во главе государства стоял правитель – «Сапа инка» – единолично правящий инка. Сапа инка командовал войском и возглавлял гражданское управление. Он же и высшие должностные лица наблюдали за наместниками. Для контроля над областями и районами существовала постоянная почтовая связь. Сообщения передавались эстафетой гонцами-бегунами. На дорогах, неподалеку друг от друга, были расположены почтовые станции, где всегда дежурили гонцы.

Инки ввели обязательный для всех язык – кечуа. Они дробили племена и расселяли по частям в разные области. Эта политика проводилась для того, чтобы закрепить подчинение покоренных племен и предупредить недовольства и восстания. Были созданы законы, оберегавшие господство инков.

4. Религия и культура Инков

В соответствии с религиозными воззрениями инков Солнце занимало главенствующее положение среди богов и управляло всем неземным миром.

Официальной религиозной системой инков являлась «гелиоцентрическая» система. В ее основе находится подчинение Солнцу – Инти. Инти обычно изображали в виде золотого диска, от которого во все стороны отходили лучи. На самом же диске изображен лик мужчины. Диск делали из чистого золота-то есть металла, принадлежавшего Солнцу.

Супругой Инти и вместе с тем матерью инков – в соответствии с верованиями индейцев – была богиня Луны Килья.

Третьим «жителем небосвода», также почитаемым в империи инков, был бог Ильяпа – одновременно гром и молния.

Храмы владели громадными богатствами, большим числом служителей и мастеров, архитекторов, ювелиров и скульпторов. Основное содержание культа инков состояло в жертвенном ритуале. Жертвоприношения осуществлялись главным образом животными и только в чрезвычайных случаях – людьми. Чрезвычайным случаем могли быть празднества в момент вступления на престол нового верховного инки, во время землетрясения, засухи, войны. В жертву приносили военнопленных или детей, которые были взяты в виде дани с покоренных племен.

Наряду с официальной религией поклонения Солнцу существовали и более древние религиозные воззрения. Их сущность сводилась к обожествлению не великих, могущественных богов, а священных мест и предметов, так называемых уак.

В религии инков большое место занимали тотемистические воззрения. Общины носили названия животных: Пумамарка (общины пумы), Кондормарка (община кондора), Уаманмарка (община ястреба) и т.д. Близко к тотемизму стояло поклонение растениям, в первую очередь картофелю, так как это растение имело первостепенную роль в жизни перуанцев. Сохранились изображения этого растения в скульптуре – сосуды в виде клубней. Существовал также культ сил природы. Особенно развит был культ матери-земли, называвшейся Пача-мама.

Большое значение имел культ предков. Предки почитались как духи-покровители и охранители земли данной общины и вообще местности. Существовал обычай мумифицирования умерших. Мумии в нарядных одеждах с украшениями и бытовой утварью сохранялись в гробницах. Особенного развития достиг культ мумий правителей. Им приписывалось сверхъестественное могущество. Мумии правителей брали в походы и выносили на поле битвы.

Для измерения пространства у инков существовали меры, основанные на размерах частей человеческого тела. Самой малой из этих мер считалась длина пальца, затем мера, равная расстоянию от отогнутого большого до указательного. Для измерения земли чаще всего употреблялась мера в 162 см. Для счета употреблялась счетная доска, которая разделялась на полосы, отделения, в которых передвигались счетные единицы, круглые камешки. Время измерялось сроком, необходимым для того, чтобы сварился картофель, что значит приблизительно один час. Время дня определялось по солнцу.

Инки имели представление о солнечном и о лунном годе. Для наблюдения за солнцем, а также для точного определения времени равноденствия и солнцестояния астрономы империи инков во многих местах Перу соорудили специальные «обсерватории». Наиболее крупный пункт наблюдения за солнцем находился в Куско. За положением солнца наблюдали со специально выстроенных четырех башен на востоке и на западе от Куско. Это было необходимо для определения сроков сельскохозяйственного цикла.

Астрономия являлась одним из двух важнейших научных представлений в империи инков. Наука должна была служить интересам государства. Деятельность ученых-астрономов, которые благодаря своим наблюдениям могли установить наиболее подходящие сроки начала или просто выполнения тех или иных сельскохозяйственных работ, приносила немалую пользу как государству, так и всем его гражданам.

Календарь инков был прежде всего ориентирован на солнце. Год считался состоящим из 365 дней, делился на двенадцать 30-дневных месяцев, после которых в календаре еще следовало пять (а в високосный год – шесть) заключительных дней, которые назывались «дни без работы».

Существовали школы для мальчиков. Туда принимали мальчиков из среды знатных инков, а также знати покоренных племен. Таким образом, задачей учебных учреждений было подготовить очередное поколение элиты империи. В школе обучались в течение четырех лет. Каждый год давал определенные знания: в первый год изучали язык кечуа, во второй – религиозный комплекс и календарь, а третий-четвертый годы уходили на изучение так называемых кипу, знаков, служивших «узелковым письмом».

Кипу состояли из веревки, к которой под прямым углом привязывались рядами шнуры, свисавшие в виде бахромы. Иногда таких шнуров насчитывалось до ста. На них завязывались узлы на разном расстоянии от основной веревки. Форма узлов и их количество обозначали числа. В основе этой записи находилась десятеричная система инков. Положение узелка на шнурке соответствовало величине цифровых показателей. Это могли быть единица, десять, сотня, тысяча или даже десять тысяч. При этом простой узел обозначал цифру «1», двойной – «2», тройной – «3». Цвет шнуров обозначал определенные предметы, например, картофель символизировался бурым цветом, серебро – белым, золото – желтым.

Такая форма письма употреблялась главным образом для передачи сообщений о податях. Но иногда кипу употреблялась для фиксирования календарных и исторических дат и фактов. Таким образом кипу были условной системой передачи сведений, но все же это не было письменностью.

Вопрос о том, была ли у инков письменность, остается неразрешенным до последнего времени. Дело в том, что инки не оставили письменных памятников, но все же на многих сосудах изображены бобы с особыми знаками. Некоторые ученые считают эти знаки идеограммами, т.е. знаки на бобах имеют символическое, условное значение.

Существует также мнение, что у инков письменность существовала в виде картинного письма, пиктографии, но в связи с тем, что доски, на которых были нанесены эти знаки, были обрамлены в золотые рамы, разграбленные и разобранные европейцами, памятники письменности до наших дней не дошли.

Литературное творчество на языке кечуа было очень богатым. Однако поскольку эти произведения не фиксировались на письме и сохранялись в памяти декламаторов, до нас дошли лишь отрывки, сохраненные для потомков первыми испанскими хронистами.

Из поэтического творчества инков сохранились в отрывках гимны (гимн Виракоче), мифические сказания, поэмы исторического содержания. Наиболее известна поэма «Ольянтай», в которой воспеваются подвиги вождя одного из племен, восставшего против верховного инки.

Одним из наиболее развитых направлений науки в империи инков была медицина. Состояние здоровья жителей не было частным делом граждан, наоборот, империя была заинтересована в том, чтобы жители страны как можно лучше служили государству.

Инки применяли некоторые научные приемы лечения болезней. Использовались многие лекарственные растения; известно было также и хирургическое вмешательство, такое, как, например, трепанация черепа. Наряду с научными приемами широко распространена была практика магического знахарства.

5. Конец государства Инков. Португальские завоевания

Войска Писарро в 1532 году захватили Куско. Погиб верховный инка Атауальпа. Но государство инков не сразу прекратило свое существование. Жители древнего государства продолжали борьбу за свою независимость. В 1535 году вспыхивает восстание. Оно было подавлено в 1537 году, но его участники продолжали борьбу за независимость еще более 35 лет.

Возглавил восстание против испанцев инкский принц Манко, который использовал хитроумные методы в борьбе с завоевателями. Он сначала перешел на сторону испанцев и приблизился к Писарро, но лишь с целью изучить противника. Начав собирать силы с конца 1535 года, Манко в апреле 1536 года с большой армией подошел к Куско и осадил его. Он заставил пленных испанцев служить ему в качестве оружейников, артиллеристов и пороховщиков. Были использованы испанское огнестрельное оружие и захваченные лошади. Сам Манко был одет и вооружен по-испански, ездил верхом и сражался испанским оружием. Повстанцы часто достигали больших успехов, сочетая приемы самобытного индейского военного дела с европейским. Но подкуп и предательство заставили Манко после 10 месяцев осады Куско оставить этот город. Повстанцы продолжили борьбу в горном районе Виль-капампе, где они укрепились. После смерти Манко вождем повстанцев становится Тупак Амару.

Органы, а также хирургами, проводящими такие сложные операции, как трепанация черепа, цель которых от нас ускользает. Глава 2. Право древнеамериканской цивилизации §1. Гражданское право Важнейшим источником права у майя, ацтеков, инков были правовые обычаи. Формирование монархической власти сопровождалось постепенным развитием законодательных полномочий верховного правителя, а также...

Инков. Однако индейцы продолжали бороться, поэтому “предсмертная агония” растянулась на сорок лет. Когда прибыло подкрепление, Писарро и его солдаты устремились к Куско, городу несметных сокровищ инков. Движимые жаждой золота, испанцы жестоко пытали индейцев, чтобы выведать у них тайны скрытых сокровищ, а всех, кто пытался им противостоять, - запугивая, заставляли молчать. В сопровождении...

Того, что в старости простого человека не бросят на произвол судьбы. Надзор за тем, чтобы все было по справедливости, осуществлял мощный контрольный аппарат правителя. 7. В империи инков было установлено безусловное главенство законов. Уголовное преступление, совершенное представителем элиты, наказывалось намного строже, чем провинность простого человека. К примеру, если знатный человек...

ВВЕДЕНИЕ

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

К тому времени, когда испанские корабли появились у восточного побережья Нового Света, этот огромный континент, включая острова Вест-Индии, был населен множеством индейских племен и народностей, находившихся на разных уровнях развития.

Большинство из них были охотниками, рыболовами, собирателями или примитивными земледельцами; лишь в двух сравнительно небольших областях западного полушария - в Мезоамерике и Андах - испанцы встретили высокоразвитые индейские цивилизации. На их территории родились наивысшие культурные достижения доколумбовой Америки. К моменту ее «открытия», в 1492 г., там жило до 2/3 всего населения континента, хотя по своим размерам эти области составляли лишь 6,2% общей его площади. Именно здесь находились центры происхождения американского земледелия, а на рубеже нашей эры возникают самобытные цивилизации предков науа, майя, сапотеков, кечуа, аймара.

В научной литературе эта территория получила название Срединная Америка или Зона высоких цивилизаций. Она подразделяется на два района: северный - Мезоамерика и южный - Андская область (Боливия - Перу), с Промежуточной зоной между ними(южная часть Центральной Америки, Колумбия, Эквадор), где культурные достижения хотя и достигли значительной степени, но так и не поднялись до вершин государственности и цивилизации. Приход европейских завоевателей прервал всякое самостоятельное развитие аборигенного населения названных областей. Только теперь благодаря труду нескольких поколений археологов мы начинаем наконец понимать, какой богатой и яркой была история доколумбовой Америки.

Новый Свет представляет собой и уникальную историческую лабораторию, поскольку процесс развития местной культуры происходил в целом самостоятельно, начиная от эпохи позднего палеолита (30-20 тысяч лет назад) - времени заселения континента из Северо-Восточной Азии через Берингов пролив и Аляску - и до тех пор, пока ему не был положен конец нашествием европейских завоевателей. Таким образом, в Новом Свете прослеживаются почти все основные стадии древней истории человечества: от первобытных охотников на мамонтов до строителей первых городов - центров раннеклассовых государств и цивилизаций. Уже простое сопоставление пути, пройденного коренным населением Америки в доколумбову эпоху, с вехами истории Старого Света дает необычно много для выявления общеисторических закономерностей.

Требует некоторых разъяснений и сам термин «открытие Америки» Колумбом, часто встречающийся в исторических работах различных авторов. Не раз справедливо указывалось, что этот термин неверен фактически, поскольку до Колумба берегов Нового Света достигали с востока римляне, викинги, а с запада - полинезийцы, китайцы, японцы. Нужно учитывать также, что этот процесс взаимодействия и взаимообмена двух культур не был односторонним. Для Европы открытие Америки имело колоссальные политические, экономические и интеллектуальные последствия.

Континент Америка с периода его открытия и до сих пор хранит в себе множество загадок. До завоевания континента европейцами - это была самобытная сплоченность нескольких культур. Ученые углубленно занимаются изучением трех, наиболее ярких, цивилизаций, история которых насчитывает сотни лет - это древние цивилизации ацтеков, инков и майя. Каждая из этих цивилизаций оставила для нас множество свидетельств своего существования, по которым мы можем судить об эпохе их расцвета и о внезапном упадке или частичном исчезновении вообще. Каждая культура несет в себе изученный и еще изучаемый огромный культурный пласт, выраженный в творениях архитектуры, свидетельствах письменности, в останках ремесленного искусства, а также в дошедшем до нас языке. Сталкиваясь каждый раз с древней культурой Латинской Америки и не редко с современной, мы находим много интересного в ней и еще больше неразгаданного и окруженного ореолом мистики. Чего стоит один миф о сказочной стране "El dorado". Многие фрагменты далекой эпохи существования цивилизаций инков, ацтеков и майя, к сожалению, навсегда утрачены, но остается многое с чем мы непосредственно соприкасаемся, но оно также дает нам пути к разгадке многого, порой необъяснимого, нам, современным людям, относительно искусства в целом тех далеких миров. Проблема изучения этих древних культур до недавних пор заключалась в "закрытости для глаз и умов ученых всего мира" самой Латинской Америки. С большими препятствиями и интервалами в перерывах велись и ведутся работы, связанные с раскопками и поисками архитектурных сокровищ. Только в последнее время, за исключением литературных сведений, расширен доступ к территориям и местам, связанных с обитанием на них древних племен и народов. Люди, побывавшие там и рассказывающие об увиденном, кажутся переполненными самыми необычными впечатлениями от пережитого и увиденного. Они с упоением рассказывают о местах, где, якобы, когда-то совершались религиозные обряды, о древних индейских храмах, о многом, чего мы не могли бы себе ясно представить, не увидев наяву. Слушая их, представляешь и понимаешь все величие и ценность памятников древних цивилизаций, они несут с собой поистине огромный слой информации, необходимой для осознания и правильного восприятия бытия наших предков и в целом истории развития человечества.

В обобщение трех культур хотелось бы дать общий, подчеркивающий их своеобразие, словесный портрет каждой. Среди древних цивилизаций Америки можно выделить ацтеков, майя и инков. Корни этих великих цивилизаций теряются в глубине веков. Многое остается неизвестным о них, но известно, что они достигли высокого уровня развития. Майя, ацтеки и инки имели огромные достижения в астрономии, медицине, математике, архитектуре и строении дорог. Майя имели очень точный календарь, хотя и не располагали телескопами и другими специальными устройствами для наблюдения за небом. Календари ацтеков и инков очень похожи, между тем, на календарь майя. Ацтеки были народом очень воинственным, который в XIII веке обитал в долине Анауак, где сейчас находится город Мехико, территория которой была впоследствии расширена в результате длительных завоевательных войн и превращена в основную политическую зону Теночтитлан, столицу ацтекского государства, численность населения которого была 60000 человек до начала "конкисты".

Имели ацтеки обширные знания в области астрономии, которые унаследовали от более древних культур. Цивилизация ацтеков наследовала также архитектуру пирамид, скульптуру и живопись. Ацтеки добывали и обрабатывали золото, серебро, уголь. Они построили множество дорог и мостов. У ацтеков было развито искусство танца и множество видов спорта; театр и поэзия. Они имели игру в мяч очень похожую на сегодняшний баскетбол. И, согласно легенде, капитану команды, которая однажды проиграла, отрубили голову. У ацтеков было очень хорошо поставлено образование, преподавались такие дисциплины, как: религия, астрономия, история законов, медицина, музыка и искусство войны. Государство инков достигло своего апогея в XY веке. Его население насчитывало более 12 миллионов человек. Религия инков имела культ бога Солнца, согласно которому они назначали своих императоров. Общество не строилось на основах демократии, так как делилось на классы. Народ должен был заниматься сельских хозяйством или ремеслами и был обязан обрабатывать земли. Торговля была развита плохо. Столица империи инков имела коммуникации со всей территорией империи посредством великолепных мостов и дорог.

Далее предметом моего более подробного рассмотрения станет цивилизация ацтеков. Я не просто так остановил свой выбор на ацтеках, так как меня заинтересовал тот факт, что их культура сохранилась до сих пор и многочисленные племена ацтеков живут в наше время, обитая на своих исконных землях.

ИНКИ

инки майя календарь ацтек

Светает. Лучи солнца, пробившись в утреннее небо, окрасили снежные вершины Анд в бледно-розовые краски. Здесь, на высоте 4300 метров над уровнем моря, индейцы, встречающие рассвет, радуются теплу, которое прогоняет ночной холод. Солнечные лучи уже осветили храм солнца в центре столице государства инков, городе Куско (что означает центр мира). Засияли на солнце золотые стены храма. Засверкали в саду инков перед храмом отлитые из чистого золота статуи лам, викуний и кондоров. В знак благоговения перед богом солнца индейцы, проходящие мимо храма, посылают воздушные поцелуи. Они верят, что солнце дает им жизнь и обеспечивает их всем необходимым, - как же признательны они за эти щедрые дары!

XIV-XVI веках на западном побережье Южной Америки распространилась власть могущественной золотой империи. Благодаря руководству талантливых архитекторов и инженеров общественная жизнь инков достигла очень высокого уровня. Территории государства охватывала все земли от южных районов современной Колумбии до Аргентины и достигала протяженности 5000 км. Инки считали, что они завоевали почти весь мир, - писалось в журнале National Geographic. А те земли, что еще оставались за пределами их государства, не представляли, по их по их мнению, никакой ценности. Однако в другой части света никто даже и не знал о существовании их государства.

Кто же такие инки? Каково их происхождение?

Когда началось восхождение культуры инков (1200-1572), все предшествующие выдающиеся цивилизации Южной Америки сошли с арены истории или стремительно приближались к закату. Страна инков находилась в юго-западной части материка, простираясь с севера на юг на многие тысячи км. В период своего расцвета на ее территории проживало 15-16 млн. человек.

О происхождении этого народа рассказывают легенды. Бог Солнца Инти с печалью наблюдал жизнь людей на земле: ведь они жили хуже диких зверей, в нищете и невежестве. Однажды сжалившись над ними, Инки послал к людям своих детей: сына Манко Капака и дочь Мама Окльо. Дав им посох из чистого золота, божественный отец велел обосноваться там, где посох без труда войдет в землю. Произошло это неподалеку от селения Пакари-Тамбо, лежащего у подножия холма Уанакаури. Во исполнение божественной воли Солнца его дети остались и основали город, который назвали Куско. Людям, обитавшим там, они дали религию и законы, мужчин научили возделывать землю, добывать редкие металлы и обрабатывать их, а женщин - ткать и вести домашнее хозяйство. Создав государство, Манко Капак стал его первым Инкой - властелином, а Мама Окльо - его супругой.

В соответствии с мировоззрением инков верховным творцом Вселенной и создателем всех других богов был Кон-Тикси Виракоча. Создавая мир, Виракоча использовал три основных элемента: воду, землю и огонь. Космос инков состоял из трех уровней: верхний - небесный, там обитают Солнце и его жена-сестра Луна, непосредственно влияющие на жизнь человечества; средний, в котором живут люди, животные и растения; нижний - место обитания умерших и тех, кто должен родиться. Последние два мира общаются через пещеры, шахты, родники и кратеры. Связь с верхним миром осуществляется при посредничестве Инки, выполнявшем волю Солнца на Земле.

Официальной государственной идеологией был культ Солнца (Инти). В жертву ему почти ежедневно приносили белых лам, сжигая их на костре. Для того чтобы отвратить эпидемии и нападения врагов, победить в войне и во здравие императора, Солнцу отдавали рослых красивых детей без каких-либо изъянов в возрасте до 10 лет. Вторым по рангу божеством считалась Мама Килья - покровительница женщин, рожениц, затем бог Молний и Грома (Иль-япа), богиня Утренней звезды (Венера) и множество других божественных звезд и созвездий.

К священным силам, чьи культы были особо распространены среди широких народных масс, относились духи. Они обитали в скалах и пещерах, в деревьях и в источниках, в камнях и в мумиях предков. Духам молились, приносили жертвы, им посвящали определенные дни. Места, в которых обитали боги или духи назывались "уака".

Весь религиозный ритуал в инкском обществе был в ведении жрецов. Первосвященник приходился Инке родным братом или дядей. Он облачался в красную тунику без рукавов и носил на голове изображение Солнца. Часто украшал лицо разноцветными перьями попугаев. Ему запрещалось жениться и иметь внебрачных детей, есть мясо и пить что-либо помимо воды. Сан верховного жреца был пожизненным. В его обязанности входило соблюдение точных правил солнечного культа, коронация великого Инки и его бракосочетание.

Из тумана легенд и мифов инки выступают около 1438 г., когда они победили соседний народ чаика. Организатор этой победы, сын правителя Куско-Виракочи Инки - принял верховную власть, а вместе с ней имя Пачакути. Историчность его личности сомнений не вызывает.

Дальнейшая экспансия инков развертывалась преимущественно в южном и юго-восточном направлениях. В середине XV века инки вмешались в борьбу между вождествами аймара и в результате сравнительно легко подчинили себе район вокруг озера Титикака. Здесь инки завладели колоссальными стадами лам и альпак. Пачакути объявил животных царской собственностью. Отныне армии Куско не испытывали нужды в транспортных средствах, одежде и продовольствии.

Совместно со своим наследником Тупак Юпанки Пачакути организовал большой северный поход, в ходе которого инкское государство окончательно утвердило свой статус империи, стремящейся к объединению всей древнеперуанской ойкумены. Инкская экспансия на плоскогорье близ Титикаки вплотную приблизила их к конфронтации с царством Чимор. Правитель последнего - Минчансаман - тоже стал расширять свои владения. Однако как горцы, так и обитатели низменности старались оттянуть открытое столкновение. Те и другие испытывали трудности, когда попадали в непривычную ландшафтно-климатическую зону.

Тупак Юпанки повел армию в горный Эквадор, где пришлось вести изнурительную борьбу с местными племенами. Инки пробовали делать вылазки на приморскую равнину Эквадора, но жаркая болотистая земля оказалась малопривлекательной для людей, привыкших к горному воздуху. К тому же ее многочисленное население активно сопротивлялось.

В конце 60-х - начале 70-х годов XV века было принято решение о нападении на Чимор. Победа осталась за инками, хотя заключенный царством Чимор мир был относительно почетным для последнего. Лишь после разразившегося вскоре восстания прибрежное государство было окончательно разгромлено. Чимор лишилось всех владений за пределами Моче, да и в самой этой долине обосновались инкские военные посты.

После смерти Пачакути Тупак Юпанки отправился в новый поход. Без особого труда им были подчинены мелкие государства и племена центрального и южного побережья Перу. С упорным сопротивлением инки встретились лишь в небольшой долине Каньете, южнее Лимы. Еще легче, чем захват южного побережья Перу, прошло покорение тысячекилометровых пространств к югу от Титикаки. Небольшие группы скотоводов, земледельцев и рыбаков в местных оазисах не были в состоянии оказать его армии заметного сопротивления.

После южного похода Тупака Юпанки империя достигла своих естественных границ. Были объединены под одной властью народы, жившие на плоскогорье в горных долинах и в оазисах Тихоокеанского побережья. Инкские правители пытались раздвинуть рубежи своего государства также и на восток. Преемник Тупака Юпанки Уайна Капак одержал победу над племенами чачапоя в Восточных Кордильерах. Однако дальше к востоку - в Амазонию - инки продвинуться не смогли.

Восточная граница была единственной, которая нуждалась в постоянной защите. Здесь инки возвели серию крепостей, а на территории современной Боливии эти крепости даже были соединены тянущейся по гребням гор каменной стеной протяженностью почти 200 км.

При Уайне Капаке (1493-1525 гг.) империя инков достигла апогея развития. После его смерти вспыхнула междоусобная война двух претендентов на инкский престол - Атаульпы и Уаскара, закончившаяся победой Атаульпы. Этой борьбой воспользовался Писарро, заманивший Атаульпу в ловушку. Взяв с Атаульпы огромный выкуп золотом, испанцы затем казнили его и возвели на трон младшего брата Уаскара Манко Капака. Последний вскоре поднял восстание, но не смог отвоевать Куско и увел своих сторонников на северо-запад от столицы, где в труднодоступном горном районе создал так называемое Новоинское царство. Последний его правитель был казнен испанцами в 1572 году.

Инки называли свое государство Тауантинсуйю - «Земля четырех частей» . Действительно, империя была разделена на четыре части (суйю) - провинции. Они не были административно - территориальными единицами в современном смысле. Скорее они были символическими областями, олицетворявшими четыре стороны света. Территория Чинчайсуйю распространялась на центральные и северные прибрежные и горные районы, вплоть до северной границы, которая разделяет сегодня Эквадор и Колумбию по реке Анкасмайо. Вторая провинция - Кольясуйю - была расположена к югу и охватывала плоскогорье, часть Боливии, север Аргентины и северную половину Чили. Третья - Антисуйю - лежала на востоке в области амазонской сельвы. Четвертая - Контисуйю - простиралась на запад, вплоть до океана. Средоточием этих четырех частей, точкой отсчета был Куско, расположенный на высоте 3000 метров над уровнем моря.

В свою очередь, провинции подразделялись на округа, которыми управлял назначенный Инкой чиновник. В округ входило несколько деревень. Каждой из них принадлежал один или даже несколько родов. Род владел строго определенной площадью угодий. Из общинной земли каждый мужчина получал надел (тупу), а женщина - только его половину.

Вся земля в империи делилась на три части: поля общины, «земля Солнца» (доход с нее шел на содержание жрецов и жертвоприношения), а также поля государства и Инки (предназначенные для снабжения государственного аппарата, воинов, строителей, самого Инки и его свиты, на случай стихийных бедствий, а также в фонд вдов, сирот и стариков). Земли жреческого фонда и государства обрабатывались свободными жителями в свободное время, после того как были возделаны наделы семей. Этот дополнительный труд назывался минка . Он воспринимался как необходимый, посильный и священный вклад каждого в общее дело.

Уровень жизни рядовых общинников и их семей был почти одинаков (количество питания, одежды, качество домов и утвари). Не было голодающих бедных. Кто не мог работать, обеспечивался государством необходимым минимумом.

Основа хозяйства инков - земледелие и животноводство. Они культивировали те же растения и тех. же животных, что и повсюду в Перу. Природные условия вынуждали создавать оросительные сооружения: дамбы, каналы. Поля располагались террасами. Земля обрабатывалась вручную, специальными палками в рост человека.

Ремесленное производство было хорошо организовано. Основное количество товаров производилось в общине, а наиболее искусных гончаров, оружейников, ювелиров и ткачей переселяли в Куско. Они жили на содержании Инки и считались общественными служащими. Самые лучшие их произведения шли на культовые нужды и подарки, орудия труда и оружие хранились на государственных складах. Больших успехов инки добились в металлургии. Разрабатывались медные и серебряные месторождения. Особое развитие получило ткачество. Инки знали три вида ткацких станков, на которых могли изготавливать даже ковры.

Не было отношений купли-продажи, они заменялись развитым регулируемым государственным обменом, функции которого состояли в удовлетворении нужд жителей различных климатических зон. Формой обмена являлись ярмарки - городские и деревенские, устраивавшиеся каждые десять дней.

Социально-политическая организация инков была весьма оригинальной и вполне соответствовала своим целям. Первичной и основной ячейкой общества инков была семья во главе с отцом, которого называли пурек. Высший уровень государственного управления представляли четверо суйююк-апу, являвшиеся верховными руководителями четырех суйю. Над ними стоял лишь Сапа Инка ("Единственный Инка") - владыка всего Тауантинсуйю, единодержавный координатор ее жизни, имевший еще один официальный титул Интип Чурин ("Сын Солнца"). Считалось, что он сошел на землю для того, чтобы выполнить волю Солнца. Подданные Сапа Инки также называли себя «инки» и читали себя богоизбранным народом.

На троне в Куско мог находиться только муж королевской крови. Будущий Инка долго готовился к трудной роли: он постигал тайны бытия, изучал религию, различные науки и кипу - узелковое письмо . Его также обучали хорошим манерам и воинскому делу.

Сапа Инка обожествлялся как Интип Чурин - Сын Солнца. По убеждению подданных Тауантинсуйю, процветание и беды империи и всего народа зависели от здоровья и благополучия их владыки. Сапа Инка обожествлялся как "сын Солнца" со всеми вытекающими из этого факта проявлениями культового служения правителю. Но самым интересным и необычным институтом, способствовавшим идеологическому укреплению власти Сапа Инки, был один из наиболее старых под названием "панака". Панака - это совокупность всех прямых потомков владыки по мужской линии, кроме его сына, который становился преемником. Сын-преемник наследовал престол, но не богатства отца. Имущество Инки оставалось его собственностью и после смерти владыки. Конечно, реально распоряжалась ценностями панака, но символически они принадлежали мумиям Сапа Инки и его койи. Сохранявшиеся благодаря процессу мумификации, одетые в царственные наряды, их трупы восседали на тронах во дворцах, принадлежавших владыкам при жизни. Властителям прислуживали словно живым, стараясь предупредить любое их желание, удовлетворить любую потребность, "кормили", "поили" и всячески ублажали. Усопших императоров носили на паланкинах для того, чтобы они имели возможность "ходить" друг к другу в гости, посещать живых инков, которые не только поклонялись своим предшественникам, но советовались с ними по самым насущным вопросам, а при таких переговорах посредниками в беседе служили члены панаки. Время от времени царские мумии выносили на центральную площадь Куско для участия в тех или иных торжественных церемониях. Таким образом, большая часть ресурсов империи, "принадлежала мертвецам". Данный факт говорит о теократическом характере государственности в Тауантинсуйю. В качестве знака императорской власти он носил на голове маскапайчу - повязку из тончайшей шерсти красного цвета, украшенную перьями корикенке (редкая разновидность сокола, обитающего в Андах).

В своем дворце Инка восседал на низком резном троне из красного дерева. Посетители не могли видеть его лица - он был отгорожен от них занавесом. К услугам Инки были сотни наложниц, ему прислуживало до восьми тысяч слуг из числа представителей знатных родов. Пятьдесят из них имели доступ к правителю и сменялись каждые семь-десять дней.

Во время путешествий его охраняла гвардия, одетая в блестящие "мундиры", украшенные золотыми и серебряными драгоценностями. Инку несли в носилках из золота (деревянным был только каркас). После смерти тело Инки бальзамировали. Мумию усаживали на золотой трон, а рядом с ней устанавливали золотую статую императора. К моменту прихода испанцев в Тауантинсуйю почитание мумифицированных останков императоров уже имело значение государственного культа. Говоря о социальных различиях в Тауантинсуйю, следует отметить, что они определялись происхождением и личными заслугами. В империи имелось две группы знати: столичная и провинциальная. В Тауантинсуйю в категорию аристократии также можно было попасть за выдающиеся заслуги в военной области, за исключительные инженерные способности и за дарование в науке, искусстве, литературе.

В империи были категории, которые оставались за пределами социальной структуры общинного сектора. Это янакона, аклья, камайок и митмак, причем принадлежность человека к одной из этих категорий могла сочетаться с принадлежностью к другим.

Термином "янакона" обозначались все не подлежавшие призыву на общественные работы и не облагавшиеся податями, но лично зависимые от своих хозяев. В отличие от общинников они были полностью лишены средств производства.

Близкую к янакона категорию образовывали аклья - женщины, которых еще в детском возрасте определяли для служения Солнцу. Большинство аклья, однако, не выполняло жреческих функций, а занималось прядением и ткачеством. Процедура формирования института аклья была следующей. Ежегодно по всей стране отбирались красивые смышленые девочки четырех- пяти лет и помещались при храмах главных городов провинций. Здесь они обучались музыке, пению, а также умению готовить, прясть и ткать. В 10 - 13 лет невесты «аттестовались»: одни возводились в ранг «матерей - прислужниц Инти»: они совершали религиозные обряды в честь Инти и выполняли некоторые другие священные обязанности, другие продолжали выполнять обычные для аклья функции, то есть входили в состав слуг и работали не только при храмах, но и в домах кусканской аристократии. Поэтому вполне типичной была ситуация, когда мужчинам-янакона в вознаграждение за службу предоставляли жен из числа аклья, независимо от того, были ли эти янаконы уже женаты или нет. Институт аклья существовал не только у инков, но и в царстве Чимор, и еще раньше - у мочика.

Камайок - наименее изученная группа населения древнего Перу. Они были специалистами-профессионалами в тех или иных видах работ, обладали узкой специализацией и лично, а не опосредованно через общину, зависели от администрации. Камайок состояли на казенном довольствии, но шансов пробиться на административные посты у них не было из-за слишком ограниченной квалификации.

Митмак составляли самую многочисленную часть населения внеобщинного сектора Тауантинсуйю. Термином "митмак" обозначались переселенцы, в массовом порядке насильственно депортированные из одного региона империи в другой. Подобного рода практика определялась как политическими, так и экономическими соображениями. Население из центральных областей перемещали в приграничные районы, а только что завоеванное или склонное к мятежам - в давно замиренные местности либо на противоположные окраины империи. С помощью переселенцев на целинных или на недостаточно интенсивно обрабатываемых землях организовывались большие государственные хозяйства, которым порой придавалось большое стратегическое значение. Среди прочих групп "государственных работников" митмак стояли ближе других к рядовым общинникам. Два года после переселения они оставались на иждивении государства, после чего начинали заниматься обычным земледельческим трудом, сохраняя традиционную организацию.

Объективная социально-имущественная стратификация инкского общества не полностью совпадала с официально признанной шкалой социальных делений. В инкском обществе в принципе никто не был свободен в выборе ни места жительства, ни рода занятий, ни времени, отводимым тем или иным видам деятельности, ни даже в выборе супруга. Все это регулировалось, с одной стороны, обычаем, а с другой - практикой государственного управления.

В инкской империи были узаконены десять возрастных категорий граждан. У мужчин первые три группы состояли из детей до девяти лет («играющие дети»); четвертая группа - от 9 до 12 лет (охота с силками); пятая - от 12 до 18 лет (охрана скота); шестая - от 18 до 25 (военная или курьерская служба); седьмая - от 25 до 50 лет (пурехи, платившие подати и работавшие на общественные нужды); восьмая - от 50 до 80 (воспитание детей); девятая - от 80 и далее («глухие старцы») и десятая группа - больные и немощные без возрастных ограничений. Женская классификация несколько отличалась от мужской, но ее принципы были те же.

При переходе во взрослую возрастную категорию менялось имя человека. Первое имя давалось в младенчестве и, как правило, отражало впечатление от ребенка (например, Оклью - невинная, чистая). Второе имя человек получал в период полового созревания. Оно было окончательным и характеризовало присущие человеку качества.

Имперские амбиции инков подталкивали их к созданию определенного класса граждан низкого происхождения, которые были бы способны выполнять различные виды работ, направленных не только на удовлетворение собственных нужд, но прежде всего, на обеспечение всем необходимым высшей аристократии империи. Хотя инки не щадили в работе своих подданных, они тем не менее, заставляли их тратить немало времени на участие в различных празднествах, религиозных обрядах, государственных церемониях и торжествах. Нужно признать что подобная щедрость со стороны государства укрепляла связь между имперской властью и народом, жизнь которого таким образом разнообразилась и, в какой-то степени, облегчалась.

В этом подчиненном интенсивному труду обществе жизнь людей была строго регламентирована. Государство указывало, где им жить, какую сельскохозяйственную культуру выращивать на своем земельном участке, как и во что одеваться и даже с кем заключать браки.

Простой подданный Тауантинсуйю мог обрести моральную поддержку прежде всего в семье и общине (айлью), создаваемой по мужской линии. В состав айлью входило несколько семей, живших рядом друг с другом и занимавшихся коллективным трудом. В большом поселке могли проживать несколько общин, каждая из которых занимала свой комплекс огороженных стеной строений. Каждая община почитала своих предков и имела право на определенное место на главной сельской площади во время проведения праздников.

Мужчина, член айлью, после женитьбы получал от Сапа Инки (от государства) земельный надел (топу), достаточно большой, чтобы он мог прокормить себя и свою жену. Размеры таких участков зависели от плодородия почвы в том или ином районе, но если топу равнялся двум акрам, то в этом случае глава семьи получал еще два после рождения каждого сына и один для содержания дочери. Как владелец топу, заключивший брак мужчина автоматически становился пурехом, главой уплачивающего налоги семейного очага. При этом необходимо отметить, что хотя формально земельный надел выделялся мужчине (только после женитьбы), он, по сути дела, выдавался и мужу и жене как одному целому, подчеркивая их равную долю в несении налогового бремени. Тем более, что в рамках андской культурной традиции как мужчины, так и женщины рассматривали свои роли в работе как дополняющие друг друга, считая их полезными и необходимыми для выживания всех членов семьи. В самом айлью превалировал дух солидарности. Мужчины сообща строили дома для молодоженов, а когда одного из них призывали отработать свою миту (налог), отбыть трудовую повинность или отслужить в армии, те, кто оставался дома, от имени его семьи занимались обработкой его топу. Во время весеннего сева мужчины и женщины работали рядом, распевая религиозные гимны. Мужчины, выстроившись в ряд, вскапывали землю с помощью чакитальи (ножного плуга, которым работали как лопатой) - длинной палки с подножкой над бронзовым острием. За ними следовали также выстроившиеся в ряд женщины, которые разбивали комья земли с помощью мотыги с широким бронзовым лезвием, называвшейся "лампа".

Чтобы обеспечит продовольственные нужды империи, инкам пришлось по-новому подойти к использованию земли, и они успешно справились с этим, создав террасы на склонах гор, выпрямив русло некоторых рек, засыпав либо осушив болота, направив воду в пустынные районы. Сельскохозяйственные террасы инков (анденес) сохранились в огромном количестве. Они позволили сделать земледелие возможным там, где о нем прежде не могли и мечтать. Сегодня в Перу благодаря инкским анденес регулярно обрабатывается около 6 млн. акров земли.

Помимо работ на полях общинники выполняли сотни других обязанностей: делали глиняную посуду, плели корзины, гнали чичу (крепкое маисовое пиво), занимались прядением и ткачеством, чтобы обеспечить потребности как собственной семьи, так и государства в тканях и одежде.

Чистоте и опрятности одежды в инкском обществе уделялось большое внимание. Мужчины носили короткие брюки до колен (признак зрелости) и рубахи без рукавов, а женщины - простые длинные шерстяные платья, которые надевали через голову и стягивали в талии широким, искусно украшенным поясом. На ногах были сандалии из шерсти лам. В холодную погоду все инки носили длинные и теплые плащи.

В инкском обществе никто не имел права проводить время в праздности. Даже беременные женщины редко освобождались от повседневной черной работы. Будущим матерям позволялось не ходить на поля только на поздних стадиях беременности, но в остальных случаях они были обязаны заниматься всеми работами, пока хватало сил. Тем не менее, с точки зрения инков, дети являлись ценным пополнением в семье, как будущая дополнительная рабочая сила. Поэтому аборт по закону карался смертной казнью, которой подвергалась как сама мать, так и все сопричастные ее преступлению.

Хотя инки требовали, чтобы трудились все, они принимали во внимание способности человека и состояние его здоровья. Больным и немощным не приходилось зарабатывать себе на жизнь. Все необходимое - еду и одежду - они получали с государственных складов. Им поручались такие задания, которые они могли выполнять в соответствии со своим физическим состоянием. В то же время прагматический до крайности режим инков не допускал, чтобы немощные отвлекали сильных и здоровых жителей страны от труда для обеспечения себе особого ухода. Поэтому по закону человек, лишенный работоспособности из-за физического изъяна, мог создать семью только с себе подобным инвалидом.

Старики также пользовались у государства особым вниманием. Считалось, что человек достигает старости в возрасте приблизительно пятидесяти лет. Такие люди уже не считались полноценными работниками, и их освобождали как от трудовой повинности (миты), так и вообще от налогообложения. Однако, до тех пор, пока они совсем не лишались физических сил, старикам предписывалось выполнять задания, не требовавшие особых усилий: они собирали хворост в лесах, присматривали за грудными детьми, готовили пищу, гнали чичу, плели веревки и канаты, оказывали посильную помощь при уборке урожая.

В империи инков имелись постоянные четыре армейских соединения по 40000 человек, командование которых подчинялось правителю всего народа.

Армия инков была самой многочисленной в доколумбовой Америке. Это была, главным образом, "гражданская" армия. Все годные к воинской службе мужчины в возрасте от 25 до 50 лет должны были отбывать воинскую повинность в течение пяти лет. Каждая провинция поставляла как рядовых, так и "офицерский" состав. Каждый проходил тщательную военную подготовку с 10 до 18 лет. Подготовкой руководили профессиональные военные, обычно из низшего офицерского состава, которые обучали своих воспитанников владению оружием обороны и нападения, знакомили с основами рукопашного боя, обучали преодолевать водные препятствия, осаждать вражеские укрепления, подавать дымовые сигналы и другим полезным на войне вещам.

После завершения длительной военной подготовки молодые люди в своей айлью в присутствии государственного инспектора сдавали нечто вроде выпускных экзаменов по военному делу. Военной подготовке не подлежали больные и калеки. Когда начиналась война, молодежь общины, прошедшая длительное военное обучение, отправлялась на поле боя с тем подразделением, к которому она была приписана на основе административной структуры империи.

Структура инкской армии в точности соответствовала административно-организационному устройству государства и общества.

Армия инков отличалась высокой дисциплиной: смертная казнь грозила даже за отлучку без ведома военачальника. В бою, помимо обычного оружия, применялось и психологическое - различные устрашающие звуки, дикий крик, звуки флейт, сделанных из костей побежденных врагов и грохот деревянных барабанов с натянутой на них человеческой кожей. Следует также отметить, что инки нередко одерживали победы силой слова, то есть посредством дипломатических переговоров, во время которых "сыновья Солнца" предлагали противнику подчиниться добровольно.

В отличие от ацтеков инки вели войны не для того, чтобы получить человеческие жертвы для реализации мессианской идеи поддержания жизни Солнца (а значит и всего мира), но для расширения империи и получения новых подданных (дополнительной рабочей силы).

В Тауантинсуйу законы были неписаными, но они все подразделялись на гражданские и уголовные. Недопустимы были богохульство, безбожие, безделье, лень, ложь, кража, прелюбодеяние и убийство. Вопрос о виновности решали судьи - руководители общин и представители знати. В основе законов лежали четкие принципы: в качестве соучастника по каждому делу проходили чиновники, отвечавшие за десятичное подразделение; наказывался подстрекатель преступления, а не его исполнитель; правонарушение, совершенное аристократом, считалось более тяжким проступком, нежели такая же провинность простолюдина (такое дело рассматривал сам Верховный Инка).

В качестве наказаний применяли изгнание, бичевание, пытки, публичное порицание, но самой распространенной мерой была смертная казнь (повешение, четвертование, забивание камнями). Лица, угрожавшие безопасности государства, помещались в камеры, кишащие ядовитыми змеями или хищными животными. Села, в которых они жили, сравнивали с землей, а жителей казнили. При таких суровых законах преступность в стране была крайне низкой.

Все населенные пункты Тауантинсуйю были связаны между собой продуманной системой великолепных дорог, мощенных камнем и обрамленных барьером. Они предназначались для пешего передвижения. Главными считались две дороги, пересекавшие империю инков из конца в конец. Одна из них начиналась у северной границы империи, вблизи от экватора (современный Эквадор), а заканчивалась у реки Мауле. Общая протяженность этой дороги - около 5250 км. Вторая дорога соединяла северное побережье (Тумбес) с югом. Обе дороги пересекали горные вершины, болота, непроходимые джунгли, стремительные реки, над которыми навешивались канатные мосты из волокон агавы, и соединялись между собой рядом поперечных дорог. Вдоль каждой из них примерно через 25 км друг от друга располагались постоялые дворы, а через каждые 2 км - почтовые посты (чуклы). Это еще одно достижение. Инкская почтовая служба не знала себе равной ни в одной другой древней цивилизации. Специальные курьеры-бегуны (часки) с белой налобной повязкой передавали сообщения по эстафете, пробегая по 2 км своего участка. На каждом посту одновременно должны были находиться два курьера. Один отдыхал; другой бодрствовал и внимательно следил за участком дороги, проходившим через его пост. Как только дежурный часки замечал приближающегося курьера, он тотчас же выбегал ему навстречу и принимал по эстафете устное или узелковое сообщение. Поскольку расстояния были небольшими, то достигалась высокая скорость доставки: 2000 км преодолевали за три-пять дней. Работа часки была очень тяжелой, поэтому на государственной почтовой службе использовались (в счет миты) здоровые, быстроногие и особенно выносливые молодые люди от 18 до 20 лет.

Великолепная почтовая служба империи инков была налажена по образцу более ранних перуанских культур - курьерской службы мочика и чиму. Однако, инки усовершенствовали и расширили почтовую службу своих предшественников. Они охватили сетью почтовых постов всю территорию империи, начиная с юга нынешней Колумбии вплоть до центральной части Чили. Важно также учесть, что организация как почтовой службы, так и других государственных мероприятий, в том числе монументальное строительство, ничего не стоили империи. Работы подобного рода вменялись в обязанность жителям той общины, на территории которой эти работы проводились. Выполняя роль часки, 18-20-летние юноши выполняли свою трудовую повинность на основе миты. О том, насколько была тяжела служба курьеров инкской почтовой службы, красноречиво свидетельствует следующий факт: в то время как другие, согласно мите, должны были работать на государство три месяца (например, в шахтах), часки работали всего-навсего месяц.

По дорогам Тауантинсуйю передвигались пешком. Единственным транспортным средством были паланкины, но привилегия пользоваться ими принадлежала самому Инке, членам царского рода и немногим знатным лицам и чиновникам государства. Что касается средств для перевозки грузов, то в этом случае активно использовались ламы. Примечательно, что империя могла одновременно использовать до 25 тысяч лам! И тем не менее, основную часть грузов человек должен был доставлять сам, на собственной спине.

Относительно наличия у инков письменности бытует мнение, особенно среди неспециалистов, что они использовали в этом качестве узелковое письмо - кипу. Это не совсем точно. Дело в том, что то, что традиционно называют узелковым письмом выполняло совсем иные функции, чем те, которые выполняет письменность. Оно было лишь великолепным средством фиксации прежде всего статистических данных. С помощью кипу специальные люди (кипукамайок), прошедшие особую подготовку и принадлежавшие к весьма уважаемым чиновникам империи, фиксировали все сведения, которые должны были быть на учете или же о которых надлежало информировать Куско: о численности населения или войска, количестве оружия или урожая, поголовье лам и т.п.. Кипу состояло из нескольких шнурков. Один, потолще, был основой, к нему прикреплялось множество более тонких разноцветных шнуров различной длины и с определенным количеством узелков. В основе этой записи находилась децимальная система счета инков. Положение узелка на шнурке соответствовало величине цифровых показателей. Это могли быть единица, десять, сотня тысяча или даже десять тысяч. При этом простой узел обозначал цифру "1", двойной - "2", тройной - "3". Для того чтобы прочитать узелковую запись, нужно было знать не только место, занимаемое узелком на шнурке, но и цвет соответствующего шнурка. Цвета шнурков были символичны. Белый означал серебро и мир, желтый - золото, черный - болезнь или время, красный - армию. Кипукамайоки, владевшие искусством узелкового письма, по цвету этих записей могли расшифровать и более абстрактные понятия. Так, например, белый цвет означал не только серебро, но и мир, черный - болезнь (а также время). Весьма возможно, что первоначально узелковое письмо "сыновей Солнца" служило и своего рода календарем инков. Об этом, в частности, свидетельствует и другое название кипукамайоков - "кильякипок". Понятием "килья" инки обозначали "месячный год" своего календаря, а также называли свою богиню Луны.

Значение кипу было столь велико в Тауантинсуйю, что один из испанских хронистов по этому поводу даже писал: "…Вся империя инков управлялась посредством кипу". До нашего времени дошло большое количество экземпляров кипу. Они отличаются прежде всего по величине. Самое большое кипу, дошедшее до нас имеет длину 165 см и ширину 6 см. Часто узлы опускали в могилу, чтобы они сопровождали умершего на его последнем пути.

Предполагают, что у инков существовала письменность отличная от того, что привыкли считать письменностью европейцы. Поэтому они ее просто не распознали. Хронисты упоминают о специальных полотнах, хранящихся в храмах, на которых было нарисовано «все, что нужно было знать о прошлом», и о посланиях владык, рисованных на тканях. Скорее всего это было пиктографическое письмо, доступное только для знати; более того, некоторые ученые склонны рассматривать как надписи изображения на керамических сосудах - керо. Примечательно, что в языке кечуа, который будто бы не имел письменной формы, тем не менее уже в доиспанский период существовали слова, свидетельствовавшие об обратном. Например, "килька" ("келька") - "письменность" ("письмо"), "кильканги" - "писать", "кильяскуни" - "читать".

В последние годы стала завоевывать своих приверженцев точка зрения, высказанная в сходной интерпретации одновременно в работах двух видных исследователей. Согласно этой точке зрения, инкам письменность была известна, но она выглядела как множество своеобразных квадратных или прямоугольных изображений, украшающих древнеперуанские ткани, а также сосуды керо. Подобное пиктографическое письмо, если, конечно, его можно считать письменностью, было известно и доинкским культурам этой страны. Мысль о том, что эти изображения являются знаками письменности была впервые высказана перуанским археологом Викторией де ла Хара. К этому выводу она пришла на основе фундаментального, многомесячного изучения тканей, сохранившихся в могильниках Паракаса. Виктория де ла Хара установила, что на южноамериканских тканях чаще всего повторяются 16 основных знаков. Под тем же углом зрения эти знаки изучает немецкий ученый, профессор Тюбингенского университета Томас Бартель. Ему удалось обнаружить на тканях и сосудах древнего Перу до 400 различных знаков (токапу), имеющих во всех случаях абсолютно одинаковое написание. Судя по всему, эти знаки не были лишь декоративным орнаментом. Тем не менее, однозначных доказательств, что знаки токапу действительно являются письменностью пока нет.

Несмотря на то, что нет древних письменных текстов инкской литературы, все-таки известно, что она имела достаточно высокий уровень. Существовали религиозные и светские гимны, легенды, мифы, баллады, молитвы, короткие эпические произведения, стихи и басни, песни и элегии. Их авторы жили при дворцах правителей. Среди них различают поэтов-философов и лириков, однако их творчество осталось безымянным.

Жемчужиной мировой драматургии называют инкскую драму в стихах «Апу-Ольянтай». Она рассказывала о мужественном и благородном полководце, выходце из провинциальной аристократии, дерзнувшем полюбить дочь самого великого Пачакути - Куси Койлюр («Смеющуюся Звезду») - и добиться ее ответной любви. До сегодняшнего дня эта драма еще идет на сцене индейского театра Латинской Америки.

Инки были хорошими музыкантами. В их звуковом ряду было только пять звуков (до, ре, фа, соль, ля), но это не помешало им играть на костяных и металлических флейтах, на барабанах, бубнах и сосудах с водой, горлышко которых обтягивалось кожей, а также на тростниковых или глиняных андских свирелях. Под звуки музыки жители Тауантинсуйу часто танцевали. Танцы в основном носили магический и ритуальный характер, но иногда исполнялись просто ради удовольствия. Существовало несколько видов танца: мужские военные, пастушьи, светские, народные.

Жители великой империи солнца могли не только танцевать. Среди них были хорошие математики, астрономы, инженеры и врачи. Основой инкской науки была математика. Она базировалась на десятеричной системе и положила начало развитию статистики. Широкое применение нашла математика в астрономии. По всей территории Перу были размещены обсерватории, где определялись дни солнцестояния и равноденствия, наблюдали за Солнцем, Луной, Венерой, Сатурном, Марсом, Меркурием, созвездиями Плеяд, Южного Креста. Солнечный год инков делился на двенадцать месяцев по тридцать дней каждый плюс один добавочный месяц из пяти дней.

В Тауантинсуйу были свои географы и картографы, делавшие прекрасные рельефные карты, а также историки. Существовал даже пост официального историка империи, который избирался из родственников великого властителя.

Но наиболее развитой наукой в государстве признана медицина. Болезни считались следствием греха, поэтому врачебной практикой занимались жрецы и знахари. Они лечили магическими приемами, постом, кровопусканиями, промываниями желудка и кишечника, а также травами. В тяжелых случаях прибегали к операциям (трепанация черепа, ампутирование конечностей). Применяли особый способ обработки ран - с помощью муравьев, а также обезболивающие средства, например коку, ценившуюся очень высоко. Свидетельством эффективности инкской медицины служило долголетие жителей империи - 90-100 лет.

Блестящим примером градостроительного искусства инков является их столица - город Куско. Куско был столицей и символом империи - сказка из камня и золота. Здесь находились резиденция Инки, главные органы власти, ритуальный центр и городские службы. Это был важный хозяйственный и культурный пункт, в котором распределялись средства, вносились подати и размещались важнейшие учебные заведения, где в течение четырех лет обучали всему тому, чего достигли инки.

Город считается одной из крупнейших столиц мира времен конкисты. В XVI в. в нем проживало около 200 тыс. жителей и было более 25 тыс. домов, окрашенных в яркие цвета, украшенных мрамором и яшмой, золотыми дверными и оконными рамами. В Куско были даже водопровод и канализация. Город возводился по заранее разработанному плану и отличался продуманностью. Удивляет столь высокое местоположение столицы инков (более 3000 м над уровнем моря). Долина, в которой расположен Куско, со всех сторон окружена горами и только с юго-востока открыта для проникновения. Очертания города напоминали тело пумы, поэтому она и была символом города. Имперская столица была разделена на верхний Куско - Ханан-Куско и нижний - Урин-Куско.

В центре Куско располагалась «площадь Радости», окаймленная самой большой золотой цепью в истории человечества (длина - 350 шагов). Площадь и близлежащие улицы окружены комплексом святынь и храмов. Главным из них считается храм Солнца , Его стены были облицованы золотыми пластинами. Внутри сооружения находился алтарь с изображением огромного диска солнца, от которого исходили лучи. Вдоль стен храма на золотых тронах, покрытых коврами, восседали мумии покойных правителей империи. В дополнение к служению жрецов были созданы своего рода монастыри, здание одного из них было реконструировано, этот монастырь относился к храму солнца в Пачакамаке, неподалеку от Лимы. Самые красивые девушки. Начиная с восьми лет, проходили специальное обучение, чтобы служить девственницами, предназначенными солнцу. Археологические раскопки показывают, что инки совершали и человеческие жертвоприношения. Они приносили детей в жертву апу - богам гор. На вершинах Анд были найдены замершие детские тела.

К великому храму примыкают дворец-резиденция верховного жреца и пять прекрасных построек, в которых жили его помощники. Эти здания были покрыты соломой, в которую вплетали золотые нити. Рядом был храм Луны , облицованный серебром. Его алтарь в виде ночного божества охраняли мумии умерших супруг Инки.

На другой стороне комплекса зданий находились святилища Грома, Молнии и Радуги. А недалеко от него располагался фантастический золотой сад Куско - наполовину естественный, наполовину искусственный. Если верить преданиям, вода поступала сюда по золотым желобам, а в центре сада стоял также покрытый золотом фонтан восьмиугольной формы. Весь мир инков был воспроизведен здесь из золота в натуральную величину: колосящиеся поля, пастухи и ламы с детенышами, деревья и кустарники, цветы и плоды, птицы и бабочки. Уникальные творения искусных мастеров народ инков отдал на уплату выкупа за жизнь последнего верховного Инки - Атауальпы (1532-1572).

В Куско было много удивительных вещей, но тем не менее цитадель Мачу-Пикчу (около 1500) считается главным чудом Южной Америки. Последняя крепость инков Мачу-Пикчу находится высоко в Андах в 120 км к востоку от столицы, на сильно пересеченной местности, однако строители крепости смогли превратить недостатки ландшафта в преимущества, достигнув единства архитектурных сооружений с окружающей средой. Заостренные зубцы главной крепостной башни кажутся частью горы, а каменные террасы находятся в строгом соответствии с изгибами скал. Все здания в Мачу-Пикчу расположены на различной высоте, поэтому в цитадели более 100 лестниц. Центром города-крепости считается «место, где привязано Солнце» - вырубленная в скале обсерватория. Рядом с ней находятся храм Солнца, храм «Трех окон» (с тремя самыми большими в Перу трапециевидными окнами) и дворец верховного жреца. Это первая часть города. Его вторую часть - Королевский квартал - составляют крепостная башня полукруглой формы, выходящая из скал. Дворец Принцессы - резиденция жены правителя и Королевский Дворец Инки. Третья часть крепости представляла собой квартал жилых домов рядовых жителей. Весь город окружали мощные валы.

Большинство памятников доколумбового искусства обнаружено в захоронениях на побережье. В горах предметов с сюжетными изображениями найдено меньше, а датируются они в основном эпохой уари-тиаунако или еще более ранним временем. В прединский период здесь повсюду господствовал геометрический стиль.

Искусство инков известно плохо. Фигурки, которые археологи находят в захоронениях, слабо индивидуализированы и, скорее всего, связаны с миром низшей мифологии, с почитанием духов и предков. Инкские сосуды и ткани покрыты геометрическим орнаментом или украшены художественно совершенными, но сюжетно невыразительными изображениями людей и животных. Лишь под влиянием испанцев в Куско сложился своеобразный фигурный стиль лаковой живописи на кубках, однако сюжеты, представленные на сосудах XVI-XVII веков не чисто индейского характера.

Что касается инкских статуй, то они делались преимущественно не из камня, а из драгоценных металлов. Естественно, что все это было немедленно пущено конкистадорами в переплавку. Каменные же изваяния преимущественно разбивали молотами. Изображения инкских божеств уничтожались столь старательно и последовательно, что нам теперь практически неизвестно, как они в точности выглядели.

Около 1530 года испанский завоеватель Франсиско Писарро, узнав из рассказов о золотых сокровищах Перу, двинулся туда из Панамы вместе со своей армией - Перу в то время было ослаблено междоусобной войной. Атавальпа, направляясь к столице, одержал победу над принцем Васкаром, своим сводным братом и законным наследником престола, и взял его в плен.

Писарро и его солдаты, добравшись с трудом до города Кахамарка в глубине страны, были радушно встречены узурпатором Атавальпой. Однако испанцы, хитростью взяв его в плен, лишили его престола и убили тысячи его воинов, которые совершенно не были готовы к тому, чтобы дать отпор.

Однако даже плен не помешал Атавальпе продолжать междоусобную войну. Он направил в Куско посыльных, чтобы убить своего сводного брата Инку Васкара и сотни остальных членов королевской семьи. Этим он, сам того не подозревая, сыграл на руку Писарро.

Заметив, что испанцы неравнодушны к золоту и серебру, Атавальпа пообещал в обмен на освобождение дать Писарро столько золотых и серебряных статуй, что ими можно было бы заполнить огромную комнату. Но план Атавальпы не удался. Его опять обвели вокруг пальца! После того как обещанный выкуп был уплачен, Атавальпа, Инка XIII, которого священники считали идолопоклонником, был крещен как католик, а потом задушен.

Захват и убийство Атавальпы стало смертельным ударом по государству инков. Однако индейцы продолжали бороться, поэтому предсмертная агония растянулась на сорок лет.

Когда прибыло подкрепление, Писарро и его солдаты устремились к Куско, городу несметных сокровищ инков. Движимые жаждой золота, испанцы жестоко пытали индейцев, чтобы выведать у них тайны скрытых сокровищ, а всех, кто пытался им противостоять, - запугивая, заставляли молчать.

В сопровождении принца Манко II, который был братом Васкара и должен был стать следующим Инкой (Манко Инка Юпанка), Писарро и его солдаты ворвались в Куско и разграбили все золотые сокровища. Большую часть золотых статуй они переплавили в слитки и отправили в Испанию. Неудивительно, что испанские корабли, переполненные сокровищами Перу, были желанной добычей для британских пиратов! Сам же Писарро, награбив немало добра. Отправился на побережье материка и в 1535 году основал там новую столицу, город Лиму.

Ясно увидев, насколько жадны и вероломны завоеватели, Манко Инка Юпанки поднял восстание. Вспыхивали и другие мятежи против испанцев, но в конце концов индейцам все же пришлось отступить и укрепиться в более отдаленных районах. Одним из мест, где, возможно, укрывались индейцы, был расположенный в горах священный город Мачу-Пикчу.

Последним Инкой стал Тупак Амару (1572), сын Манко Инки Юпанки. В это время в Перу правили испанские вице-короли. Вице-король Толедо решил во что бы то ни стало уничтожить инков. Собрав большую армию, он направился в область Вилькапампа. В джунглях Тупак Амару был схвачен. Вместе с беременной женой его повезли в Куско- их ожидала смертельная казнь. Индеец из Каньяра был исполнителем приговора. Один удар - и Инка был обезглавлен, в этот момент раздался скорбный вздох тысячи индейцев, собравшихся на рыночной площади. Его приближенные были замучены до смерти или повешены. Так быстро и жестоко был положен конец правлению Инков.

Постепенно на жизни индейцев, к которым долгое время относились как к рабам, стало отражаться влияние назначенных Испанией правителей, а также католических монахов и священников, что имело как положительные, так и отрицательные стороны. Многим индейцам пришлось работать на месторождениях золота и серебра, одно из которых, серебряное, в Потосе, Боливия. Чтобы уйти от страшной действительности индейцы начали употреблять листья коки, которые обладали наркотическими свойствами. И только в начале XIX века Перу и Боливия обрели независимость от Испании.

Как же сегодня живут потомки инков? Подобно другим современным городам, столица Перу, Лима - шумный город с миллионным населением. Но в провинциальных районах время, кажется, остановилось еще сто лет назад. Во многих отдаленных селениях католические священники до сих пор имеют огромное влияние. Простой индеец- крестьянин ни куда не пойдет с такой охотой, как в католическую церковь на деревенской площади. Статуи святых в длинных одеждах, разноцветные светильники, позолоченный алтарь, свечи, таинственные богослужения и особенно танцы и празднества- все это вносит хоть какое-то разнообразие в его жизнь. Однако, несмотря на то, что это разнообразие, возможно, и радует глаз, крестьянин продолжает держаться и своих прежних верований. Кроме того, многие индейцы, как и раньше употребляли, употребляют листья коки, которым приписываются мистические свойства.

Благодаря стойкости, свойственной потомкам инков (у многих из них уже смешанное происхождение), им удалось сохранить свои яркие традиционные танцы и народную музыку уайно. Хотя вначале индейцы обычно настороженно относятся к чужим, присущее им гостеприимство обязательно проявится. Те, кто лично знаком с современными потомками инков - кто наблюдал их каждодневную борьбу за жизнь, старался проявлять к ним интерес и ближе познакомиться с их жизнью, - те не останутся равнодушными к их истории!

МАЙЯ

Индейцы майя не являются коренным населением земли Гватемалы и Гондураса, они пришли с севера; трудно сказать, когда они заселили полуостров Юкатан. Скорее всего в первом тысячелетии до нашей эры, и с тех пор религия, культура, вся жизнь майя связаны с этой землей.

Здесь обнаружено более ста остатков больших и маленьких городов и городищ, развалин величественных столиц, сооруженных древними майя.

Многие из названий городов и отдельных сооружений майя были присвоены им после испанского завоевания и, следовательно, не являются подлинными названиями на языке майя, ни их переводами на европейские языки: например, название «Тикаль» придумали археологи, а «Паленке» - испанское слово «крепость».

Многое еще остается неразгаданным в истории этой удивительной и неповторимой цивилизации. Возьмем хотя бы само слово «майя». Ведь мы даже не знаем, что оно обозначает и как попало в наш лексикон. Впервые в литературе оно встречается у Бартоломе Колумба, когда он описывает встречу своего легендарного брата Христофора - первооткрывателя Америки - с индейской лодкой - каноэ, приплывшей «из провинции, называемой майя».

По одним источникам периода испанской конкисты, название «майя» применялось ко всему полуострову Юкатан, что противоречит приведенному в сообщении у Ланды названию страны - «у луумил куц йетел кех» («страна индюков и оленей»). По другим - оно относилось лишь к сравнительно небольшой территории, центром которой была древняя столица Майяпан. Высказывались также предположения, что термин «майя» был именем нарицательным и возник из презрительной клички «ахмайя», то есть «бессильные люди». Впрочем, есть и такие переводы этого слова, как «земля без воды», что, несомненно, следует признать простой ошибкой.

Однако в истории древних майя остаются до сих пор нерешенными и куда более важные вопросы. И первый из них - вопрос о времени и характере заселения народами майя территории, на которой оказались сконцентрированы основные очаги их цивилизации в период ее наивысшего расцвета, обычно называемого Классической эпохой (II - X века). Многочисленные факты говорят, что их возникновение и стремительное развитие происходили повсеместно и почти одновременно. Это неизбежно приводит к мысли, что к моменту прихода на земли Гватемалы, Гондураса, Чиапаса и Юкатана майя, по-видимому, уже обладали достаточно высокой культурой. Она была единой по своему характеру, и это служит подтверждением, что ее формирование должно было происходить на сравнительно ограниченной территории. Оттуда майя тронулись в далекий путь не как дикие племена кочевников, а как носители высокой культуры (или ее зачатков), которой предстояло в дальнейшем, уже на новом месте, расцвести в выдающуюся цивилизацию.

Откуда могли прийти майя? Не вызывает сомнений, что они должны были покинуть центр весьма высокой и обязательно более древней культуры, чем сама цивилизация майя. И действительно, такой центр был обнаружен на территории нынешней Мексики. В нем сосредоточены остатки так называемой ольмекской культуры, найденные в Трес Сапотесе, Ля Венте, Веракрусе и других районах побережья Мексиканского залива. Но дело не только в том, что культура ольмеков самая древняя на территории Америки и, следовательно, она «старше» цивилизации майя. Многочисленные памятники ольмекской культуры - застройки культовых центров и особенности их планировки, типы самих сооружений, характер оставленных ольмеками письменных и цифровых знаков и иные остатки материальной культуры - убедительно свидетельствуют о родстве этих цивилизаций. Возможность такого родства подтверждается и тем, что поселения древних майя с вполне сложившимся обликом культуры появляются повсеместно в интересующем нас районе именно тогда когда внезапно обрывается активная деятельность религиозных центров ольмеков, то есть где-то между III - I веками до нашей эры.

Почему было предпринято это великое переселение, можно лишь догадываться. Прибегая к историческим аналогиям, следует предположить, что оно не носило добровольного характера, ибо, как правило, переселения народов являлись результатом ожесточенной борьбы с нашествиями кочевников-варваров.

Казалось бы, всё предельно ясно, но и сегодня мы не можем с абсолютной уверенностью назвать древних майя прямыми наследниками культуры ольмеков. Современная наука о майя не располагает необходимыми данными для такого утверждения, хотя всё, что известно об ольмеках и древних майя также не дает достаточно веских оснований сомневаться в родстве (во всяком случае, косвенном) этих наиболее интересных культур Америки.

То, что наши знания о начальном периоде истории древние майя не отличаются желательной точностью, не представляется чем-то исключительным.

Огромные пирамиды, храмы, дворцы Тикаля, Вашактуна, Копана, Паленке и других городов классической эпохи по сей день хранят следы разрушений, нанесенных человеческой рукой. Причины их нам не известны. Высказываются самые разные теории на этот счет, но ни одну из них нельзя назвать достоверной. Например, восстания крестьян, доведенных до крайности бесконечными поборами, благодаря которым правители и жрецы утоляли своё тщеславие, возводя гигантские пирамиды и храмы своим богам.

Религия майя не менее интересна, нежели их история.

Вселенная - йок каб (буквально: над землей) - представлялась древним майя в виде расположенных друг над другом миров. Прямо над землей находилось тринадцать небес, или тринадцать «небесных слоев», а под землей скрывались девять «подземных миров», составлявших преисподнюю.

В центре земли возвышалось «Первоначальное дерево». По четырем углам, строго соответствовавшим странам света, росли четыре «мировых дерева». На Востоке - красное, символизирующее цвет утренней зари. На Севере - белое. Черное дерево - цвет ночи - стояло на Западе, а на Юге росло желтое - оно символизировало цвет солнца.

В прохладной тени «Первоначального дерева» - оно было зеленым - разместился рай. Сюда попадали души праведников, чтобы отдохнуть от непосильного труда на земле, от удушливого тропического зноя и насладиться обильной пищей, покоем и весельем.

Древние майя не сомневались, что земля была квадратной, в крайнем случае, прямоугольной. Небо, словно крыша, покоилось на пяти подпорках - «небесных столбах», то есть на центральном «Первоначальном дереве» и на четырех «цветных деревьях», росших по краям земли. Майя как бы перенесли планировку древних общинных домов на окружавшую их вселенную.

Удивительнее всего, что представление о тринадцати небесах возникло у древних майи также на материалистической основе. Оно явилось непосредственным результатом длительных и весьма тщательных наблюдений за небом и изучения в мельчайших, доступных невооруженному человеческому глазу подробностях движения небесных светил. Это позволило древнейшим астрономам майя, а скорее всего еще ольмекам, в совершенстве усвоить характер перемещений Солнца, Луны и Венеры по обозримому небосклону. Майя, внимательно наблюдая за движением светил, не могли не заметить, что они перемещаются не вместе с остальными звездами, а каждое своим собственным путем. Как только это было установлено, естественнее всего было предположить, что у каждого светила имелось свое «небо» или «слой неба». Более того, непрерывные наблюдения позволили уточнить и даже конкретизировать маршруты этих передвижений в течение одного годового пути, поскольку они действительно проходят через вполне определенные группы звезд.

Звездные маршруты Солнца майя разделили на равные по времени их прохождения отрезки. Оказалось, что таких отрезков времени тринадцать, и в каждом из них Солнце находилось примерно двадцать дней. (На Древнем Востоке астрономы выделили 12 созвездий - знаков Зодиака.) Тринадцать двадцатидневных месяцев составили солнечный год. У майя он начинался с весеннего равноденствия, когда Солнце находилось в созвездии Овна.

При некоторой доле фантазии группы звезд, сквозь которые проходили маршруты, легко ассоциировались с реальными или мифическими животными. Так родились боги - покровители месяцев в астрономическом календаре: «гремучая змея», «скорпион», «птица с головой зверя», «длинноносое чудовище» и другие. Любопытно, что, например, знакомое нам созвездие Близнецов соответствовало созвездию Черепахи у древних майя.

Если представления майя о строении вселенной в целом нам сегодня ясны и не вызывают каких-либо особых сомнений, а календарь, поражающий свой почти абсолютной точностью, досконально изучен учеными, совсем иначе обстоит дело с их «подземными мирами». Мы не можем даже сказать, почему их было именно девять (а не восемь или десять). Известно лишь имя «владыки преисподней» - Хун Ахав, но и оно пока еще имеет только предположительное толкование.

Календарь был неразрывно связан с религией. Жрецы, изучившие движения планет и смену сезонов, точно знали даты посевов и сбора урожая.

Календарь древних майя привлекал и сейчас продолжает привлекать самое пристальное и серьезное внимание исследователей, изучающих эту выдающуюся цивилизацию. Многие из них надеялись именно в календаре найти ответы на бесчисленное множество неясных вопросов из таинственного прошлого майя. И хотя сам по себе календарь не мог, вполне естественно, удовлетворить большинство интересов ученых, он все же многое поведал о тех, кто создал его два тысячелетия назад. Достаточно сказать, что именно благодаря изучению календаря мы знаем двадцатеричную систему счета майя, форму написания цифр, их невероятные достижения в области математики и астрономии.

В основе календаря древних майя лежала тринадцатидневная неделя. Дни недели записывались цифровыми знаками, в дату обязательно входило название месяца, их было восемнадцать, каждый из которых имел собственное имя.

Таким образом, дата состояла из четырех компонентов - слагаемых:

• число тринадцатидневной недели,
• название и порядковый номер дня двадцатидневного месяца,
• название (имя) месяца.

Основная особенность датировки у древних майя заключается в том, что любая дата майского календаря повторится лишь через 52 года, более того, именно эта особенность стала основой из календаря и летоисчисления, обретя форму вначале математического, а позднее и мистического пятидесятидвухлетнего цикла, который принято также называть календарным кругом. Основой календаря стал четырехлетний цикл.

К сожалению, не сохранилось достаточно достоверных данных о происхождении как компонентов - слагаемых календарной даты, так и перечисленных циклов. Некоторые из них первоначально зародились из чисто абстрактных математических понятий, например «виналь» - двадцатидневный месяц - по числу единиц первого порядка двадцатеричной системы счета майя Возможно, что и число тринадцать - количество дней в неделе - тоже появилось в чисто математических расчетах, скорее всего, связанных с астрономическими наблюдениями, и лишь потом обрело мистический характер - тринадцать небес мироздания. Жрецы, заинтересованные в монопольном владении тайнами календаря, постепенно обряжали его во все более сложные мистические одеяния, недоступные разуму простых смертных, и в конечном итоге именно эти «одеяния» стали играть главенствующую роль. И если из-под религиозных одеяний - названий двадцатидневных месяцев можно отчетливо увидеть рациональное начало деления года на одинаковые по времени отрезки - месяцы, названия дней скорее свидетельствуют о своем чисто культовом происхождении.

Таким образом, календарь майя уже в процессе зарождения не был лишен и элементов общественно-политического характера. Между тем институт смены власти по родам, свойственный самой ранней стадии формирования у майя классового общества, постепенно отмирал. Однако четырехлетний цикл как основа календаря сохранялся в неприкосновенности, ибо он продолжал играть важную роль в их экономической жизни. Жрецы сумели выхолостить из него демократические начала и целиком поставить на службу своей религии, теперь уже охранявшей «божественную» власть всемогущих правителей ставшую в конце концов наследственной.

Год майя начинался с 23 декабря, то есть в день зимнего солнцестояния, хорошо известный их астрономам. Названия же месяцев, особенно у древнего календаря, со всей очевидностью показывают их смысловой и рациональный заряд.

Год майя состоял из 18 месяцев по 20 дней каждый. На языке майя периоды времени назывались: 20 дней - виналь; 18 виналей - тун; тун равнялся 360 кинам (дням). Для выравнивания солнечного года добавлялись 5 дней, называвшихся майеб, буквально: «неблагоприятные». Считалось, что в эту пятидневку «умирает год», и потому в эти последние дни древние майя ничего не делали, чтобы не навлечь на себя беду. Тун не был последней единицей времени в календаре майя. При увеличении в 20 раз начинали формироваться циклы: 20 тунов составляли катун; 20 катунов - бактун; 20 бактунов - пиктун; 20 пиктунов - калабтун; 20 калабтутов - кинчильтун. В алаутун входили 23 040 000 000 дней, или кинов (солнц). Все даты, сохранившиеся на стелах, монолитах, кодексах и в сделанных испанцами записях раннеколониального периода, имеют единую точку отсчета. Ее мы назвали бы «год Первый», с которого начинается счет времени майя. По нашей хронологии, он падает на 3113 г. до н.э., или же, в соответствии с иной системой корреляции, на 3373 г. до н.э. Любопытно заметить, что эти даты близки к первому году еврейского календаря, который приходится на 3761 год до н.э. - год предполагаемого создания Библии. Майя умело совмещали два календаря: хааб - солнечный, состоявший из 365 дней, и цолкин - религиозный, из 206 дней. При таком совмещении складывался цикл из 18890 дней, лишь по завершении которого название и цифра дня вновь совпадали с тем же названием месяца. Это как бы 15 ноября, например, непременно приходилось каждый раз на четверг. Столь значительное значение астрономической науки не стало бы возможным без идеально разработанной системы счета. Майя создали такую систему. Она похожа на ту, что арабы переняли у индийцев и позже передали европейцам, которые лишь тогда смогли отказаться от примитивной римской системы.

Майя превзошли эту систему прежде, чем римляне завоевали Галлию и Иберийский полуостров, и много раньше, чем арабы привезли в Европу десятичную систему счета. Считается, что она была изобретена в Индии в VII в. н.э. и что арабы передали ее европейцам лишь спустя несколько веков. Майя же пользовались своей сходной с десятичной системой по крайней мере с IV в. н.э. - иначе говоря, 1600 лет назад.

Майя создали самые точные календари древности.

Нам доступна немногая часть информации о древний майя, но то, что известно, получено благодаря описаниям испанских завоевателей и дешифрованным письменам майя. Огромную роль в этом сыграла работа отечественных лингвистов под руководством Ю.В. Кнорозова, который за свои исследования был удостоен докторской степени. Ю.В. Кнорозов доказал иероглифический характер письменности древних майя и состоятельность, так называемого, «алфавита Ланды», человека, который «украл» историю целого народа, найдя в его рукописях содержание, противоречащее постулатам христианской религии. Используя три сохранившиеся рукописи, Ю.В. Кнозоров насчитал около трехсот различных знаков письма и определил их прочтение.

Диего де Ланда, первый провинциал, сжег книги майя, как еретические. До нас дошли три рукописи, хранящие записи жрецов с описанием календаря, списком богов, жертвоприношений. В ходе археологических раскопок бывают найдены и другие рукописи, но их состояние так плачевно, что прочтению они не подлежат. Очень мала возможность для получения большей информации путем расшифровки надписей, высеченных на камнях, стенах храмов, так как они не были пощажены природой тропиков и некоторые иероглифы не подлежат прочтению.

Многие частные коллекции пополняются за счет нелегального вывоза частей или полного комплекса сооружений из страны. Изъятие происходит так небрежно, с несоблюдением правил археологических раскопок, поэтому многое утрачивается безвозвратно.

Территория, на которой сложилась цивилизация майя, занимала когда-то современные южно-мексиканские штаты Чиапас, Кампече и Юкатан, департамент Петен в Северной Гватемале, Белиз и часть Западного Сальвадора и Гондураса. Южные границы владений майя были закрыты горными хребтами Гватемалы и Гондураса. Три четверти полуострова Юкатан окружено морем, а сухопутные подступы к нему со стороны Мексики преграждались бесконечными болотами Чьяпаса и Табаско. Территория майя отличается необычайным разнообразием природных условий, однако природа никогда не была здесь чересчур щедрой к человеку. Каждый шаг на пути к цивилизации доставался древним обитателям этих мест с большим трудом и требовал мобилизации всех людских и материальных ресурсов общества.

Историю майя можно разделить на три крупные эпохи в соответствии с важнейшими изменениями в экономике, социальных институтах и культуре местных племен: палеоиндейскую (10000-2000 гг. до н.э.); архаическую (2000-100 гг. до н.э. или 0) и эпоху цивилизации (100 г. до н.э. или 0 - XVI в. н.э.). Эти эпохи в свою очередь делятся на более мелкие периоды и этапы. Начальный этап классической цивилизации майя приходится примерно на рубеж нашей эры (I в. до н.э. - I в. н.э.). Верхняя граница относится к IX в. н.э.

Наиболее ранние следы пребывания человека в области распространения культуры майя обнаружены в центральном Чиапасе, горной Гватемале и части Гондураса (X тысячелетии до н.э.).

На рубеже III и II тысячелетий до н.э. в этих горных районах появляются раннеземледельческие культуры неолитического типа, основу которых составляло маисовое земледелие.

В самом конце II - начале I тысячелетия до н.э. начинается освоение племенами майя области тропических джунглей. Отдельные попытки обосноваться на плодородных, богатых дичью землях равнин делались и раньше, однако массовая колонизация этих областей началась именно с этого времени.

В конце II тысячелетия до н.э. окончательно складывается мильповая (подсечно-огневая) система земледелия, прогрессивные изменения наблюдаются в производстве керамики, домостроительстве и других областях культуры. Опираясь на эти достижения племена горных майя постепенно осваивали лесные низменные области Петена, восточного Чиапаса, Юкатана и Белиза. Общее направление их движения было с запада на восток. В ходе своего продвижения во внутренние районы джунглей майя пользовались наиболее выгодными направлениями и путями и прежде всего долинами рек.

К середине I тысячелетия до н.э. колонизация большей части равнинной области джунглей была завершена, после чего развитие культуры здесь протекало вполне самостоятельно.

В конце I тысячелетия до н.э. в культуре равнинной части майя происходят качественные изменения: в городах появляются дворцовые комплексы, прежние святилища и легкие небольшие храмы превращаются в монументальные каменные сооружения, все важнейшие дворцовые и религиозные архитектурные комплексы выделяются из общей массы зданий и размещаются в центральной части города на особых возвышенных и укрепленных местах, складывается письменность и календарь, получает развитие живопись и монументальная скульптура, появляются пышные захоронения правителей с человеческими жертвами внутри храмовых пирамид.

Формирование государственности и цивилизации в равнинной лесной зоне было ускорено значительным притоком население с юга из горных районов, где в результате извержения вулкана Илопанго большая часть земель была покрыта толстым слоем вулканического пепла и оказалась непригодной для жизни. Южная (горная) область, по-видимому, дала могучий толчок развитию культуры майя в Центральной области (Северная Гватемала, Белиз, Табаско и Чьяпас в Мексике). Здесь майская цивилизация достигла вершины своего развития в I тысячелетии н.э.

Экономической базой культуры майя служило подсечно-огневое маисовое земледелие. Мильповое земледелие состоит в вырубке, сжигании и засевании участка тропического леса. Благодаря быстрому истощению почвы через два-три года участок надо бросать и искать новый. Основными земледельческими орудиями майя были: палка-копалка, топор и факел. Местные земледельцы путем длительных опытов и отбора сумели вывести гибридные высокоурожайные сорта основных сельскохозяйственных растений - маиса, бобовых и тыквы. Ручная техника обработки небольшого лесного участка и сочетание на одном поле посевов нескольких культур позволяли долгое время сохранять плодородие и не требовали частой смены участков. Природные условия (плодородие почв и обилие тепла и влаги) позволяли земледельцам майя собирать здесь в среднем не менее двух урожаев в год.

Кроме полей в джунглях, возле каждого индейского жилища имелся приусадебный участок с огородами, рощами фруктовых деревьев. Последние (особенно хлебное дерево «рамон») не требовали никакого ухода, но давали значительное количество пищевых продуктов.

Успехи древнего земледелия майя были во многом связаны с созданием к началу I тысячелетия н.э. четкого и стройного агрокалендаря, строго регламентирующего сроки и очередность всех сельскохозяйственных работ.

Помимо подсечно-огневого, майя были знакомы и с другими формами земледелия. На юге Юкатана и Белизе на склонах высоких холмов найдены земледельческие террасы с особой системой увлажнения почвы. В бассейне реки Канделария (Мексика) существовала земледельческая система, напоминающая «плавучие сады» ацтеков. Этот так называемые «приподнятые поля», обладающие практически неистощимым плодородием. Существовала у майя и довольно разветвленная сеть оросительных и дренажных каналов. Последние выводили излишки воды из болотистых участков, превращая их в годные для возделывания плодородные поля.

Построенные майя каналы одновременно собирали и подводили в искусственные резервуары дождевую воду, служили важным источником животного протеина (рыба, водоплавающая птица, пресноводные съедобные моллюски), были удобными путями сообщения и доставки на лодках и плотах тяжелых грузов.

Ремесло у майя представлено керамическим производством, ткачеством, производством каменных орудий труда и оружия, украшений из нефрита, строительным делом. Керамические сосуды с полихромной росписью, изящные фигурные сосуды, нефритовые бусы, браслеты, диадемы и статуэтки - свидетельства высокого профессионализма майских ремесленников.

В классический период у майя получила развитие торговля. Привозная майская керамики I тысячелетия н.э. обнаружила археологами в Никарагуа и Коста-Рике. Прочные торговые связи были установлены с Теотиуаканом. В этом громадном городе найдено большое количество черепков майской керамики и резные вещицы из нефрита. Здесь находился целый квартал торговцев майя, с их жилищами, складами товаров и святилищами. Аналогичный квартал теотиуаканских торговцев имелся в одном из крупнейших городов майя I тыс. н.э. Тикале. Помимо сухопутной торговли использовались и морские пути перевозок (изображения долбленых весельных лодок довольно часто встречаются в произведениях искусства древних майя, начиная по крайней мере с VII века н.э.).

Центрами майской цивилизации были многочисленные города. Крупнейшими из них были Тикаль, Паленке, Йашчилан, Наранхо, Пьедрас-Неграс, Копан, Киригуа. Все эти имена поздние. Подлинные названия городов пока неизвестны (исключение составляет Наранхо, который отождествляется с крепостью «Брод Ягуара», известной по надписи на глиняной вазе).

Архитектура в центральной части любого крупного города майя I тыс. н.э. представлена пирамидальными холмами и платформами различных размеров и высоты. На их плоских вершинах стоят каменные здания: храмы, резиденции знати, дворцы. Здания окружали прямоугольные мощные площади, бывшие основной единицей планировки в городах майя. Рядовые жилища строились из дерева и глины под крышами из сухих пальмовых листьев. Все жилые дома стояли на невысоких (1-1,5 м) платформах, облицованных камнем. Обычно жилые и подсобные постройки образуют группы, расположенные вокруг открытого внутреннего дворика прямоугольной формы. Такие группы были местом обитания большой патриархальной семьи. В городах имелись рынки и ремесленные мастерские (например, по обработке кремня и обсидиана). Местонахождение того или иного здания в черте города определялось социальным положением его обитателей.

Значительная группа населения городов майя (правящая верхушка, чиновники, войны, ремесленники и торговцы) не была прямо связана с земледелием и существовала за счет обширной земледельческой округи, поставлявшей ему всю необходимую сельскохозяйственную продукцию и главным образом маис.

Характер социально-политической структуры общества майя в классическую эпоху однозначно пока определить невозможно. Ясно, что, по крайней мере, в период наивысшего своего расцвета (VII-VIII вв. н.э.) социальная структура майя была достаточно сложной. Наряду с основной массой общинников-земледельцев существовала знать (прослойку ее составляли жрецы), выделялись ремесленники и торговцы-профессионалы. Наличие на сельских поселениях ряда богатых погребений свидетельствует о неоднородности сельской общины. Однако как далеко зашел этот процесс, судить пока рано.

Во главе иерархической социальной системы стоял обожествляемый правитель. Правители майя всегда подчеркивали свою связь с богами и исполняли, помимо своих основных (светских) функций, ряд религиозных. Они не только обладали властью при жизни, но и почитались народом даже после их смерти. В своей деятельности правители опирались на светскую и духовную знать. Из первой формировался управленческий аппарат. Несмотря на то, что об организации управления у майя в классический период известно мало, наличие аппарата управления несомненно. На это указывает регулярная планировка майских городов, разветвленная ирригационная система и необходимость строгой регламентация земледельческого труда. Последнее было задачей жрецов. Любое нарушение священного распорядка расценивалось как кощунство, и нарушитель мог угодить на жертвенный алтарь.

Подобно другим древним обществам у майя были рабы. Они использовались для различных домашних работ, трудились на огородах и плантациях знати, служили носильщиками на дорогах и гребцами на торговых лодках. Однако, вряд ли доля рабского труда была значительна.

После VI в. н.э. в майских городах происходит консолидация системы власти, основанной на правилах наследования, то есть устанавливается династический режим. Но во многих отношениях классические города - государства майя оставались «вождествами» или «чифдомами». Власть их наследственных правителей, хотя и санкционированная богами, была ограниченной - ограниченной размерами контролируемых территорий, количеством людей и ресурсов на этих территориях и сравнительной неразвитостью бюрократического механизма, имевшегося у правящей верхушки.

Между государствами майя велись войны. В большинстве случаев территория разгромленного города не включалась в государственные границы победителя. Завершением битвы служило пленение одного правителя другим, обычно с последующим принесением в жертву захваченного лидера. Целью внешней политики майских правителей была власть и контроль над соседями, особенно контроль над землями, пригодными для возделывания, и над населением, чтобы обрабатывать эти земли и строить города. Однако ни одно государство не сумело добиться политической централизации на значительной территории и не сумело удержать эту территорию на сколь-нибудь долгий отрезок времени.

Примерно между 600 и 700 гг. н.э. на территорию майя вторглись войска Теотиуакана. Нападению подверглись преимущественно горные районы, но и в равнинных городах в это время теотиуаканское влияние существенно возрастает. Города-государства майя сумели устоять и довольно быстро преодолели последствия вражеского нашествия.

В VII веке н.э. под натиском северных варварских племен гибнет Теотиуакан. Это имело для народов Центральной Америки самые серьезные последствия. Была нарушены складывавшаяся на протяжении многих веков система политических союзов, объединений и государств. Началась непрерывная полоса походов, войн, переселений, нашествий варварских племен. Весь этот пестрый клубок различных по языку и культуре этнических групп неумолимо приближался к западным границам майя.

Сначала майя успешно отбивали натиск чужеземцев. Именно к этому времени (конец VII-VIII вв. н.э.) относится большинство победных рельефов и стел, воздвигнутых правителями майских городов-государств в бассейне реки Усумасинты: Паленке, Пьедрас-Неграс, Йашчилан. Но вскоре силы сопротивления врагу иссякли. К этому добавилась постоянная вражда между самими городами-государствами майя, правители которых по любому поводу стремились к увеличению своей территории за счет соседей.

С запада двинулась новая волна завоевателей. Это были племена „пипиль, этническая и культурная принадлежность которых до конца еще не установлена. Первыми были разгромлены майские города в бассейне реки Усумасинты (конец VIII - первая половина IX в. н.э.). Затем почти одновременно гибнут наиболее могущественные города-государства Петена и Юкатана (вторая половина IX - начала X в. н.э.). На протяжении каких-нибудь 100 лет наиболее густонаселенная и развития в культурном отношении область Центральной Америки приходит в упадок, от которого она никогда уже не оправилась вновь.

Низменные районы майя после этих событий не оказались совершенно безлюдными (по мнению некоторых авторитетных ученых на этой территории в течение одного лишь столетия погибло до 1 миллиона человек). В XVI-XVII веках в лесах Петена и Белиза проживало довольно большое число жителей, а в самом центре бывшего «Древнего царства», на острове посреди озера Петен-Ица, находился многолюдный город Тайсаль - столица независимого государства майя, просуществовавшего вплоть до конца XVII века.

В северной области культуры майя, на Юкатане, события развивались по-другому. В X в. н.э. города юкатанских майя подверглись нападению воинственных центрально-мексиканских племен - тольтеков. Однако, в отличие от центральной области майя, это не привело к катастрофическим последствиям. Население полуострова не только уцелело, но и сумело быстро приспособиться к новым условием. В итоге спустя короткое время на Юкатане появилась своеобразная культура, соединяющая в себе майские и тольтекские черты.

Причина гибели классической цивилизации майя до сих пор остается загадкой. Некоторые факты указывают на то, что нашествие воинственных групп «пипиль» явилось не причиной, а результатом упадка майских городов в самом конце I тысячелетия н.э. Не исключено, что известную роль здесь сыграли внутренние социальные потрясения или какой-то серьезный хозяйственно-экономический кризис.

Сооружение и поддержание в порядке разветвленной системы оросительных каналов и «приподнятых полей» требовали колоссальных усилий общества. Резко сократившееся в результате войн население было уже не в состоянии содержать ее в трудных условиях тропических джунглей. И она погибла, а вместе с ней погибла и майская классическая цивилизация.

Финал классической цивилизация майя имеет много общего с гибелью Хараппской культуры в Древней Индии. И хотя их разделяет довольно внушительный отрезок времени, типологически они очень близки. Возможно, прав Г.М. Боград-Левин, связывающий упадок цивилизации в долине Инда не только с природными явлениями, но и прежде всего с эволюцией структуры оседло-земледельческих культур. Правда характер этого процесса еще не ясен и требует дальнейшего изучения.

После X века развитие культуры майя продолжалось на полуострове Юкатан. Этот полуостров представлял собой плоскую известковую равнину, где нет ни рек, ни ручьев, ни озер. Лишь немногочисленные естественные колодцы (глубокие карстовые воронки в пластах известняка) служили источниками воды. Майя называли эти колодцы «сенотами». Там, где были сеноты возникли и развивались центры классической цивилизации майя.

В X в. н.э. на Юкатанский полуостров вторглись воинственные племена тольтеков. Столицей завоевателей становится город Чичен-Ица, возникший еще в VI в. н.э. Обосновавшись в Чичен-Ице, тольтеки и союзные с ними племена вскоре распространили свое влияние на большую часть полуострова Юкатан. Завоеватели принесли с собой новые обычаи и обряды, новые черты в архитектуре, искусстве и религии.

По мере роста могущества других политических центров на Юкатане гегемония Чичен Ицы стали все больше вызывать их недовольство. Правители Чичен Ицы требовали от соседей все новых даней и поборов. Особое негодование вызывал у жителей других майских городов и селений обряд человеческих жертвоприношений в «Священном Колодце» Чичен-Ицы.

«Священный Сенот» представлял собой гигантскую круглую воронку диаметром 60 метров. От края колодца до поверхности воды было почти 21 метр высоты. Глубина - свыше 10 метров, не считал многометровой толщи ила на дне. Для жертвоприношений требовались десятки людей и их исправно поставляли подчиненные города.

Ситуация изменилась после прихода к власти в городе Майяпане правителя Хунак Кееля. В начале XIII века он смог объединить силы трех городов: Ицмаля, Майяпана и Ушмаля. В решающем сражении войска Чичен-Ицы были разгромлены, а сам ненавистный город разрушен.

В последующий период резко усиливается роль Майяпана и его правящей династии Кокомов. Но и владычество Кокомов оказалось непрочным. В XV веке в результате ожесточенной междоусобной борьбы Юкатан был разделен на полтора десятка мелких городов-государств, ведущих между собой постоянные войны в целях захвата добычи и рабов.

Основой хозяйства у юкатанских майя так же как и в классическую эпоху оставалось мильповое земледелие. Его характер практически не изменился, а технология была столь же примитивна как и прежде.

Ремесло также оставалось на прежнем уровне. Собственной металлургии у юкатанских майя не было и металл попадал сюда из других районов посредством торговли. Торговля же приобрела у юкатанских майя необычайно большой размах. Они вывозили соль, ткани и рабов, обменивая все это на какао и нефрит.

Накануне прихода европейцев на территории майя существовало несколько крупных торговых центров. На побережье Мексиканского залива находился город Шикианго - крупный торговый пункт, куда приходили и ацтекские купцы, и юкатанские купцы, и жители юга. Другой торговый центр - Симатан - стоял на реке Грихальва. Он был конечным пунктом длинного сухопутного маршрута из долины Мехико и перевалочной базой для многочисленных товаров. В устье той же реки был расположен город Потончан, контролировавший не только торговлю в низовьях реки Грихальва, но и морские пути вдоль западного побережья Юкатана. Крупным торговым центром было государство майя Акалан со столицей Ицальканак. Выгодное географическое положение позволяю местным жителям вести оживленную посредническую торговлю с самыми отдаленными областями Гондураса и Гватемалы.

Юкатанские майя вели оживленную морскую торговлю с ближними и дальними соседями. Их важнейшие города стояли либо прямо на побережье моря, в удобных бухтах и заливах, либо вблизи устьев судоходных рек. Вокруг всего полуострова Юкатан: от Шикаланго на западе до южной части Гондурасского залива на востоке, существовал длинный морской путь. Этот путь активно использовали торговцы из Акалана.

Для морских путешествий использовались по-прежнему долбленые лодки, некоторые из которых были рассчитаны на 40 и даже на 50 человек. Ходили эти лодки как на веслах, так и под парусам. В ряде случаев на судах использовался и нашивной борт, делавшийся либо из плоских дощечек, либо из тростника, обильно промазанных смолой.

Общество юкатанских майя подразделялось на два основных класса: знать (духовную и светскую) и общинников. Кроме того были разного рода зависимые люди, в том числе и рабы.

Знать (аристократия) составляла правящий класс и занимала все наиболее важные политические должности. В ее состав входили не только сановники, но и военные вожди, наиболее богатые торговцы и общинники. Особую прослойку среди знати составляло жречество. Жречество играло громадную роль в общественной жизни, поскольку в его руках были сосредоточены не только вопросы религиозного культа, но и научные знания, а также почни все искусство. Свободные общинники составляли большинство населения. К их числу относились земледельцы, охотники, рыбаки, ремесленники и мелкие торговцы. Общинники не были однородны. Низшую прослойку составляла особая группа бедняков, находившихся в экономической зависимости от знати. Наряду с ней, существовала и прослойка богатых общинников.

На Юкатане имелось довольно много рабов, большая часть которых принадлежала знати или богатым общинникам. Основную массу рабов составляли мужчины, женщины и дети, захваченные в плен во время частых войн. Другим источником появления рабов служило долговое рабство, а также рабство за воровство. В рабство попадали, кроме того, лица, находившиеся в связи или в браке с рабами. Существовала торговля рабами как внутри страны, так и на экспорт. Вся полнота власти в государствах майя принадлежала правителю - Халач-винику. Эта власть была наследственной и передавалась от одних членов династии к другим. Халач-виник осуществлял общее управление государством, руководил внешней политикой, являлся верховным военачальников, исполнял некоторые религиозные и судебные функции. С подвластного им населения Халач-виники получали различного рода дани и налоги.

При Халач-винике имелся совет из особо знатных и влиятельных сановников, без которых он не принимал важных решений.

Административную и судебную власть в небольших городах и селениях осуществляли батабы, назначенные Халач-виником. При батабе находился городской совет, состоящий из наиболее богатых и уважаемых лиц. Чиновники-исполнители назывались хольпоны. Благодаря им осуществлялось непосредственное управление со стороны Халач-виника и батабов. Самую нижнюю ступень в административной лестнице занимали мелкие должностные лица - тупиль, исполнявшие полицейские функции.

К моменту прихода испанцев Юкатан был разделен между 16 самостоятельными небольшими государствами, каждое из которых имело свою территорию и правителя. Наиболее могущественными среди правящих династий были династии Шиу. Кокомов и Кануль. Ни одно из этих государств было не в состоянии объединить территорию в единое целое. Но каждый правитель пытался осуществить подобное объединение под собственной эгидой. В результате с 1441 года на полуострове бушевала открытия гражданская война, на которую накладывались многочисленные междоусобицы. Все это значительно ослабляло силы майя перед лицом внешней опасности. И все-таки испанцы не смогли завоевать Юкатан с первого раза. Целых двадцать лет майя оказывали сопротивление, однако, сохранить свою независимость они не смогли. К середине XVI века большая часть их территории была покорена.

Майя, словно бросая вызов судьбе, надолго обосновались в негостеприимных Центральноамериканских джунглях, выстроив там свои белокаменные города. За пятнадцать веков до Колумба изобрели точный солнечный календарь и создали единственную в Америке иероглифическую письменность, использовали в математике понятие нуль, уверенно предсказывали солнечные и лунные затмения. Уже в первые века нашей эры они достигли поразительного совершенства в архитектуре, скульптуре и живописи.

Но майя не знали металлов, плуга, колесных повозок, домашних животных, гончарного круга. Фактически, если исходить из набора их орудий, они были еще людьми каменного века. Происхождение майской культуры окутано таинственностью. Появление первой цивилизации майя относится к рубежу нашей эры и связано с лесными равнинными областями на юге Мексики и севере Гватемалы. В течение многих столетий здесь существовали многолюдные государства и города. Но в IX-X вв. период расцвета закончился внезапной жестокой катастрофой.

Города на юге страны были заброшены, население резко сократилось, и вскоре тропическая растительность укрыла своим зеленым ковром памятники былого величия. После X в. развитие культуры майя, правда уже несколько измененной влиянием со стороны чужеземных завоевателей - тольтеков, пришедших из центральной Мексики и с побережья Мексиканского залива, продолжалось на севере - на полуострове Юкатан - и на юге - в горах Гватемалы. В XVI в. индейцы майя занимали обширную и разнообразную по природным условиям территорию, включавшую в себя современные мексиканские штаты Табаско, Чьяпас, Кампече, Юкатан и Кинтана-Рио, а также всю Гватемалу, Белиз, западные районы Сальвадора и Гондураса.

В настоящее время большинство ученых выделяют в пределах этой территории три крупные культурно - географические области или зоны: Северную (п-ов Юкатан), Центральную (Северная Гватемала, Белиз, Табаско и Чьяпас в Мексике) и Южную (горная Гватемала).

Начало классического периода в низменных лесных областях отмечено появлением таких новых черт культуры, как иероглифическая письменность (надписи на рельефах, стелах), календарные даты по эре майя (так называемого Длинного Счета - числа лет, прошедших от мифической даты 3113 г. до н.э.), монументальная каменная архитектура со ступенчатым «ложным» сводом, культ ранних стел и алтарей, специфический стиль керамики и терракотовых статуэток, оригинальная настенная живопись.

Архитектура в центральной части любого крупного города майя I тыс. до н.э. представлена пирамидальными холмами и платформами различных размеров и высоты. Внутри они обычно сооружены из смеси земли и щебня и облицованы снаружи плитами тесаного камня, скрепленными известковым раствором. На их плоских вершинах стоят каменные здания: небольшие постройки из одной - трех комнат на высоких башнеобразных пирамидах - основаниях (высота некоторых из таких пирамид - башен, как, например, в Тикале, достигла 60 м.). Это, вероятно, храмы. А длинные многокомнатные ансамбли на низких платформах, обрамляющих внутренние открытые дворики, скорее всего резиденции знати или дворцы, поскольку перекрытия этих зданий сделаны обычно в виде ступенчатого свода, стены их очень массивны, а внутренние помещения сравнительно узки и невелики по размерам. Единственным источником света в комнатах служили узкие дверные проемы, поэтому внутри уцелевших храмов и дворцов царят прохлада и полумрак. В конце классического периода у майя появляются площадки для ритуальной игры в мяч - третий тип основных монументальных построек местных городов. Основной единицей планировки в городах майя были прямоугольные мощеные площади, окруженные монументальными зданиями. Очень часто важнейшие ритуально - административное постройки располагались на естественных или искусственно созданных возвышениях - «акрополях» (Пьедрас-Неграс, Копан, Тикаль).

Рядовые жилища строились из дерева и глины под крышами из сухих пальмовых листьев и были, вероятно, похожими на хижины индейцев майя XVI-XX вв., описанные историками и этнографами. В классический период, как и позднее, все жилые дома стояли на невысоких (1-1,5 м.) платформах, облицованных камнем. Отдельно стоящий дом - явление, редкое у майя. Обычно жилые и подсобные помещения образуют группы из 2-5 построек, расположенных вокруг открытого внутреннего дворика (патио) прямоугольной формы. Это - резиденция большой патриархальной семьи. Жилые «патио-группы» имеют тенденцию объединяться в более крупные единицы - наподобие городского «квартала» или его части.

В VI-IX вв. майя достигли наивысших успехов в развитии различных видов неприкладного искусства, и прежде всего в монументальной скульптуре и живописи. Скульптурные школы Паленке, Копака, Йашчилана, Пьедрас-Неграс добиваются в это время особой тонкости моделировки, гармоничности композиции и естественности в передаче изображаемых персонажей (правителей, жрецов, сановников, воинов, слуг и пленных). Знаменитые фрески Бонампака (Чьяпас, Мексика), относящийся к VIII в. н.э., представляют собой историческое повествование: сложные ритуалы и церемонии, сцены набега на чужие селения, жертвоприношения пленных, празднество, танцы и шествия сановников и вельмож.

Благодаря работам американских (Т. Проскурякова, Д. Келли, Г. Бернин, Дж. Кублер и др.) и советских (Ю.В. Кнорозов, Р.В. Кинталов) исследователей удалось убедительно доказать, что монументальная скульптура майя I тыс. н.э. - стела, притолоки, рельефы и панели (а также иероглифические надписи на них) - это мемориальные памятники в честь деяний майских правителей. Они рассказывают о рождении, вступлении на престол, войнах и завоеваниях, династических браках, ритуальных обрядах и прочих важных событиях из жизни светских владык почти двух десятков городов-государств, которые существовали, по данным археологов, в Центральной области майя в I тыс. н.э..

Совершенно по-иному определяется сейчас и назначение некоторых пирамидальных храмов в городах майя. Если прежде они считались святилищами важнейших богов пантеона, а сама пирамида - лишь высоким и монолитным каменным постаментом для храма, то за последнее время под основаниями и в толще ряда таких пирамид удалось обнаружить пышные гробницы царей и членов правящих династий (открытие А. Руса в Храме Надписей, Паленке). Заметные изменения претерпели за последнее время о характере, структуре и функциях крупных майских «центров» I тыс. н.э. Широкие исследования археологов США в Тикале, Цибилчальтуне, Энце, Сейбале, Бекане. выявили наличия там значительного и постоянного населения, ремесленного производства, привозных изделий и многих других черт и признаков, свойственных древнему городу как в Старом, так и в Новом Свете. Исследуя пышные захоронения майских аристократов и правителей I тыс. н.э., ученые предположили, что изображения и надписи на каждом глиняном сосуде описывают смерть майского правителя, длительное путешествие его души по страшным лабиринтам царства мертвых, преодоление разного рода препятствий и последующее воскрешение владыки, который превращался в конечном счете в одного из небесных богов. Кроме того, американский ученый Майкл Ко установил, что надписи или отдельные их части, представленные почти на всех расписных полихромных вазах VI-IX вв. н.э., часто повторяются, то есть имеют стандартный характер. Расшифровка этих надписей открыла совершенно новый, неведомый прежде мир - мифологические представления древних майя, их концепция жизни и смерти, религиозные воззрения и многое другое.

Каждый город-государство майя возглавлял Халач-виник , что означает «настоящий человек». Это был наследственный титул, передаваемый от отца к старшему сыну. Кроме того, он именовался ахав - «господин», «владыка». Хавач-винику принадлежала самая высокая административная власть, сочетавшаяся с высшим жреческим саном. Верховные вожди, жрецы и советники образовывали нечто вроде Государственного совета. Хавач-виник назначал, возможно из своих кровных родственников, батабов - вождей селений, которые находились по отношению к нему в феодальной зависимости. Основными функциями батабов было соблюдение порядка в подчиненных селениях, регулярная выплата податей. Они могли быть чиновниками или главами кланов, наподобие кальпуллеков астеков или курака инков. Как и те, они являлись военачальниками. Но в случае войны право командования осуществлял након. Были и менее важные должности, среди которых хольпоп - «глава циновки». Существовал там и целый жреческий клир, однако самое распространенное название жреца ах кин.

Ах кины хранили высокоразвитую науку майя - прапрадедовские астрономические знания о движении звезд, Солнца, Луны, Венеры и Марса. Они могли предсказать солнечные и лунные затмения. Поэтому власть жрецов над коллективными верованиями считалась абсолютной и высшей, оттесняя порою даже власть наследственной знати.

В основании социальной пирамиды располагались массы общинников. Они жили вдали от городских центров, в небольших поселениях, сеяли маис для содержания своих семей и знати. Именно они создали церемониальные центры, пирамиды с храмами, дворцы, стадионы для игры в мяч, мощеные дороги и прочие сооружения. Они добывали огромные каменные глыбы для возведения тех памятников, которые поражают археологов и восхищают туристов. Они были резчиками по дереву, скульпторами, носильщиками, выполнявшими функции не существовавших в Месоамерике вьючных животных. Кроме выполнения подобных работ народ выплачивал дань хавач-винику, подносил подарки местным ахавам, жертвовал богом маис, фасоль, какао, табак, хлопок, ткани, домашную птицу, соль, сушеную рыбу, кабанчиков, мед, воск, нефрит, кораллы и раковины. Когда испанцы захватили Юкатан, население называлось масехуальооб - термин, несомненно, науа-майяского образования.

Земля у майя считалась общественной собственностью и обрабатывалась совместно, хотя и существовали частные наделы, принадлежавшие знати. Епископ Юкатана Диего де Ланда писал: «Помимо собственных участков весь народ обрабатывал поля своего владыки и собирал достаточное количество и себе, и его дому».

Это замечание о произведенных отношениях майя проливает свет на два важных момента. Во-первых, становится ясно, что масехуальооб были обязаны обрабатывать земли, предназначенные для содержания жреческой аристократии. При этом «общем рабстве» целая община оказывалась порабощенной агентами государства в отличие от происходившего при рабовладении, когда рабы принадлежали конкретному хозяину. Деспотизм такой системы очевиден. Во-вторых, как отмечал А. Рус, нельзя не заметить, что, какими бы ни были рабство и деспотизм, они несли определенное положительное начало: обрабатывающий землю - хотя бы для ахава или владыки - масехуаль брал часть, которая обеспечивала его и его семью. А это значит, что ни он, ни члены его семьи не испытывали голода, от которого постоянно страдают индейцы уже в течение почти пяти веков.

Морли предположил, что у майя существовала еще одна социальная категория - рабы - пентакооб. Их эксплуатация была иной, чем при «общем рабстве». Рабом общинник мог стать в следующих случаях: родившись от раба; попав в плен на войне; оказавшись проданным на рынке. Но как бы ни назывались социальные группы рабов и деклассированных членов общества, их положение было весьма близко к положению подобных категорий в иных мексиканских обществах или янакунов в Тауантинсуйю.

Экономика общества основывалась на земледелии. Принято считать, что маис составлял 65% питания индейцев майя. Его возделывали при помощи подсечно-огневой системы со всеми вытекающими из этого явления последствиями: оскудением почв, снижением урожайности, вынужденной сменой участков. Однако пищевой рацион пополнялся фасолью, тыквой, томатами, химакой, камоте, а на десерт - табаком и многочисленными фруктами. Тем не менее отдельные исследователи ставят под сомнение преобладание маиса в земледелии майя: возможно, что существовали районы, где маис не возделывался, а население вполне удовлетворялось клубневыми растениями или же дарами моря, рек и озер.

На некоторые размышления наводит и тот факт, что практически во всех археологических центрах обнаружено присутствие «рамона» - растения, превосходящего маис как по питательным свойствам, так и по урожайности. Кроме того, его культивация не требовала больших усилий. Некоторые исследователи полагают, что именно это заменяло маис во время неурожаев.

Как бы то ни было, майя умели получить от земли наивысшую отдачу. Помогали в этом и террасы в горных зонах, и каналы в долинах рек, увеличивавшие поливные площади. Длина одного из таких, доводившего воды от реки Чампотон до Эцны, города на западе Юкатана, достигала 30 км. Вегетарианцами майя не были: они потребляли индюшатину и мясо специально выращиваемых собачек. Им нравился пчелиный мед. Охота также была источником мясных продуктов, которые при еде приправлялись перцем и солью. Перец выращивался в огородах, а соль добывалась на специальных соляных разработках.

Важную статью экономики составляли ремесло и торговля. Ремесло, очевидно, процветало - изготовлялись мячи для ритуальной игры, бумага для рисованных книг или кодексов, хлопковые коды и веревки, хенекеновые волокна и многое другое. Торговля, как и у ацтекских почтека, составляла весьма важных сектор экономики. На территории нынешнего штата Табаско традиционно велась меновая торговля между более северными ацтеками и майя. Они обменивались солью, воском, медом, одеждой, хлопком, какао, украшениями из нефрита. В качестве «обменной монеты» выступали зерна какао и раковины. Города-государства соединялись между собой грунтовыми дорогами, тропами, но иногда и мощеными шоссе - вроде того, что протянулось на 100 км между Йашхуна (около Чичен-Ицы) и Коба на восточном побережье. Реки, безусловно, также служили путами сообщения, особенно для торговцев.

Если бы не существовало столь развитой системы коммуникаций, Кортес наверняка потерялся бы в густой петенской сельве, когда отправился покарать взбунтовавшегося Олида. Берналь Диас не раз восхищался, отмечая ту незаменимую помощь, которую оказывали отрядам конкистадоров дорожные карты майя. И даже когда мы доберемся в нашем путешествии до самого юга оставшейся части Месоамерики, то обнаружим все тех же майя, пустившихся в свои отважные странствия в самые удаленные уголки региона. Все это увидел и Колумб.

Во всей Мезоамерике не было народа, который достиг бы более значительных успехов в науках, чем это удалось майя - народу необычайных способностей. Высокий уровень цивилизации определяли в первую очередь астрономия и математика. В этой сфере они действительно оказались в доколумбовой Америке вне всякой конкуренции. Их достижения не сопоставимы ни с какими другими. Майя превзошли в данных науках даже своих современников-европейцев. В настоящее время известно о существовании не менее 18 обсерваторий периода расцвета Петена. Так, Вашактун занимал исключительное положение и считался особенно важным центром, поскольку именно именнтам определялись точки солнцестояния и равноденствия. Исследователь Блом провел серию экспериментов на центральной площади Вашактуна. Основываясь на расчетах точной широты и долготы города, он смог разгадать увлекательный секрет древнего ансамбля, состоявшего из храмов и пирамид, окружавших квадратную, ориентированную по сторонам света площадь. «Волшебным секретом » оказался способ, посредством которого жрецы расположившиеся на вершине пирамиды-обсерватории, благодаря храмам-ориентирам устанавливали с математической точностью точку восхода солнца в периоды солнцестояния и равноденствия.

С VI или VII в. в соответствии с решениями ученого Собора в Шочикалько майя установили гражданский год в 365 дней. Посредством сложной системы календарной корреляции, названной позже дополнительной серией, они привели этот год в соответствие с действительной длительностью солнечного года, которая, по современным подсчетам, равна 365, 2422 дня. Этот счет оказался более точным, чем летосчисление с високосным годом, введенное согласно календарной реформе папы Григория XIII спустя 900 или даже 1000 лет, в последней четверти XVI в.

В истории майя немало загадок. Причина культурного упадка майя - это еще одна тайна в истории майя. Необходимо заметить, что нечто подобное происходило по всей Мезоамерике. Существует немало теорий, истолковывающих причины этого явления - землетрясения, климатические катаклизмы, эпидемии малярии и желтой лихорадки, иноземное завоевание, интеллектуальное и эстетическое истощение, военное ослабление, административная дезорганизация. Морли утверждал, что «основной причиной упадка и исчезновения Старой империи стал упадок системы земледелия». Блом согласился с этим мнением, заявив, что «майя истощили свою землю, так как использовали примитивные методы ее обработки, вследствие чего население было вынуждено отправиться на поиски новых мест для выращивания своих урожаев». Однако археологи А.В. Киддер и Э. Томпсон отбросили эту «земледельческую» версию. Более того Томпсон был готов допустить версию о «культурном угасании», но совершенно отбрасывал мысль о том, что население могло оставить свои территории.

Другие исследователи выдвинули теорию о мощном восстании, с которым связывают разбитые и опрокинутые тикальские монументы.

Глубоко изучив теории упадка культуры майя, Рус пришел к выводу: «Очевидно, что между ограниченными возможностями отсталой сельскохозяйственной техники и растущим население существовали неразрешимые противоречия. Они все более усугублялись по мере увеличения доли непроизводительного населения по отношению к земледельцам. Рост строительства церемониальных центров, усложнение ритуала, увеличение числа жрецов и воинов делали все более трудным производство сельскохозяйственного продукта, достаточного в количественном отношении для сего населения.

Несмотря на глубоко укоренившуюся в сознании индейцев веру в богов и покорность их представителям на земле, поколения земледельцев не могли не сопротивляться всевозрастающему гнету. Очень может быть, что эксплуатация достигла предела и стала вконец невыносимой, спровоцировав тем самым крестьянские выступления против теократии наподобие Жакерии во Франции в XIV в. Возможно также, что эти события совпали с усилением влияния из вне, тем более что период угасания культуры майя совпадает с миграцией племен Мексиканского нагорья. Эти народы в свою очередь переживали период всеобщего смятения в связи с вторжением с севера варварских племен, теснивших их к югу. Миграции буквально перетасовали группы индейцев, расположенные на пути переселенцев, и произвели настоящую цепную реакцию, приведшую к вспышке искры крестьянского восстания».

АЦТЕКИ

К моменту прихода испанцев в начале XVI в., так называемая Ацтекская империя охватывала огромную территорию - около 200 тыс. кв. км - с населением 5-6 млн. человек. Ее границы простирались от Северной Мексики до Гватемалы и от Тихоокеанского побережья до Мексиканского залива. Столица империи - Теночтитлан - со временем превратилась в огромный город, площадь которого составляла около 1200 га, а количество жителей, по разным оценкам, достигало 120-300 тыс. человек. С материком этот островной город был связан тремя большими каменными дорогами - дамбами, имелась и целая флотилия лодок каноэ. Подобно Венеции, Теночтитлан был прорезан правильной сетью каналов и улиц. Ядро города образовывал ритуально - административный центр: «священный участок» - обнесенный стенами квадрат длиной 400 м, внутри которого находились главные городские храмы («Темпло Майор» - храм со святилищами богов Уицилопочтли и Тлалока, храм Кецалькоатля), жилища жрецов, школы, площадка для ритуальной игры в мяч. Рядом располагались ансамбли пышных дворцов ацтекских правителей - «тлатоани». По словам очевидцев, дворец Монтесумы (точнее, Моктесумы) II насчитывал до 300 комнат, имел большой сад, зоопарк, купальни. Вокруг центра теснились жилые кварталы, населенные торговцами, ремесленниками, земледельцами, чиновниками, воинами. На огромном Главном рынке и меньших по величине квартальных базарах велась торговля местными и провозными продуктами и изделиями. Общее впечатление о великолепной ацтекской столице хорошо передают слова очевидца и участника драматических событий конкиста - солдата Беркаля Диаса дель Кастильо из отряда Кортеса. Стоя на вершине высокой ступенчатой пирамиды, конквистадор с изумлением взирал на странную и динамичную картину жизни огромного языческого города: «И мы увидели огромное количество лодок, одни приходили с различными грузами, другие … с разнообразными товарами… Все дома этого великого города… находились в воде, а из дома в дом можно было попасть только по висячим мостам или на лодках. И видели мы… языческие храмы и часовни, напоминавшие башни и крепости, и все они сверкали белизной и вызывали восхищение». Теночтитлан был захвачен Кортесом после трехмесячной осады и ожесточенной борьбы в 1521 г. И прямо на руинах ацтекской столицы, из камней ее дворцов и храмов, испанцы построили новый город - Мехико, быстро растущий центр своих колониальных владений в Новом Свете. Со временем остатки ацтекских построек были перекрыты многометровыми напластованиями современной жизни. В этих условиях вести систематические и широкие археологические исследования ацтекских древностей почти невозможно. Лишь от случая к случаю в ходе земляных работ в центре Мехико появляются на свет каменные изваяния - творения древних мастеров. Поэтому подлинной сенсацией стали открытия конца 70 -80 гг. XX в. при раскопках Главного храма ацтеков - «Темпло Майор» - в самом центре Мехико, на площади Сокало, между кафедральным собором и президентским дворцом. Сейчас вскрыты уже святилища богов Уициопочтли (бог солнца и войны, глава ацтекского пантеона) и Тлалока (бог воды и дождя, покровитель земледелия), обнаружены остатки фресковых росписей, каменная скульптура. Особенно выделяются круглый камень диаметром свыше трех метров с низкорельефным изображением богини Койольшаухки - сестры Уицилопочтли, 53 глубокие ямы - тайники, заполненные ритуальными приношениями (каменные фигурки богов, раковины, кораллы, благовония, керамические сосуды, ожерелья, черепа принесенных в жертву людей). Вновь обнаруженные материалы (общее их число превышает несколько тысяч) расширили существовавшие преставления о материальной культуре, религии, торгово-экономических и политических связях ацтеков в период расцвета их государства в конце XV-XVI в.

Ацтеки находились в той начальной фазе общественного развития, когда чужеродный пленник-раб еще не был полностью включен в экономический механизм зарождавшегося классового общества, когда еще не были до конца осознаны те выгоды и преимущества, которые мог дать труд рабов. Однако уже возник институт долгового рабства, распространявшийся на местную бедноту; раб-ацтек находил свое место в новых, развивавшихся производственных отношениях, но он сохранял за собою право выкупа, которого, как известно, лишен «классический» раб. Конечно, иноплеменных рабов тоже подключали к экономической деятельности, однако труд раба пока не стал основой основ этого общества.

Подобную недооценку рабского труда в высокоразвитом в государственном отношении классовом обществе, по-видимому, можно объяснить всё еще значительным избыточным продуктом, возникавшим благодаря использованию обильно плодоносящего сельскохозяйственного растения, как кукуруза, чрезвычайно благоприятным условиям мексиканского высокогорного плато для её разведения и высочайшей культуре земледелия, унаследованной ацтеками от прежних обитателей Мексики.

Бессмысленное уничтожение тысяч пленников-рабов на жертвенных алтарях ацтекских храмов было возведено в основу культа. Человеческое жертвоприношение стало центральным событием любого праздника. Жертвоприношения совершались чуть ли не ежедневно. В жертву приносили одного человека с торжественными почестями. Так, ежегодно из числа пленных выбирался самый красивый юноша, которому суждено было в течение года пользоваться всеми благами и привилегиями бога войны Тескатлипока, чтобы по истечении этого срока оказаться на жертвенном камне-алтаре. Но были и такие «праздники», когда жрецы отправляли в мир иной сотни, а по некоторым источникам, и тысячи пленных. Правда, в достоверность подобных утверждений, принадлежащих очевидцам конкисты, трудно поверить, но мрачная и жестокая, не признающая компромиссов религия ацтеков с массовыми человеческими жертвоприношениями не знала пределов в своем ревностном служении правящей кастовой аристократии.

Нет ничего удивительного, что все неацтекское население Мексики было потенциальным союзником любого противника ацтеков. Испанцы великолепно учли эту обстановку. Свои жестокости они приберегли до окончательного разгрома ацтеков и взятия Теночтитлана.

Наконец, религия ацтеков преподнесла испанским завоевателям еще один «подарок». Ацтеки не только поклонялись Пернатому змею как одному из главных обитателей пантеона своих богов, но и хорошо помнили, историю его изгнания.

Жрецы, стремясь держать в страхе и покорном повиновении народ, постоянно напоминали о возвращении Кетсалькоатля. Они убеждали народ, что оскорбленное божество, ушедшее на восток, с востока и вернется, чтобы покарать всех и вся. Более того, легенда гласила, что Кетсалькоатль был белолиц и бородат, в то время как индейцы безусы, безбороды и смуглы!

Испанцы, пришедшие в Америку, завоевали континент.

Пожалуй, в истории вряд ли найдется другой подобный пример, когда именно религия оказалась решающим фактором разгрома и полного уничтожения тех, кому она должна была служить верой и правдой.

Белолицые испанцы, носившие бороду, пришли с Востока.

Как ни странно, первым, и при этом безоговорочно, уверовал в то, что испанцы - потомки легендарного божества Кетсалькоатля, не кто иной, как пользовавшийся неограниченной властью всесильный правитель Теночтитлана Моктесума. Страх перед божественным происхождением чужеземцев парализовал его способность к сопротивлению, и вся дотоле могучая страна вместе с великолепной военной машиной оказалась у ног завоевателей. Ацтекам следовало немедленно убрать своего обезумевшего от страха правителя, однако та же религия, внушавшая незыблемость существующих порядков, препятствовала этому. Когда же разум наконец победил религиозные предрассудки, было поздно.

В результате гигантская империя была стерта с лица земли, цивилизация ацтеков прекратила свое существование.

Ацтеки принадлежали к последней волне индейских племен, переселившихся из более северных районов американского континента в долину Мехико. Культура этих племен вначале не обладала какими-либо ярко выраженными чертами, но постепенно они выкристаллизировались в единое прочное целое - ацтекскую цивилизацию.

Первоначально племена жили обособленно в своем селении и удовлетворяли свои жизненные потребности обработкой земли. Эти ресурсы по возможности дополнялись данью покоренных народов. Во главе племени стоял наследственный вождь, одновременно выполнявший жреческие функции. Религиозные представления характеризовались сложной политеистической системой, основанной на поклонении природе, с выделением почитания одного или нескольких богов в особые культы.

Одним из таких племен, обосновавшихся в районе Мексиканских озер были теночки. Около 1325 г. они основали город Теночтитлан (Мехико), ставший в дальнейшем столицей самого могущественного государства Мексики. Первоначально теночки попали в зависимость от г. Кулуакана. Это был значительный город-государство, игравший важную роль в долине Мехико. Другим крупнейшим центром этого времени был город Тескоко, расположенный на восточном берегу Мексиканских озер. Около семидесяти городов платили дань его правителю Кинацину (1298-1357 гг.). Его преемнику Течотлалу удалось объединить все наречия долины Мехико в один ацтекский язык.

В середине XIV века господствующее положение в долине Мехико заняли племена тепанеков, во главе которых стоял правитель Тесосомок. Столицей тепанеков становится г. Ацкапотцалько. В 1427 году Тесосомоку наследовал его сын Маштл. Он попытался усилить зависимость покоренных племен от тепанеков и даже вмешивался во внутренние дела своих союзников. Индейцы взимали дань с покоренных племен, но они не знали, как заставить другие племена платить дань, не объявляя им новой войны и не предпринимая новых походов. Политика Маштла привела к объединению ряда подчиненных им городов. Теночтитлан, Тлакопан и Тескоко заключили союз, восстали и свергли власть тепанеков. Маштла был умерщвлен, его город сожжен, а его народ, вопреки обычаям того времени, присоединен к союзным племенам. Землю раздали воинам, отличившимся во время войны. Это обстоятельство положило начало образованию в ацтекском обществе богатой и влиятельной военной прослойки.

Ацтекское государство было непрочным территориальным образованием, подобным множеству территориальных царств древности. Характер его экономики был полиморфный, однако основу составляло интенсивное поливное земледелие. Набор культур, выращиваемых ацтеками, был типичен для долины Мехико. Это - кукуруза, кабачки, тыква, зеленый и красный перец, многие виды бобовых и хлопок. Выращивался также табак, который ацтеки курили большей частью в полых стеблях тростника, наподобие папирос. Любили ацтеки и шоколад, приготавливаемый из бобов какао. Последние служили и средством обмена.

Ацтеки превратили большие площади бесплодных болот, затоплявшихся в дождливый сезон в участки, покрытые сетью каналов и полей, использую для этого систему чинамп («плавучих садов»).

Домашних животных у ацтеков было немного. У них водилось несколько пород собак, одна из которых шла в пищу. Наиболее распространенная домашняя птица индюки, возможно, гуси, утка и перепелка.

Значительную роль в ацтекской экономике играло ремесло, особенно гончарное, ткацкое, а также обработка камня и дерева. Металлических изделий было немного. Некоторые из них, например, тонко выкованные медные ножи в форме серпа служили наряду с бобами какао средством обмена. Золото употреблялось ацтеками только для изготовления украшений, а серебро, вероятно, представляло большую ценность. Важнейшее значение у ацтеков имел нефрит и камни, напоминающие его по цвету и структуре.

Единственным видом обмена у ацтеков была меновая торговля. Средством обмена служили бобы какао, стержни перьев, наполненные золотым песком, куски хлопковой ткани (куачтли) и упоминавшиеся выше медные ножи. Из-за высоких затрат человеческого труда на транспортировку в ацтекском государстве было разумно максимально приближать места производства изделий и продуктов к местам их потребления. Поэтому население городов оказывалось крайне пестрым и в профессиональном, и в социальном отношении, а многие ремесленники значительную часть времени работали на полях и огородах. На дальние расстояния было выгодно перемещать лишь самую дорогостоящую или же легкую по весу и небольшую по объему продукцию - например, ткани или обсидиан; зато необычайно оживленными был местный обмен.

Каждое селение через определенные промежутки времени устраивало базар, привлекавший народ из самых отдаленных мест. Ежедневный рынок был в столице. Вся система даннических обязательств, которые ацтеки навязывали побежденным провинциям, определялась возможностью организовать доставку в столицу издалека некоторых категорий ремесленных изделий при явной неосуществимости наладить столь же дальнюю транспортировку продовольствия. Поступавшие из провинции ткани и прочую легкую продукцию государственные власти сбывали поэтому по низкой цене жителям столичной области. Те же должны были расплачиваться продукцией сельского хозяйства, оказываясь тем самым заинтересованными в расширении ее производства и сбыта. Торговля, таким образом, процветала, и на рынке ацтекской столицы Теночтитлана можно было купить все, что угодно.

В социальной структуре ацтекского общества выделялись следующие пять групп: войны, жрецы, купцы, простолюдины, рабы. Первые три сословия составляли привилегированные классы общества, четвертая и пятая группы - его эксплуатируемую часть. Сословия не были однородны. Внутри них существовала определенная иерархия, обусловленная размером собственности и общественным положением. Все сословия четко разделялись, причем это можно было определить даже по одежде. Согласно одному из законов, введенных Монтесумой I, каждое сословие должно было носить свой вид одежды. Это касалось и рабов.

Решающую роль в ацтекском обществе играла военная знать. Титул текутли («знатный») обычно получали люди, занимавшие важный государственный и военный пост. Большинство гражданских чинов на деле были теми же военными. Наиболее знатные, отличившиеся в бою войны образовывали своего рода «орден», особый союз «Орлов» или «Ягуаров». Знать получала от тлатоани натуральное довольствие и земельные наделы. Никто кроме знатных и вождей не мог под страхом смерти строить дом с двумя этажами. Существовала разница в наказаниях за правонарушения для знатного человека и простолюдина. Причем зачастую сословные нормы были более жестокими. Так, если человек, побывавший в неприятельском плену был «низкого происхождения», то ему не угрожало изгнание из общины и семьи, «знатного» же убивали сами соотечественники, родственники. Это отражало стремление сохранить верхушкой общества прочность своего положения.

Первоначально в ацтекском обществе мужчина мог достичь высокого положения благодаря личной деятельности и его дети могли воспользоваться его возвышением для собственного устройства. Однако, занять положение отца они могли только благодаря равноценным заслугам перед племенем. В то же время тлатоани при выборе претендентов на освободившуюся должность, а следовательно и на все присущие ей привилегии, чаще отдавал предпочтение сыну того, кто занимал эту должность ранее. Подобная практика способствовала превращению знати в замкнутое сословие. К этому можно добавить принцип раздела земель на вновь завоеванной территории. Большую часть получали тлатоани и его главнокомандующий, затем следовали остальные отличившиеся войны из числа знати. Простые войны земли не получали, кроме считанных единиц «самых храбрых». Все это вело к появлению в ацтекском обществе особой земледельческой знати.

К числу привилегированных сословий ацтекского общества относилось и жречество. В укреплении религии завоеватели-ацтеки были крайне заинтересованы, ибо она, проповедуя войну, как высшую доблесть, а ацтеков как самых достойных ее носителей, давала идеологическое обоснование политики захватов, какую они проводили на протяжении всей своей независимой истории. Жрецы шли в первых рядах во время военных походов. Они первыми встречали у ворот столицы воинов, возвращающихся домой.

Свои богатства храмы увеличивали за счет подарков и добровольных пожертвований. Это могли быть дарения землей или частью дани знатью и тлатоани. Пожертвование населения могло быть по самому разному поводу: гадание, предсказание, приношения ради успеха своей деятельности. Было при храмах и собственное ремесленное производство. Все доходы шли на содержание жречества и проведение многочисленных религиозных обрядов.

Жизнь жречества регулировалась определенными нормами. Жреца, виновного в связи с женщиной, тайно забивали палками, отбирали имущество, а дом разрушали. Убивали также всех тех, кто был причастен к этому преступлений. Если жрец имел противоестественные склонности, то его заживо сжигали.

Так как в ацтекском государстве торговля играла важную роль и в ее развитии была заинтересована правящая верхушка, то богатые торговцы также занимали привилегированное положение. К этому же сословию можно отнести и богатых ремесленников, которые зачастую сочетали ремесло с торговлей собственными изделиями.

Знать, а также богатые купцы или ремесленники не могли и не занимались земледелием. Оно было уделом общинников и, реже, особых категорий рабов.

Низшую социальную ступеньку в иерархии ацтекского общества занимали рабы. Источники рабства у ацтеков были разнообразные. Практиковалась продажа в рабство за кражу. Было распространено долговое рабство. Неволей наказывалось и предательство по отношению к государству или своему непосредственному господину. Однако, наиболее характерным для древнеацтекского общества было патриархальное рабство. Родители могли продать в рабство своих «нерадивых» детей. Это случалось чаще в неурожайные годы, когда проходила широкая работорговля.

Торговля рабами в Ацтекском государстве имела широкое распространение. Посредниками здесь обычно выступали купцы. Наиболее крупные рынки работорговли находились в двух городах - Ацкапоцалько и Исокане. Рабы обменивались на самые различные вещи - ткани, накидки, драгоценные перья и т.п. Стоимость раба колебалась в зависимости от его достоинств, но обычная его цена равнялась 20 накидкам. Рабов продавали не только в близлежащие районы, но и на чужбину.

Использование рабского труда носило обычный характер. Рабы выполняли самую различную работу в доме своего хозяина: перетаскивали тяжести, обрабатывали посевы, собирали урожай на полях. Часто рабовладелец использовал раба не только в собственном хозяйстве, но и определял его в своего рода наймы, на оброк, например, носильщиком в купеческие караваны. Все заработанное в этом случае поступало хозяину-рабовладельцу. Труд рабов широко использовался при осуществлении крупных строительных проектов: сооружении храмов, мостов, дамб. Таким образом, труд рабов был разнообразным и являлся прямым порождением хозяйственной деятельности государства.

Степень зависимости от рабовладельца была различной, вследствие чего существовали и различные категории рабов: от находящихся в полной власти рабовладельца, до тех групп, что владели землей, имели семьи.

В состав государства ацтеков входило около 500 городов и иных поселений, разделенных на 38 административных единиц во главе с местными правителями или специально присланными управляющими. Для сбора дани, наблюдением за царскими землями и служебными наделами имелись специальные должностные лица - калпишки, назначавшиеся из военного сословия. Существовало и местное судопроизводство. Суды на местах рассматривали только незначительные преступления, или же, очевидность которых легко доказуема. Основную массу дел рядовых граждан решали именно эти суды.

Для записи дел в тех или иных институтах имелся специальный штат «писцов». В большинстве случаев записи делались с помощью пиктографии, однако, иногда применялась и майское иероглифическое письмо.

Наряду с обычным правом появляются и правовые нормы, стоящие вне границ обычного права и отражающие эпоху раннеклассовых отношений. Прежде всего это охрана права собственности. В ацтекском обществе противоправное завладение чужим имуществом, посягательство на собственность рассматривалось как преступление и влекло за собой наказание. Нарушение норм права собственности каралось очень сурово. Так, за разбой на дорогах виновного публично забивали камнями. За воровство на рынке вора публично забивали (палками или камнями) прямо на месте преступления специальные служители. Сурово наказывался и тот, кто захватывал военную добычу другого.

Важнейшим объектом права была земля. Здесь было значительное влияние общинных отношений. Частноземлевладельческие отношения только начинали складываться. Это нашло отражение в соответствующих нормах. Например, если кто-нибудь незаконно продавал чужую землю или закладывал ее, то в качестве наказания его обращали в раба. Но если он передвигал межи, то наказывался смертью.

Многообразные межличностные отношения в ацтекском обществе регулировали брачно-семейные нормы. Наиболее характерной чертой их была безграничная власть отца и мужа. Основу семьи составлял брак, процедура заключения которого была в равной степени актом и религиозным и юридическим. Он строился, как правило, по принципу моногамии, но для состоятельных допускалась и полигамия. Существовало два вида наследования - по закону и по завещанию. Наследовали только сыновья. Расплатой за супружескую измену была смерть в разных вариантах. Карались смертью кровные родственники за интимные отношения: виновных вешали. Однако допускались левиратные браки. Сурово каралось пьянство. Только люди, достигшие пятидесяти могли потреблять пьянящие напитки, причем строго определенное количество. Молодых людей, уличенных в пьянстве, наказывали в школе, иногда забивая насмерть.

Культура ацтеков впитала в себя богатые традиции народов, живших на территории Центральной Мексики, главным образом, тольтеков, миштеков и других. У ацтеков были развиты медицина и астрономия, имелись зачатки письменности. Искусство их переживало расцвет в 14 - начале 16 вв. Основными монументальными сооружениями были четырехгранные каменные пирамиды с храмом или дворцом на усеченной вершине (пирамида в Тенаюке к Северу от Мехико). Дома знати строились из адобов и облицовывались камнем или штукатурились; помещения располагались вокруг внутреннего двора. Стены культовых зданий украшались рельефами, росписями, узорной кладкой.

Города имели правильную планировку, связанную отчасти с разделом земли между родами на прямоугольные участки. Центральная площадь служила местом народных собраний. В Теночтитлане вместо улиц были каналы с пешеходными дорожками по сторонам - город был построен на острове посреди озеро Тескоко и соединен с берегом многочисленными дамбами и мостами. Питьевая вода подавалась по акведукам. Более всего почитались божества ветра, дождя и посевов связанные с земледелием, а также бог войны. Большое распространение у ацтеков имел ритуал человеческих жертвоприношений богу Уицилопочтли.

Монументальная культовая скульптура - статуи божеств, орнаментированные алтари - поражает грандиозностью, тяжеловесностью (статуя богини Коатликуэ высотой 2,5 м). Знаменит так называемый "Камень Солнца". Всемирно известны реалистические каменные скульптурные изображения голов: "Воин-Орел", "Голова мертвого", "Печальный индеец". Особенно выразительны небольшие каменные или керамические фигурки рабов, детей, животных или насекомых. На ряде архитектурных памятников сохранились остатки стенных росписей с изображениями божеств или шествующих воинов. Ацтеки мастерски выполняли украшения из перьев, полихромную керамику, мозаику из камня и раковин, вазы из обсидиана, тончайшие ювелирные изделия.

Богатая и самобытная культура ацтеков была уничтожена в результате испанского завоевания 1519-21 гг.

Камень Солнца (Piedra del Sol). "Ацтекский календарь", памятник ацтекской скульптуры 15 века, представляет собой базальтовый диск (диаметр 3,66 м, вес 24 т) с резными изображениями, обозначающими годы и дни. В центральной части диска изображен лик бога Солнца Тонатиу. В Камне Солнца нашли символическое скульптурное воплощение представления ацтеков о времени. Камень Солнца найден в 1790 в г. Мехико, а сейчас хранится в музее антропологии.

Ацтекский календарь (calendario azteca) - система летоисчисления у ацтеков, имел черты, сходные с календарем майя. Основу ацтекского календаря составлял 52-летний цикл - сочетание 260-дневной ритуальной последовательности (так называемого священного периода или тональпоуалли), состоявшей из комбинации недельного (13 дней) и месячного (20 дней, обозначались иероглифами и числами) циклов, с солнечным или 365-дневным годом (18-20-дневных месяцев и 5 так называемых несчастливых дней). Ацтекский календарь был тесно связан с религиозным культом. Каждая неделя, дни месяца, часы дня и ночи были посвящены различным божествам.

Ритуальное значение имел обряд "нового огня", совершающийся по истечении 52-летних циклов.

Пиктографическое письмо с элементами иероглифики, которым пользовались ацтеки, известно с 14 века. Материалом для письма служили кожа или бумажные полоски, складывавшиеся в виде ширмы.

Определенной системы расположения пиктограмм не существовало: они могли следовать и горизонтально и вертикально, и методом бустрофедон.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Народы доколумбовой Америки прошли в своем развитии три этапа: первобытный, созданный индейскими племенами, находившимися на ранних стадиях развития человеческого общества; более высокий уровень, для которого характерно сочетание раннеклассовых и первобытных элементов, и стадию высокоразвитых классовых цивилизаций.

Первобытное общество имело место на всей территории Америки. Жизнь племен была совершенно типична для первобытного человека. Типичным было и мировоззрение: мир и образ жизни были освещены мифами, а природа населена духами и сверхъестественными силами.

Но высокий уровень цивилизации все же был характерен для народов, проживающих на территории Мезоамерики и в зоне Центральных Анд.

Мезо-американские цивилизации появляются почти одновременно, около рубежа нашей эры, возникнув на базе предшествующих местных культур архаического периода и достигают своей вершины в государстве ацтеков, которое, впрочем, так и не успело преодолеть рубеж территориального царства.

Древние цивилизации Америки очень близки по своему характеру древнейшим очагам высоких культур Старого Света (Месопотамия, Египет, Индия), хотя те и другие разделяет огромный хронологический период в три-четыре тысячелетия. Это сходство выражается также в близких по тематике и художественной форме мотивах изобразительного искусства, выполняющего аналогичную функцию: прославление власти царя, утверждение ее божественного происхождения и воспитание населения в духе беспрекословного подчинения ей.

В то же время, несмотря на общие закономерности развития, характерные черты, мировоззренческая основа, система ценностей с сильным акцентом на духовность в корне отличались от философии христианского мира. Великие цивилизации Америки рухнули под натиском европейцев.

Древняя цивилизация Америки остается кладовой знаний для всех областей научного мира. Этнографы находят для себя массу мало изученных или не изученных вообще племен и народов, проживающих в труднодоступных районах бассейна реки Амазонка. Историки и археологи посредством археологических находок и других свидетельств открывают для себя и для мира неизвестные эпизоды истории древнего мира Америки. Свидетельством этого может служить факт внимания ученых и паломничества туристов в города Мачу-Пикчу и Куско, древнюю столицу империи инков.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1.Афанасьев В.Л. Нарративные источники по истории открытия и завоевания Нового Света. // От Аляски до Огненной Земли. ? М., 1967.

2.Ацтеки: империя крови и величия. ? М., 1997.

.Баглай В.Е. Вожди и правители древних ацтеков: начало истории народа и государства // Латинская Америка. - 1997.

.Башилов В.А. Связи древних цивилизаций Нового Света. // Археология Старого и Нового Света. ? М., 1966.

.Березкин Ю.Е. Инки: исторический опыт империи. ? Л., 1991.

.Вайян Дж. История ацтеков. ? М., 1949.

.Галич М. История доколумбовых цивилизаций. ? М., 1990.

.Галленкамп Ч. Майя, загадка исчезнувшей цивилизации. ? М., 1966.

.Гуляев В.И. Древние майя. ? М., 1983.

10.Гуляев В.И. По следам конквистадоров. ? М., 1976.

11.Гуляев В.И. Царство сынов Солнца. ? М., 1980.

.Гуляев В.И. Загадки погибших цивилизаций. ? М., 1987.

.Гуляев В.И. Древнейшие цивилизации Мезоамерики. ? М., 1971.

.Инки: владыки золота и наследники славы. ? М., 1997.

.Исторические судьбы американских индейцев. ? М., 1985.

.Кецаль и голубь. Поэзия нагуа, майя и кечуа. ? М., 1983.

.Кинжалов Р.В. Искусство древней Америки. ? М., 1962.

.Кинжалов Р.В. Культура древних майя. ? Л., 1971.

.Кнорозов Ю.В., Гуляев В.И.. Заговорившие письмена. // Наука и жизнь. ? 1979. ? №2.

.Кнорозов Ю.В. Письменность индейцев майя. ? М.-Л., 1955.

.Ламбер-Карловски К., Саблов Дж. Древние цивилизации: Ближний Восток и Мезоамерика. ? М., 1992.

.Ланда Диего де. Сообщение о делах в Юкатане (1566 г.). ? М.-Л., 1955.

.Магидович И. История открытия и исследования Центральной и Южной Америки. ? М., 1965.

.Массон В.М. Экономика и социальный строй древних обществ (в свете данных археологии). ? Л., 1976.

.Морган Л.Г. Древнее общество. ? М., 1935.

.Мифы народов мира. Т. 1, 2. ? М., 1994.

.Народы Америки т. 2. ? М., 1959.

.Салливан У. Тайны инков. ? М., 2000.

.Стингл М. Государство инков: слава и смерть сыновей солнца. ? М., 1970.

.Стингл М. Индейцы без томагавков. ? М., 1971.

.Стингл М. Тайны индейских пирамид. ? М., 1984.

.Стингл М. Поклоняющиеся звездам. ? М., 1987.

.Тюрин Е.А. Теократия и ее творцы в доколумбовой Мезоамерике. // Гуманитарные науки. Сб. статей. Вып. 5. ? МАДИ (ТУ), 1998.

Репетиторство

Нужна помощь по изучению какой-либы темы?

Наши специалисты проконсультируют или окажут репетиторские услуги по интересующей вас тематике.
Отправь заявку с указанием темы прямо сейчас, чтобы узнать о возможности получения консультации.

По сути, в инкскую эпоху андское общество со-стояло всего из двух классов: простых людей, ко-торые выполняли всю тяжелую работу и платили дань, и знати, которая всем этим пользовалась. К последней относились традиционные элиты по-коренных народов и сами инки, образовавшие тот подкласс, который в действительности и руково-дил Империей. Различия между этими двумя клас-сами в принципе были выражены очень ярко, на-столько, что знать отстаивала свое право на иное, нежели у простолюдинов, происхождение. Инки, к примеру, провозглашали себя потомками Солн-ца, а касиков считали потомками утренней звезды. Те из касиков, что стояли во главе всего одного рода, были, вероятно, по своему образу жизни и даже по статусу ближе к простым людям, чем к инкской аристократии. С другой стороны, за на-родами региона Куско, давнишними союзниками инков, был признан статус «инков внешнего мира» (ауа инка), вследствие чего они пользовались при-вилегиями, коих не было у покоренных племен. Большую часть низшего административного пер-сонала Инки набирали среди своих соплеменни-ков. С точки зрения политического устройства, Тауаншинсуйу представлял собой пусть и не одно-родный и цельный аппарат власти, но гибкую ад-министративную структуру, приспособленную к самым различным местным ситуациям. Молние-носная экспансия империи породила персональ-ные альянсы между правящим Инкой и местными вождями — и на них и держалась. Эти личные от-ношения поддерживались за счет обмена подар-ками, публичных празднований и установления родственных связей. Как следствие, Инка правит по большей части со стороны, через элиты поко-ренных народов, ввиду чего Тауантинсуйу, вероят-но, являлось одной из наименее бюрократических империй прошлого.

Айлью, базовая общественная и территориальная единица

В древнем Перу человек прежде всего опреде-лялся по его принадлежности к тому или иному роду, айлью. Айлью состоял из всего множества потомков предка-родоначальника, мумифици-рованное тело которого тщательно хранили, а память регулярно почитали. Этот прароди-тель, как считалось, получил в пользование не-кий надел земли, как правило, благодаря военным подвигам. Он оставался его собственником и по-сле своей смерти, но передавал право пользова-ния землей потомкам. Вступив во владение этой территорией, последние больше не зависели от того рода, в котором родился их предок, больше к этому роду не принадлежали, но создавали соб-ственный айлью. Величина рода разнилась; самые крупные могли включать в себя сотни крестьян-ских подворий. Термин айлью обозначал в первую очередь оружие — лассо с шарами, состоявшее из веревок, к концам которых были привязаны кам-ни. Брошенное издалека, айлью спутывало ноги врага, и, упавшего, его добивали ударами палиц. Таким образом, через эту метафору род опреде-лялся как некое боевое сообщество. Инки и сами объединялись в айлью, рода, каждый из ко-торых происходил от основателя того или иного земельного надела. Все эти исторические предки-родоначальники, коими были инкские правите-ли, в свою очередь, происходили от пары общих для всех жителей Куско предков, Манко Капака и Мамы Окльо.

Каждый род имел определенную экономи-ческую специализацию. В сьерре одни айлью эксплуатировали область пуны, тогда как другие занимались ирригационным земледелием в до-линах. На побережье существовали не только ай-лью земледельцев и рыбаков, но и рода гончаров, ткачей, производителей сандалий, торговцев и т.д. Вследствие такого разделения труда айлью не был автономной единицей, но, по сути, жил в тесном единении с другими айлью, дополнявши-ми его экономически. В андских провинциях Ка- сашампу и Уайлья, к примеру, эта экономическая специализация выражалась в виде классифика-ции родов по двум категориям: айлью земледель-цев умеренных долин назывались уари, по имени их покровительствующего божества, тогда как айлью животноводов и тех, кто выращивал кор-неплоды, были известны как льякуас (этот термин обозначает сок пуйя Раймонда (кункуса), дикого растения, растущего на высоте более 4000 м). Если уари, по общему мнению, были первыми, кто обосновался на этой территории (их предки когда-то жили в пещерах, расположенных по ее периметру), то льякуас считались чужаками, ко-торые после долгих странствований получили приют у туземцев либо обосновались в верхней части их территории на правах покоренного теми народа.

Народы и провинции

Эти сообщества взаимодополняющих родов составляли лъякта, термин, который испанцы, в данном контексте, перевели как «народ» или «провинция». Несколько лъякта могли, в свою очередь, объединяться в более крупную единицу, обозначаемую тем же термином и признававшую централизованную власть. В инкскую эпоху вождь большого «народа» лупака, к примеру, правил се-мью малыми «народами», каждый из которых со-стоял из нескольких айлью. Когда эти крупные со-общества существовали, как это, к примеру, было в случае «народов» Кахамарки, Уамачуко и Кольи, инки, которые правили, опираясь на местные элиты, сделали их провинциями своей империи. В более раздробленных, в политическом плане, регионах они объединяли в одну-единственную административную общность прежде автономные группы, как это, к примеру, произошло в долине реки Санта, где они создали провинцию Уайлья. На северном побережье, напротив, инки разбили на части, в административном отношении, то, что прежде было Империей чиму, — из-за опасности, которую представляла поддержка прежних поряд-ков в регионе, где долгое время эта империя была единственным крупным государством. Восточные границы территории племени чиму были подведе-ны к среднему течению рек, что позволило горцам взять под свой контроль каналы, орошающие по-бережье. Последний вождь чиму, Минчансаман, как и его потомки, был вынужден перебраться на постоянное жительство в Куско, откуда и правил. Наиболее густонаселенными считались провин-ции Лимы, племен чинча, уанка и лупака, которые насчитывали от 20 000 до 30 000 подворий каждая, причем численность племени лупака составляла 100 000 человек, а уанка — около 200 000. О числен-ности «небольших народов», входивших в каждую провинцию, мы знаем значительно меньше. Ис-ходя из данных археологических исследований, можно предположить, что народность асто (инк-ская провинция Ангараес) насчитывала порядка 15 000 человек. В каждой деревне племени асто, которая, вероятно, соответствовала одному ай-лью, проживало от 500 до 5000 индейцев. Различ-ные роды, составляющие льякша, символически делились на две части: нижнюю {урин) и верхнюю (анан). Между этими частями существовало сопер-ничество, которое инки умело использовали как в военных, так и в производственных целях.

Касики

В айлью один человек, касик или курака (первое значение этого термина — «старший»), представ-ляющий предка-родоначальника, стоит во главе всего рода. Согласно каким принципам назначался тот или иной курака в доимперскую эпоху, в точ-ности не известно — похоже, это зависело от места проживания. Иногда касик принадлежал к тому из семейств, которое пользовалось особыми приви-легиями внутри своего рода. Случалось и так, что он избирался членами айлью в соответствии с не-кой неизвестной нам системой. В эпоху инкской администрации выборная должность касика стала наследственной, вследствие того, что Верховный Инка присвоил себе право назначения кураки. Одна из основных функций кураки того или иного айлью заключалась в том, чтобы следить за распре-делением обязанностей и организацией работы среди своих сородичей. Он носил титул камачи- кук, «тот, кто наделяет каждого обязанностями». Во главе любой льякты стоял курака высшего ран-га, главный касик (any курака), одной из функций которого являлось исполнение правосудия. В тех провинциях, где этой централизованной власти не было вовсе или ее эффективность была недо-статочно высокой, Инки ее создавали, выказывая свою благосклонность какому-то одному семей-ству. Как правило, инкская администрация под-тверждала обязанности местных властей и даже укрепляла их авторитет и богатство. Касики выс-шего ранга, те, что руководили «народами» или «провинциями», составляли своего рода знать, более или менее подобную по статусу Инкам, тог-да как касики камачикук располагались практиче-ски на одном социальном уровне с общинниками (руна). В экономически развитых регионах разни-ца между представителями знати и общинниками была более заметна.

Касики, особенно высокого ранга, распоряжа-лись основной рабочей силой. Будучи представи-телем основателя рода, курака практически являл-ся собственником той или иной территории. Он наделял других членов айлью правом пользования имуществом. В обмен на это его подопечные пооче-редно возделывали его земли или работали у него на дому. С другой стороны, представители мест-ной знати, как и Инки, были вправе иметь сразу нескольких жен. Чем больше у кураки их было, тем на большие щедрости он мог сподобиться, пригла-шая вассалов к себе домой — покушать и особенно выпить маисового пива. Делая их своими должни-ками, он узаконивал и укреплял свою власть. Этих многочисленных жен касики получали во многом благодаря Инке. Во время одной из церемоний в Кахамарке Тупак Инка преподнес в дар местному касику сразу сто жен. Вследствие того, что полига-мия касиков являлась одной из основ их богатства и власти, Церкви и колониальным администраци-ям пришлось приложить большие усилия, чтобы ее упразднить. Даже в 1567 году один из касиков Лам- байеке, помимо первой супруги, имел и 27 «млад-ших», или «второстепенных», жен. В 1571 году у одного из касиков провинции Сорас их было 12.

Инкская элита

Истинный господствующий класс империи состоял из представителей тех родов, которые происходили от инкских правителей и распола-гали в Куско дворцами, расположенными между реками Уатанай и Тульюмайу. Их также называ-ли куску, то есть «жители Куско, кусканцы». Во времена Уаскара таких айлью было двенадцать. Эта элита и сама была стратифицирована. После Инки и его старшей жены на вершине социально-экономической иерархии в Куско стояли ауки, «принцы», и койя, «принцессы», то есть дети, вну-ки и правнуки того или иного правителя, которые совместно пользовались владениями, доставшими-ся им от основателя их айлью. Если какому-то ауки третьего поколения не удавалось прийти к власти и в свою очередь стать Инкой, наследство предка- родоначальника делилось на столь незначительные части, что сыновья и дочери этого ауки считались уже обычными представителями инкской знати: инка и ньюсша («инфанта»). В следующем колене, то есть в пятом после предка-родоначальника, женщины, возможно, получавшие меньшую часть наследства, нежели мужчины, опускались еще на одну категорию и становились палья («госпожа»). Такая система заключала в себе как преимущества, так и неудобства. С одной стороны, она побужда-ла молодых людей проявлять себя на войне — то был главный способ достижения политической власти, — способствуя тем самым динамике импер-ской экспансии. Но она также порождала соперничество и конфликты, приводя к династическим кризисам после кончины каждого правителя. Без одного из подобных кризисов, быть может, не со-стоялось бы и испанское вторжение.

Инкские женщины занимали почетное поло-жение в обществе, возможно, по причине неболь-шого количества войн — если не брать в расчет ко-роткий период инкских завоеваний — и отсутствия агрессивной торговой деятельности. За некото-рыми представительницами знати был закреплен наставник, от которого они получали то же фор-мальное образование, что и мужчины. Имелись у них и собственные слуги или япа, некоторые из которых могли занимать высокие политические должности. Так, Туаличуску, касик Лимы на момент Испанского завоевания, был одним из личных слуг жены Уайна Капака. Старшая и младшие жены Инки, по-видимому, играли центральную роль в интригах, имевших целью возвести на «престол» сына одной или другой. К примеру, Мама Окльо, мать Уайна Капака, можно сказать, единолично привела сына к власти. Некоторые женщины на-прямую занимали политические посты, как, на-пример, Куншаруачу, дочь влиятельного касика из провинции Уайлья и младшая жена Уайна Ка-пака, унаследовавшая должность касика от отца. Она заключила выгодный стратегический союз с испанцами, предложив им помощь и гостеприим-ство во время проезда отрада под командованием Писарро (сентябрь 1533 г.) через ее столицу, Уай-лья. Впоследствии она выдала Киспи Сису, свою дочь от Инки, замуж за самого Франсиско Писар-ро. Во время штурма Лимы войсками Манко Инки (1536 г.) Кунтаруачу прислала зятю, осажденному в его новой прибрежной столице, подкрепление, что во многом и предопределило исход сражения.

В течение того столетия, которое просуще-ствовал Тауантинсуйу, инкская элита и элиты про-винциальных вождей частично объединились. Во-первых — культурно, так как Инка требовал от своих главных касиков, чтобы те присылали своих детей или хотя бы некоторых из них в Куско, и не только для того, чтобы обеспечить их культурную и языковую «инкаизацию», но и для того, чтобы оградить себя от малейших попыток их родных к восстанию. Во-вторых — через кровные узы, так как отношения между властью имперской и властью местной в каждом поколении закреплялись посредством браков между инкскими женщинами и представителями провинциальной знати, или же между инкскими аристократами и женщинами из местных элит. Хуан де Бетансос, испанский сол-дат, женившийся на племяннице Уайна Капака, в 1557 году докладывал, что Пачакути, тотчас же по-сле своего возведения на престол, собрал кураков «и всем им отдал в жены женщин из Куско, принад-лежавших к его роду, чтобы каждая из них стала старшей супругой того касика, которому она пред-назначалась, и чтобы их дети стали наследниками их государств и территорий». УанкаАуки, сын Уайна Капака и некой принцессы из племени уанка, слу-жит прекрасным примером этой интеграции пред-ставителей инкской и неинкской знати, так как он был главнокомандующим армии Уаскара во время конфликта последнего с Атауалъпой. Другому сыну Уайна Капака, Паулью, чья мать принадлежала к элите провинции Уайлья, в хаосе, вызванном ис-панским вторжением, удалось даже захватить вер-ховную власть в Куско.

Те из групп, проживающих в регионе Куско, над которыми инки установили свой контроль еще в доимперскую эпоху и которые помогли Пачакути отбить атаки индейцев племени чанка, получили привилегированный статус ауа инка, «инки внеш-него мира», который испанские хронисты перевели как «привилегированные инки». Они вводят в администрацию своих представителей низшего ранга, в частности инспекторов, отвечающих за строительство дорог, контроль за мостами и систе-мой почтовых станций.

Правитель

Тот, кого мы называем сегодня «Инкой», был прежде всего воином, который благодаря воен-ным победам заставил равных ему признать его ли-дером и объединителем всех кусканских родов.

Два из знаков отличия правителя представля-ли собой типы оружия: чампи (палица), и суптур паукар (нечто вроде алебарды). Этот «первый среди равных» на языке кечуа звался Сапа Инка, «Един-ственный Инка». Никаких правил наследования не существовало, и смерть правителя влекла за собой ожесточенные сражения внутри элиты с целью по-садить на престол того или иного кандидата. В имперскую эпоху правители, судя по всему, пытались ограничить эти конфликты, назначая своей стар-шей женой свою же сестру или лично выбирая себе преемника среди ее сыновей. Впрочем, не похоже, чтобы такие ухищрения отбивали охоту оспорить трон у сыновей «младших» жен усопшего прави-теля и даже у самых дальних его родственников. Фактически молодому Уайна Капаку, даже будучи сыном сестры и старшей жены Тупака Инки, Мамы Окльо, удалось взойти на престол лишь после того, как его мать подавила несколько заговоров.

Новоявленный монарх, помимо прочих при-вилегий, получал еще и право основать новый айлью: власть позволяла правителю обеспечить себя богатыми и обширными владениями, кото-рые становились семейной вотчиной его потом-ков. Поступая так, правитель уподоблял себя пер-вым в истории основателям родов. Точно так же, как те чудесным образом создали поля, террасы и ирригационные каналы, инкские правители при-зывали возвести в долине Вильканоты, у границ их частных имений, комплексы террас, внушитель-ные размеры которых не только отвечали нуждам сельского хозяйства, но и показывали всем могу-щество Инки как земледельческого героя и пре-образователя пейзажа. Таким образом, Инка был не просто правителем, но, подобно предкам, пере-ходной фигурой между богами и людьми, в связи с чем и обращения заслуживал соответствующего: предстать перед ним было должно с босыми нога-ми и чем-нибудь тяжелым на затылке, что вынужда-ло склонить голову и смотреть в землю.

Среди самых важных знаков отличия монарха следует назвать маскапайчу, нечто вроде красного помпона из очень тонкой шерсти, который свеши-вался с лъяуту, несколько раз обернутой вокруг го-ловы шерстяной же повязки, каковую носили все инкские мужчины.

В отличие от корон европейских монархов, маскапайча не была чем-то уникальным, существо-вавшим в единственном числе. Некоторые госу-дарственные служащие в своих поездках по Импе-рии носили ее как знамя, дабы показать всем, что они являются представителями Инки. Помпон был личной собственностью правителя, и каж-дый новый Инка приказывал изготовить ему по-добный (иногда — даже несколько). Другим важ-ным знаком отличия верховного правителя был шупайаури («блистательная игла»), деревянный посох с медным ножом, прикрепленным к верх-нему концу.

Айлью, основанные инкскими правителями (согласно Педро Сармьенто де Гамбоа, 1572 г.)

Манко Капак Чима Панака

Синчи Рока Раурау Панака

Льоке Юпанки Ауайни Панака

Майта Капак Ус ка Майта Панака

Капак Юпанки Апо Майта Панака

Инка Рукья Викакирау Панака

Яуар Уакак Аукайли Панака

Виракоча Соксо Панака

Пачакути Иньяка Панака (=Атун Айлью)

Тупак Инка Капак Айлью

Уайна Капак Томебамба Айлью

Власть Сапа Инки основывалась на отношени-ях личной привязанности с касиками покорен-ных племен. Государство было не чем иным, как самим Инкой, и смерть каждого правителя влекла за собой упразднение отношений, установленных с местными вождями, всякий раз порождая се-рьезные политические проблемы.

Кончина императора давала покоренным народам почти что за-конную возможность бросить элите Куско новый вызов, так что в начале своего правления каждому Инке приходилось, можно сказать, вновь завое-вывать некоторые провинции. Например, Тупаку Инке пришлось «повторить» многие завоевания отца, так как после смерти Пачакутпи почти вся им-перия восстала. Эти личные связи поддерживались за счет регулярных подарков со стороны правите-ля в виде лам (товара крайне ценного, так как они были единственным транспортным средством), дорогой одежды, раковин моллюсков (мулью) — для подношений богам, и т.д. Такая щедрость, конечно же, обязывала кураков к взаимности.

Большую часть правления Сапа Инка проводил в долгих поездках по Империи в компании глав-ной жены, причем в путешествия он отправлялся, возлежа на роскошных носилках и в окружении тысяч воинов и слуг. Эти караваны демонстриро-вали подданным, которые в большинстве своем не имели ни малейшей возможности увидеть сто-лицу, все могущество Инки. Они являли собой жи-вое воплощение Империи, казавшейся мирным и упорядоченным союзом всех народов земли, так как носильщики и воины, будучи выходцами из различных племен, к тому же одетыми в нацио-нальные костюмы, образовывали крайне пеструю толпу.

Администрация

Долгое время считалось, что кусканское господ-ство везде насаждалось по одной и той же модели. В последние тридцать лет XX века историки и ар-хеологи предъявили обществу новые факты, ко-торые в пух и в прах разбили наше представление об инкском социуме как об обществе унифициро-ванном и централизованном. В действительно-сти, государство приспосабливалось к крайне разнородным местным условиям. В горных ре-гионах центра и юга Перу, где никаких государств до инков не существовало, последние построили центры провинций, в которых проживали пред-ставители власти. Эти чиновники не были многочисленной группой. Их число практично своди-лось к одному инкскому наместнику (шукрикук), который представлял правителя на проходивших в административных центрах празднествах и за-ведовал делами каждой провинции, в чем ему по-могали кипукамайук (секретари, «записывавшие» информацию узелками на веревочках) и несколько судебных работников. Какую-то часть имперского контроля обеспечивали регулярные, но нечастые инспекции.

Текущими делами занимались местные элиты, продолжавшие жить в окрестных деревнях.

На северном побережье, где уровень урбани-зации всегда был гораздо выше, чем в каком-либо другом месте Анд, инки, напротив, не возвели ни одного административного центра. Раздробив до крайности местные элиты, они даже на какое-то время замедлили этот рост городов. Опасаясь при-брежного климата, смертоносного для горцев, они предпочитали управлять этим регионом косвенно, через туземных вождей, примерно так же, как мон-голы управляли Персией или Китаем, или римля-не — греческими провинциями на Востоке.

В сильно удаленных от Куско горных регионах Инки вынуждены были создавать администрации более сильные и устойчивые, нежели те «центры благосостояния», что существовали в южной ча-сти Тауантинсуйу. Томебамба (Северные Анды), вероятно, был самым величественным городом империи после Куско, вследствие чего Двор про-водил там многие месяцы подряд. В Томебамбе, в отличие от других центров провинций, проживала также и часть туземных элит региона. По причине его верности Уаскару, этот город был полностью разрушен Ашауальпой незадолго до его пленения испанцами. Подобные же поселения инки возвели в Кито, у северной границы империи, и в Самай- пате, неподалеку от современного боливийского города Санта-Круз, но все они не успели достичь того уровня развития, какого добилась Томебамба.

В Инкской империи не существовало профес-сиональной армии, обученной и хорошо подго-товленной. Конечно, Инка располагал постоян-ной личной охраной — у Ашауальпы, к примеру, в нее входило порядка тысячи человек, — но войско в основном состояло из рекрутов, набранных в присоединенных к Империи племенах. В основ-ном эти рекруты — крестьяне и пастухи, исполняв-шие воинскую повинность, аналогичную экономи-ческой мите. У большинства завоеванных народов военная подготовка с давних пор являлась главным аспектом воспитания мальчиков, причем с самого юного возраста. Таким образом, каждая этниче-ская группа поставляла инкам свое собственное войско, которое использовало собственное ору-жие, носило собственные отличительные знаки и подчинялось приказам собственных командиров, которые, в свою очередь, выполняли распоря-жения кусканских военачальников, близких род-ственников Инки. Последний являлся главноко-мандующим всех войск и основную часть своего персонального авторитета зарабатывал военными победами. Судя по всему, любой такой военный набор ложился на каждое племя тяжелым бре-менем: индейцы лупака, к примеру, при 20 000 дво-ров, послали 6000 воинов на север, чтобы поддер-жать Уаскара в сражении против Атауалъпы. Около 5000 из них погибло. Наиболее известными типа-ми оружия были: палица с круглым набалдашни-ком (макана), палица с бронзовым набалдашником в форме звезды (чампи), копье (чуки), лук и стрелы (уачи), праща (уарака), метательное орудие из ве-ревки с привязанными камнями или шарами (ай-лью или риви). Инки имели собственное оружие, нечто вроде алебарды (сунтур паукар).

Оружие инков, согласно Франсиско де Хересу (1534 г.)

А вот какое было найдено оружие и как ин-дейцы воюют. В первых рядах идут пращники, которые мечут небольшие гладкие камни, обра-ботанные вручную, размером с куриное яйцо; у каждого сделанный самим круглый щит, из узких и прочных деревянных полосок; одеты они в стеганые хлопковые камзолы; вслед им идут воины с палицами и боевыми топорами; палицы длиной в полторы сажени, а в толщину такие же, как копья наших верховых, и имеют они металлический набалдашник, величиной с кулак, заканчивающийся пятью или шестью заостренными выступами, каждый толщиной с большой палец; в битве ими орудуют двумя ру-ками; боевые топоры такого же, даже больше-го, размера, а металлические лезвия шириной в ладонь напоминают алебарду. Некоторые то-поры и палицы сделаны из золота и серебра, и ими вооружены военачальники. В следующих рядах воины вооружены небольшими копьями для метания наподобие дротиков; в арьергарде идут копьеносцы с длинными копьями, при-мерно в тридцать пядей; на левом плече воина лежит набитый хлопком мешок, на который опирается палица. Войско индейцев разделено на отряды, каждый со своим знаменем и коман-диром, воины действуют столь же согласно, как турки. Некоторые воины носят на голове боль-шие шлемы, надвинутые почти до самых глаз, а сделаны они из дерева, и внутрь вложено мно-го хлопка; шлемы эти покрепче железных.

Правитель зачастую сопровождал свои войска и должен быть великим стратегом. На поле боя его можно было увидеть не часто — он предпочитал держаться в стороне, в отдалении, откуда и руково-дил битвой. С войском в поход шли носильщики — как правило, молодые родственники рекрутов — и жены воинов, иногда даже дети, родившиеся во время долгих кампаний. Так как этих «помощ-ников» было почти столько же, сколько и воинов, инкские войска мобильностью не отличались.

Их сила в основном держалась на численном пре-восходстве, которое зачастую являлось устрашаю-щим фактором. Так, большинство из 200 000 оби-тателей верхней долины Мантаро, уанка, среди которых было не очень много воинов, без боя капитулировали перед 30 000 солдат Инки. Судя по всему, ближе к закату Империи для некоторых сражений инкам удавалось мобилизовать более 100 000 бойцов. Инки появлялись с этим войском перед непокоренным еще народом и предлагали его знати соглашение: если те согласны во всем подчиняться инкам, то станут получать от Верхов-ного Инки регулярные дары, их статус будет под-твержден, а айлью сохранят все свои запасы. Прави-тель проявлял великодушие по отношению к тем, кто ему подчинялся, и был безжалостен к любому, кто оказывал сопротивление. Многие Инки, дабы подавить сопротивление или мятеж, приказывали истребить целые племена, вроде каямби Эквадора или жителей долины Каньете. В верхней долине Мантаро обитатели Тупапмарки, отказавшиеся под-чиниться Инки, были все до единого отправлены на поселение.

По мере того как разрастался Тауантинсуйу, ста-новилось все сложнее содержать войско, основываясь на одной-единственной системе миты: так как сражения проходили все дальше и дальше от родных селений воинов, те не могли больше до-статочно быстро вернуться домой для участия в необходимых ежедневных работах, что ставило под угрозу существование их общины. Тогда Инка решил освободить некоторые группы от всех про-чих повинностей, кроме воинской, которая таким образом становилась своего рода их специализа-цией. Так, например, произошло с некоторыми племенами центра Кольясуйу — чарка, каракара, чуй и чича, — которых кусканская власть, по всей ви-димости, сочла верными союзниками. Те же, кому она не доверяла, напротив, освобождались от во-енной миты, подвергаясь лишь мите экономиче-ской. Так было с обитателями древней Империи чиму, которым и вовсе запретили носить оружие.

Когда закончилась эпоха великих завоеваний, инки столкнулись с проблемами контроля поко-ренных народов и обеспечения безопасности гра-ниц. Недовольные тяжелой повинностью миты племена нередко поднимались на восстание. Для предупреждения или подавления подобных мятежей государству приходилось повсеместно держать значительные военные контингенты, для снабжения которых всем необходимым была разработана система хлебных амбаров и складов, расположенных в непосредственной близости от центров провинций: каждый воин получал ком-плект одежды, сандалии, одеяла, а также паек, состоявший из маиса и коки. Строительство ши-рокой сети дорог частично объясняется вставшей перед Инками необходимостью быстро мобили-зовать значительные контингенты войск для по-давления восстаний. В отличие от большинства империй Древнего мира, Инкская империя могла не опасаться вторжения извне (по крайней мере, так она полагала). Если кто и уходил воевать за пределы своих территорий, то именно инки, а построенные ими укрепленные поселения скорее служили базами для будущих завоеваний и места-ми для гарнизонов в еще не полностью покорен-ных районах, нежели сугубо оборонительными сооружениями. Именно так было в 37 укреплен-ных поселениях, обнаруженных неподалеку от Кито. В некоторых регионах, однако, как, напри-мер, у восточной границы Кольясуйу (современ-ная Боливия), инки, судя по всему, все же опаса-лись вторжений восточных племенных союзов, в частности чиригуапо, так как воздвигли линию укреплений примерно в сотне километров вглубь от границ империи (она проходила параллельно одной из главных имперских дорог). Инкальякта, расположенная к востоку от Кочабамбы, является единственным укрепленным инкским провинци-альным центром.

Зубрицкий Юрий Александрович::: Инки-кечуа. Основные этапы истории народа

Знакомство с древнейшим периодом истории народа кечуа указывает на целый ряд проблем, которые еще ждут своего решения. Первое место среди них, несом­ненно, занимают проблемы общественного строя Тауан­тинсуйю и тех историко-этнических процессов, которые протекали в недрах этого строя. К краткому рассмот­рению данных вопросов мы и переходим.

Андское нагорье изобилует долинами с благоприят­ными для земледелия климатическими условиями, с пло­дородными почвами, которые к тому же могут орошаться водой многочисленных рек и озер. Неудивительно, что именно такие долины стали пристанищем для многих бродячих индейских родовых общин. В результате роста производительных сил, о чем свидетельствуют постройки сложных ирригационных сооружений, выращивание куль­турных сортов кукурузы, картофеля, кинуа, приручение и разведение лам и альпака, в горной части андской области начинается процесс имущественной и обществен­ной дифференциации, образования классов и государств на базе союзов земледельческих общин - айлью либо под­чинения этих общин какой-либо внешней силой - бродя­чими воинственными племенами . Однако должны были пройти века, прежде чем на месте нескольких локаль­ных объединений возникло могущественное и гигант­ское по размерам инкское государство - Тауантинсуйю (карта 1).

Основной хозяйственной деятельностью этой страны оставалось земледелие. Главными сельскохозяйственными культурами были кукуруза и картофель. Наряду с ними выращивались кинуа, тыква, бобы, хлопок, бананы, ана­насы и многие другие культуры . Рост населения, необ­ходимость расширения обрабатываемых площадей вызвали к жизни одно из самых замечательных проявлений ин­дейской культуры - громадные террасы по склонам гор. Для орошения таких террас требовались дополнительные сложные ирригационные сооружения.

В некоторых областях Тауантинсуйю, в частности в Кольясуйю , значительных размеров достигло скотовод­ство - разведение лам и альпака в качестве вьючных животных, а также для получения мяса и шерсти. Впро­чем, содержание этих животных в меньших масштабах практиковалось повсеместно. Была одомашнена одна из разновидностей уток .

В Тауантинсуйю уже имело место отделение ремесла от земледелия и скотоводства. Особенно высокого уровня достигли керамика, ткачество, красильное производство. Способность жителей Тауантинсуйю находить огромное количество цветовых оттенков, гармонично сочетать их между собой составляет целую область ремесленного ис­кусства. Индейские ткачи умели выделывать разнообраз­ные сорта тканей - от толстых и ворсистых, типа бар­хата, до легких, полупрозрачных, типа газовых.

Древнекечуанские металлурги выплавляли и обраба­тывали золото, серебро, медь, олово, свинец, а также не­которые сплавы, в том числе и бронзу. Железо они знали лишь в виде гематита; железная руда не обрабатывалась. Строительная техника (постройка дворцов, крепостей, складов, мостов) достигла больших успехов. Для море­плавания помимо обычных лодок и плотов строились спе­циальные большие плоты, обладавшие значительной грузо­подъемностью- до нескольких тонн. Гончарное ремесло и керамика, унаследовавшие древнейшие традиции Чиму и Тиауанако, отличались необычным богатством форм. В задачу данной работы не входит подробное описание ремесла. Важен сам факт его наличия и его разделения на многочисленные отрасли.

Естественно, что при господстве натурального хозяй­ства, с одной стороны, и при наличии сильной центра­лизованной деспотической власти, о которой мы скажем ниже,- с другой, масштабы внутренней торговли были невелики, о чем свидетельствуют отсутствие единого де­нежного эквивалента для всей страны и появление не­скольких локальных эквивалентов. Однако внутренняя торговля, несомненно, существовала; некоторые хронисты, в частности Инка Гарсиласо, говорят о ярмарках и рын­ках. Мы видим, таким образом, что хозяйственная деятельность в Тауантинсуйю были весьма многообраз­ной.

1 - территория Тауантинсуйю; 2 - границы современных государств

К моменту появления на территории страны испан­ских завоевателей общественное неравенство зашло да­леко: оно существовало не только между отдельными ин­дивидуумами, но и между целыми общественными груп­пами. Эти группы различались между собой и по своему отношению к средствам производства, и по своему месту в общественной организации труда, и по той доли об­щественного богатства, которой они владели. Некоторые из групп, используя в качестве меры принуждения воен­ную и административную силу, могли регулярно присваи­вать результаты труда других общественных групп. Об­щественные группы Тауантинсуйю резко различались между собой в правовом и политическом отношении. Иными словами, речь идет о наличии в «империи» ин­ков различных классов. Следует оговориться, что опреде­ление классовой структуры инкского общества осложняет­ся двумя обстоятельствами: во-первых, тем, что государ­ство Тауантинсуйю сложилось в результате покорения инками многочисленных племен и ряда государственных образований Центральных Анд, причем собственно инки составили верхушку господствующего класса, и, во-вто­рых, тем, что в обществе инков существовали многочис­ленные касты, причем каждый класс включал в себя пред­ставителей различных каст, а люди одной и той же касты могли принадлежать к разным классам.

Основной ячейкой Тауантинсуйю была община. Инк­ское завоевание принесло с собой тяжелый гнет и эксплуатацию общин. Они теряли право собственности на землю; собственником земли становился верховный правитель, персонифицировавший собой государство. За общинниками сохранилось право лишь на получение от государства земельного участка (tupu), на котором могла с трудом прокормиться одна бездетная семья. При рождении детей этот участок несколько увеличивался. Остальные же земли общин делились на «поле Инки» и «поле Солнца»; они обрабатывались трудом общинни­ков, но урожай с них шел в распоряжение правящей верхушки. Что касается залежей и разработок металлов, а также плантаций кокаинового куста, то они полностью экспроприировались инками-завоевателями.

Будучи включены в инкское государство, общины должны были значительную часть своих членов посылать по приказу чиновников на строительство дорог, мостов, складов, дворцов и крепостей, на работу в рудниках и на плантациях коки, наконец, в личное услужение к Вер­ховному Инке и сановникам. Некоторые из этих катего­рий трудовой повинности были пожизненными. Кроме скудного питания и в некоторых случаях одежды, члены общин, несшие различные виды трудовой повинности вне общины, не получали за свой труд никакого вознаграж­дения. Какое-либо проявление личной свободы или лич­ной самостоятельности у этих людей отсутствовало. Та­ким образом, все формы трудовой повинности могут рас­сматриваться как разновидности временного либо посто­янного рабства.

История инкского государства показывает, что упомя­нутые повинности непрестанно росли и расширялись. О тяготах рабского труда сохранились поистине трагиче­ские воспоминания. В частности, ввиду отсутствия зна­чительной тягловой силы животных был особенно тяжел труд тех, кто должен был перетаскивать огромные мно­готонные глыбы камня, причем часто на весьма значи­тельные расстояния - за несколько тысяч километров. Даже Инка Гарсиласо, который тщательно пытался скрыть все теневые стороны инкской действительности, описы­вая события, связанные с передвижением одной из таких каменных глыб, рассказывает, что она сорвалась и «уби­ла три или четыре тысячи индейцев». Эти трагические события оставались в памяти индейцев и в хрониках в форме воспоминания об «усталом камне», который «пла­кал кровью» .

Но и те общинники, которые трудились в своих об­щинах, подвергались весьма тяжелой эксплуатации и уг­нетению, которые свидетельствуют о наличии процесса превращения бывшего свободного населения в рабов. В самом деле, уровень сельскохозяйственного производ­ства в Тауантинсуйю, несмотря на широкое развитие ир­ригации и применение удобрений, оставался сравнительно невысоким из-за примитивности сельскохозяйственных орудий. Высшим достижением тауантинсуйцев в этой об­ласти была так называемая «чакиталья» - обыкновенная заостренная палка с упором для ноги. Если вспомнить, что земли, обрабатываемые общиной, после ее подчине­ния инкам делились на три более или менее равные части и урожай двух частей экспроприировался господствую­щим классом, становятся очевидны чудовищные масшта­бы эксплуатации. Речь, видимо, может идти об изъятии не только прибавочного, но и какой-то части необходи­мого продукта, что является одним из главнейших при­знаков рабовладельческой эксплуатации. Когда человек является прямым и юридически признанным рабом своего господина, эксплуатация такого человека проявляется в области ограничения размеров его потребления, в урезы­вании потребляемых им материальных и духовных благ. Нечто подобное, но уже в масштабах целого государства мы видим в Тауантинсуйю. Целый ряд хронистов указы­вает на скудность кухни рядовых индейцев, причем за­прещалось изменять ее. В частности, редко присутство­вала в этой кухне мясная пища, а свежее мясо употреб­лялось общинниками лишь по праздникам. Прием пищи (что опять-таки было предписано и строго контролирова­лось властями) совершался лишь два раза в день - утром и при заходе солнца. Так же строго было лими­тировано употребление одежды, украшений, мебели и т. д., резко ограничивалась личная свобода. Без разрешения властей общинник не мог выйти за пределы общины. Разумеется, общинников не клеймили, но зато в каждой местности рядовые тауантинсуйцы обязаны были иметь отличительные знаки, за неношение которых карали смертью.

Власти строго следили за тем, чтобы все общинники работали. Проявление «лени» жестоко наказывалось. Принцип «Ама кэлья» (не будь ленивым!), заимствованный от доклассового времени, получил новое содержание, был возведен в ранг государственной догмы и стал слу­жить целям крайне жестокой эксплуатации рядовых тру­жеников. Не только взрослые, но и дети, начиная с 5-6 лет, обязаны были трудиться, помогая взрослым.

Даже из этого беглого описания положения общин­ников видно, что этот самый многочисленный в Тауан­тинсуйю класс эксплуатировался и угнетался. Однако на­личие ряда признаков, сближавших общинников с рабами (изъятие всего прибавочного и, возможно, части необхо­димого продукта, резкое ограничение потребления и лич­ной свободы, обязанность нести многочисленные неопла­чиваемые трудовые повинности), еще не дает нам права считать их рабами. Общинники - это не порабощенная, а только порабощаемая часть общества, причем процесс их порабощения был далек от завершения. Прогрессивный перуанский исследователь Густаво Валькарсель называет общинников «полурабами». Этот термин, на наш взгляд, довольно точно определяет общественно-экономическое положение громадного большинства трудового и эксплуа­тируемого населения «империи» инков.

Но наряду с «полурабами» в инкском государстве име­лись и самые настоящие рабы. Это прежде всего так называемые янакуны (или янаконы). Согласно инкской традиции первые шесть тысяч индейцев были превраще­ны в янакунов в наказание за выступление против власти инки Тупак Юпанки. Впоследствии в янакуны стали пре­вращать членов тех племен и жителей тех районов, ко­торые оказывали упорное сопротивление завоевателям- инкам. Интересно отметить, что, по-видимому, согласно господствующей концепции перед лицом Верховного Инки, персонифицирующего государство, не было существенной разницы между «свободными» общинниками и рабами-янакунами. Это наше предположение подтверждается следу­ющим фактом: во время инспекционных путешествий инкского «монарха», а также во время посещения инкско­го двора местными правителями стал широко практико­ваться обычай «подношения» Верховному Инке искусных ремесленников, танцоров, музыкантов и просто сильных и здоровых молодых людей. «Подаренные» люди, вчераш­ние «свободные» общинники, становились янакунами. У нас нет данных о численности янакунов. Можно лишь догадываться о том, что их число быстро возрастало, на это, в частности, указывает то обстоятельство, что Верховные Инки стали со временем одаривать янакуна­ми своих приближенных, сановников, военачальников, жрецов и т. д. Можно предположить, что янакунов было скорее всего в несколько раз больше, чем членов инкской знати. Если мы возьмем за отправной пункт число знат­ных людей, приводимое Боденом, то минимальная чис­ленность янакунов лежит между несколькими десят­ками тысяч и несколькими сотнями тысяч. К моменту прихода испанцев в одном только городе Кахамарка на­считывалось несколько тысяч янакунов . К ним близко стояли те общинники, которые вместе с землей оказы­вались «подаренными» какому-либо представителю знати. Земля этих общинников и сами они становились по су­ществу частной собственностью знатного лица. Интересно отметить наличие специальной категории рабынь-женщин - аклакуна («избранниц»). Правда, некоторая часть аклакуна относилась к знати и предназначалась ис­ключительно для роли жриц Солнца, а также наложниц Верховного Инки и сановников. Но подавляющая часть аклакуна была обречена на изнурительный труд от вос­хода до заката в качестве прядильщиц, ткачих, ковров­щиц, прачек, уборщиц и т. п.

Сложное явление представляла собой особая катего­рия населения, называвшаяся «митимае» либо «митимаккуна». В переводе на русский язык эти кечуанские сло­ва означают «переселенцы». Часть митимае были людьми из племен и местностей, пользовавшихся особым дове­рием инкской знати. Этих людей вместе с семьями пере­селяли во вновь завоеванные места и наделяли там зем­лей, превращая их в опору инкского господства. Такие митимае пользовались рядом привилегий по сравнению с основной массой общинников. Но были митимае и другой категории - люди из племен и местностей, недавно по­коренных инками. Опасаясь выступлений против своей власти, инки разбивали покоренные племена на части и переселяли в другую местность, отстоявшую от их роди­ны порой на тысячи километров. Иногда такому насиль­ственному переселению подвергались целые племена. Эта вторая категория митимае не только не пользовалась ни­какими привилегиями, но даже имела меньше прав, чем рядовые общинники. Они жили под особо строгим над­зором среди чуждого, а часто и враждебного им населе­ния. На таких митимае особенно часто ложились тяготы принудительных работ, поборов и «раздаривания» их в качестве янакунов. Эта группа переселенцев приближа­лась к положению рабов.

Положение ремесленников в основных чертах совпа­дало с положением общинников, и мы, не останавливаясь на нем, непосредственно перейдем к краткому знакомству с отдельными категориями правящей верхушки. Низшим ее звеном были кураки , местные вожди, признавшие власть инков-завоевателей. Действия кураков, однако, контролировались инкскими наместниками. Инки проявляли много терпения и сил, дабы привлечь кураков на свою сторону и тем самым укрепить свое господство. Вот почему слой кураков был довольно многочисленным. Лишь в местностях, прилегающих непосредственно к сто­лице, должность кураков исчезала; их заменяли пред­ставителями инкской администрации. С одной стороны, в большинстве случаев кураки были объективно заинте­ресованы в подчинении власти инкской деспотии, которая, используя силу своего государственного аппарата, обеспе­чивала им более устойчивое положение, нежели положе­ние выборного и сменяемого вождя родовой общины или племени. С другой стороны, хотя перед отдельными кураками и членами их семей и открывалась перспектива занятия высоких постов , эта перспектива была весьма ограниченной, так как между кураками - неинками и ин­ками лежала пропасть.

Инки, занимавшие более высокое общественное поло­жение, нежели кураки, делились на две категории. Более низкая из них включала в себя так называемых «инков по привилегии», т. е. тех, кто как награду за свою вер­ность собственно инкам получали право на особый прокол ушной раковины, а также право называть себя инками. К «инкам по привилегии» относились потомки тех пле­мен кечуа, которые в свое время вступили в союз с ин­ками долины Куско для борьбы с другими племенами (прежде всего чанками). Со временем в разряд «инков по привилегии» получили доступ некоторые вожди иных племен, перешедшие на сторону инков во время военных действий, а также лица, оказавшие Верховному Инке, инкским сановникам или инкской армии те или иные су­щественные услуги. Если кураки стояли обычно на низ­шей ступени сложной системы инкской администрации, то «инки по привилегии» занимали посты контролеров при кураках, а также другие более высокие администра­тивные, армейские и жреческие должности.

Вторая категория инков - это члены родовой город­ской общины Куско, инки по крови, по происхождению, считавшие себя прямыми потомками легендарного пер­вого Инки Манко Капака и других инкских монархов. Они занимали самые высокие должности в государстве. Из них выходили сановники, высшие военачальники, на­местники областей и крупных районов, амауты - мудре­цы, руководители жречества и т. д.

На вершине социальной лестницы Тауантинсуйю сто­ял верховный правитель Сапа Инка - «Единственный Инка». В момент зарождения инкской государственности, тесно связанного с борьбой против соседних племен (глав­ным образом племен чанков), родо-племенная организа­ция долины Куско выступала как коллективный покори­тель и коллективный повелитель покоренного населения смежных территорий. Это обстоятельство затормозило процесс имущественной и социальной дифференциации среди инков, однако одновременно на фоне равноправного коллектива господ-инков, разрывая узы военно-демократических отношений, укрепляется и становится наслед­ственной власть единственного господина, т. е. Единствен­ного Инки (Sapa Inka). Этот господин полностью вопло­щает в себе черты восточного деспота, о котором говорит Ф. Энгельс в «Анти-Дюринге» . Усиление деспотиче­ской власти Единственного Инки шло продолжительное время и закончилось сравнительно незадолго до прихода испанцев, в первой половине XV в., в годы правления энергичного Инки-реформатора Пачакутека, нанесшего сокрушительное поражение чанкам, претендовавшим, как и инки, на гегемонию в долине Куско и прилегающих районах. Последние Единственные Инки - это подлинные деспоты, обладающие неограниченной законодательной, ис­полнительной и юридической властью. Несмотря на огром­ные размеры государства, система постоянных явных и тайных надзирателей, частых инспекций (в том числе и лично самого Единственного Инки), прекрасно нала­женная служба оповещения, подробный и скрупулезный ценз - все это лишало местных правителей самостоятель­ности и делало власть Верховного Инки всесущей и эф­фективной во всем Тауантинсуйю. Сапа Инка считался хозяином судьбы и имущества всех своих подданных. Распределяемые между общинами и общинниками земли рассматривались как дар верховного правителя. Счита­лось, что даже жену рядовой член общества получал по его милости. Единственным признаваемым официально источником права была воля Сапа Инки.

В народной драме «Апу-Ольянтай» имеются характер­ные слова, с которыми Инка Пачакутек обращается к Ольянтаю - правителю одной из четырех областей, ког­да этот вождь в наказание за собственную дерзость (же­лание взять в жены дочь Пачакутека) просит лишить его жизни:

Ты диктуешь мне готовое решенье?
Я один источник права!
Я один добро и слава!
Прочь, безумное творенье!

В стране, правда, имелась сила, которая могла бы ограничить власть Единственного Инки. Эта сила - мно­гочисленное и хорошо организованное жречество. Однако история показывает, что жреческая организация всегда была на стороне монарха. Если и возникали какие-то разногласия, то они носили второстепенный характер. Так, согласно тексту драмы «Апу-Ольянтай», именно по совету Вильях Умы - верховного жреца - вой­ска Сапа Инки громят восставший народ анти. Разно­гласия возникают лишь после разгрома, да и то по мало­важному вопросу: что делать с пленными - предать смертной казни или не предавать . Следует указать, что Вильях Ума всегда был либо братом, либо дядей Единственного Инки . Жречество являлось не самостоя­тельной силой, а одной из опор власти правителя, всеми средствами способствовавшей укреплению этой власти, обожествлявшей и самую власть, и ее носителя.

Общественная структура Тауантинсуйю, деление обще­ства на классы и касты, отношение господства и подчи­нения нашли свое выражение в официальной инкской идеологии, проникнутой религиозной окраской. Существо­вание единоличного правителя - Единственного Инки - на земле должно было вести к появлению главного бога, а впоследствии и единственного бога на небесах. Слияние образа Отца-Солнца с образом Пачакамака (или Виракочи) и некоторых других могучих богов было эффек­тивным и довольно коротким путем к единобожию, по ко­торому шло инкское религиозное мышление. Тексты древ­них гимнов как нельзя лучше обнажают классовую осно­ву нарождающегося монотеизма. Приведем отрывок одного из них:

О всемогущий Виракоча,
Определяющий: это пусть будет мужчиной, Это пусть будет женщиной.
Светлый господин Рождающегося света!
Творец!
Кто ты?
Где ты?
Я не могу тебя видеть?
В Верхнем мире,
Или в Нижнем мире,
Или рядом с миром
Находится твой трон?
Произнеси для меня хоть один звук
Из глубин небесного моря
Или земных морей,
В которых ты обитаешь,
Пачакамак,
Творец человека,
Господин!
Твои рабы К тебе
Поднимают затуманенные взоры,
Желая видеть тебя...

Отношения господства и подчинения, неравноправие меж­ду различными группами населения находили свое отра­жение не только в религиозных текстах, но и во многих «светских» сентенциях инкских правителей, которые при­обретали характер государственных догм. Инка Рока, со­гласно традиции, был автором следующей сентенции: «Неправильно плебейских детей обучать наукам, которые принадлежат благородным... Достаточно, если они будут знать лишь занятие своих отцов...» Другой правитель, Инка Тупак Юпанки, любил повторять это изречение .

Показательны изречения и уже упоминавшегося нами Инки Пачакутека: «Когда подданные, военачальники, и кураки искренне подчиняются своему монарху, тогда во всей стране царит мир и спокойствие». Или: «Прави­тели: должны внимательно относиться ко всем явлениям. И первое, что они и их подданные должны неукосни­тельно соблюдать и выполнять,- это законы своих мо­нархов» .

Отношения господства и подчинения неизбежно вызы­вали в жизни Тауантинсуйю острые общественные проти­воречия и классовую борьбу, нередко выливавшуюся в восстания. Одно из таких восстаний, длившееся пример­но десятилетие, описано в народной кечуанской драме «Апу-Ольянтай». Речь идет о борьбе населения одной из четырех составных частей (Антисуйю) государства инков против власти Сапа Инки. Под руководством прави­теля области, полководца Ольянтая, жители Антисуйю провозглашают независимость своего края и разбивают инкскую армию, посланную против них Инкой Пачакутеком. Лишь новый Инка, Тупак Юпанки, в конце концов сумел подавить восстание. В данном случае причиной волнений было, по всей видимости, противоречие между нарождавшейся инкской деспотией и традициями воен­ной демократии. Движущей силой восстания были массы рядовых общинников, а руководящей силой - местная родо-племенная аристократия. Восставшие, судя по всему, не ставили перед собой каких-либо задач социального преобразования; их главное требование сводилось к воз­держанию от участия в инкских военных походах, в ре­зультате которых львиная доля добычи попадала в руки инков, а на долю анти доставались лишь тяготы похо­дов и смерть. Отделившись от «империи», восставшие по существу оставили нетронутым общественно-политическое устройство и провозгласили полководца Ольянтая Един­ственным Инком своей страны, выбрали верховного жре­ца и произвели назначения на другие должности, кото­рые существовали у инков. Можно предположить, что именно быстрое нарождение «своей» местной деспотии со всеми ее атрибутами привело со временем к ослабле­нию морального духа восставших и предопределило в кон­це концов их поражение.

Несколько иной характер носило восстание в районе Тумбеса в годы правления Инки Тупак Юпанки. Здесь толчком к нему было противоречие между завоевателя­ми - инками и покоренным местным населением. Как ве­личайшую милость со стороны инков Гарсиласо описыва­ет их решение умертвить не всех восставших, а только каждого десятого. Примерно такой же характер носило восстание на острове Пуна в годы правления Уайна Капака. Кара, постигшая островитян, была поистине страш­ной; инки изощрялись, придумывая новые казни для по­встанцев. Даже Инка Гарсиласо, склонный к идеализации общества инков, пишет: «... одних бросали в море, при­вязав к ним тяжести, других пронзали копьями... третьих обезглавливали, четвертых четвертовали, пятых убивали их собственным оружием... шестых вешали ».

В правление того же Уайна Капака, умершего не­задолго до прихода испанцев, на территории современно­го Эквадора произошло восстание племени каранге и не­которых других племен. Подробных сведений об этом нет. Но свидетельства хронистов о том, что Уайна Капак при­казал потопить восстание «в огне и крови», что в после­дующих сражениях погибли «тысячи людей с обеих сто­рон» и что затем инки, расправляясь с повстанцами, уничтожили от 2 до 20 тыс. человек, говорят о большом размахе этого движения .

Наряду с подобными движениями, имевшими характер выступлений местных общинников и знати против инков- завоевателей, сохранились глухие упоминания и о сти­хийных вспышках и восстаниях, носивших чисто классовый характер. Одно из таких стихийных восстаний свя­зано с уже упоминавшимися «усталыми камнями, плакав­шими кровью». Так, в хронике Мартина де Моруа встречается упоминание о том, как общинники, занятые на перетаскивании одной из глыб, «плачущих кровью», убили руководителя работ «капитана и принца» Инку Уркона .

Страдания угнетенных вызывали сочувствие даже у некоторых прогрессивных представителей господствующе­го класса, вплоть до принцев. Однако эти одиночки, ра­зумеется, не в силах были изменить существующий по­рядок и ликвидировать эксплуатацию человека человеком. Интересный, хотя, к сожалению, очень краткий, рассказ об одном из таких героев-одиночек далекого прошлого мы находим в хронике Фернандо де Монтесинос. Речь идет о принце Инти Капак Пируа Амару, который был объявлен наследником трона, но знать решительно вы­ступила против него. Как пишет хронист, «случилось, однако, что этот Амару стал другом униженного люда, и тогда потребовали отца, чтобы он отнял у сына прав­ление, и тот, хотя и с болью в сердце, сделал это» . Правда впоследствии, когда Инти Капак Пируа Амару смог опереться на реальную военную силу, столичная знать вынуждена была признать его притязания на пре­стол. Фернандо де Монтесинос не приводит никаких де­талей, которые проливали бы свет на правление Амару, и ограничивается лишь одной краткой, но многозначи­тельной фразой: «Он был любим всеми» .

Следует сказать, что сведений о проявлении недоволь­ства и выступлениях собственно рабов почти нет совсем.

Правда, в упоминавшейся уже Кечуанской народной дра­ме «Ольянтай» одна из аклакуна довольно недвусмысленно отзывается о жизни в аклауаси (доме для аклакуна):

Этот дом я проклинаю,
Эту клетку ненавижу.
И хотя я всюду вижу
Радость - радости не знаю.
Страшен вид старух-весталок,
Нет печальней этой доли,
В аклас жить по доброй воле
Ни одна б из них не стала.

Воспоминаний о более эффективных выражениях недо­вольства, чем эти слова, не сохранилось. Не сохранилось свидетельств и о каких-либо серьезных выступлениях сре­ди янакунов. Лишь с приходом испанцев янакуны под­нялись против своих хозяев, однако это движение, види­мо, было вызвано европейскими пришельцами искусствен­но, дабы ослабить силы инкского государственного аппарата, который продолжал функционировать и после пленения Атауальпы - последнего Единственного Инки .

Материал, приведенный выше, со всей очевидностью указывает на тот факт, что государство инков было об­ществом классовым и эксплуататорским. Более того, ряд хронистов и исследователей зафиксировали в нем нали­чие различных категорий рабов и рабского труда. Значит ли это, что перед нами сложившееся рабовладельческое общество, в котором рабовладельческий уклад победил окончательно? Ни в коем случае. Янакуны при всей их численности составляли незначительное меньшинство эк­сплуатируемого населения, а кроме того, они в большин­стве случаев использовались в сфере личного обслужи­вания, а не в сфере материального производства. Если мы даже безоговорочно отнесем к рабам всех митимае второй категории вместе с аклакунами, то и в этом слу­чае все же получится, что большую часть общественного продукта производили не рабы, а общинники - угнетен­ные, порабощаемые, но не порабощенные, «полурабы», но не рабы.

Однако число рабов хотя и медленно, но неуклонно растет, растет и сфера использования дарового труда «свободных» общинников на различного рода принуди­тельных работах, т. е. увеличивается степень их порабощенности. Таким образом, общество инков - это обще­ство, переживаемое переходный период от первобытнооб­щинного строя к рабовладельческому. Тот факт, что этот переход протекал уже несколько столетий вплоть до того времени, когда на территории Тауантинсуйю появились испанские конкистадоры, и, видимо, длился бы еще не­мало веков,- не должен вызывать недоумение. Развитие человечества идет в убыстряющемся ритме. Если с мо­мента Великой Октябрьской социалистической революции до победы социализма в кашей стране прошли десяти­летия, то с момента падения Римской империи до эпохи окончательной победы феодального уклада даже в передо­вых странах Европы прошло во всяком случае не меньше столетия. Неудивительно, что переход от первобытнооб­щинного строя к рабовладельческому там, где этот про­цесс протекал без какого-либо катализирующего влияния извне, мог исчисляться столетиями и даже тысячелетия­ми. Эти цифры переходного периода кажутся нам совсем небольшими по сравнению с десятками тысяч лет суще­ствования первобытнообщинного строя. Не сама по себе длительность переходного периода должна удивлять нас, а та устойчивость всех проявлений сферы общественных отношений, которая свойственна этому периоду.

Инкское общество не осознает себя в состоянии пе­рехода к каким-либо иным формам устройства жизни, к какому-то иному общественно-экономическому укладу. Речь идет лишь о новых завоеваниях и о приобщении завоеванных к уже сложившимся нормам жизни. Пока­зательно, что при сильно возросшем числе янакунов, аклакунов и митимае второй категории, при расширении сферы использования неоплаченного труда общинников на принудительных работах члены вновь покоренных пле­мен непосредственно не обращаются в рабство, а оста­ются в пределах общины. Это только один из многочис­ленных фактов, указывающих на незавершенность процесса сложения рабовладельческого уклада в Тауантинсуйю. Крайняя замедленность этого процесса ве­дет к тому, что и все виды надстройки в «империи» инков предстают перед нами не как рабовладельческие (и, разумеется, не как первобытнообщинные), а именно как «переходные». Нормы первобытнообщинных обычаев, философии, искусства, религии органически сочетаются с нормами рабовладельческого права, морали, философии, политики, религии, искусства, государства. Главный мо­ральный принцип «Ама суа! Ама льюлья! Ама кэлья!» служит одновременно и целям сохранения равенства и взаимопомощи внутри общины, и целям эксплуатации общинников и иных слоев угнетенного населения, и це­лям защиты нарождающегося принципа частной собствен­ности.

Классовая борьба в обществе инков протекала совсем не так, как в развитых рабовладельческих государствах. Восстания угнетенного населения - это восстания не ра­бов, а «полурабов» - общинников. Рабы, может быть, и принимают в них участие, но не они определяют лицо этих классовых выступлений.

Итак, мы не можем безоговорочно отнести инкское общество в разряд рабовладельческих, ибо рабовладель­ческий уклад в нем находился в периоде своего станов­ления. Мы тем более не можем отнести государство Тау­антинсуйю к первобытным обществам.

Сущность общества, возникшего в Центральных Андах в первой половине нашего тысячелетия, характеризуется фактом сосуществования двух укладов и двух типов об­щественных отношений: первобытнообщинного и рабовла­дельческого. Это сосуществование настолько органично, что не может быть и речи о революционном развитии общества в тот переходный период. Развитие это чисто эволюционное. Пожалуй, без революционного взрыва и нового революционного переходного периода инкское об­щество не смогло бы прийти к полной победе рабовла­дельческого уклада.

Все эти соображения ставят вопрос о необходимости дальнейших более глубоких и более серьезных конкрет­ных и теоретических изысканий, которые позволили бы дать всесторонний анализ и четкую характеристику обще­ственного строя Тауантинсуйю и других древнейших го­сударств.

G. Valcarcel. Peru: mural de un pueblo. Apuntes marxistas sobre el Peru prehispanico. Lima , 1965, p. 188-189

F. de Montesinos. Memorias antiguas historiales у politicas del Peru . Cuzco , 1957, p. 35.

Ibidem. Следует сказать, что в трудах других хронистов имя Инки Капак Пируа Амару даже не упоминается. Легко понять причину этого явления, если учесть, что большинство хронистов создавали свои труды на основе официальной инкской тради­ции, очищенной от «нежелательных» воспоминаний.

J. J. Vega. Op. cit., p. 61, 62.

«Не воруй, не лги, не ленись!» (кечуа).

W. Н. Prescott . History of the conquest of Peru . London , 1858, p. 111.

«Политическая экономия». М., 1954, стр. 31. Данная ссылка де­лается нами из тех соображений, что это в общем-то элемен­тарное положение встречает за рубежом непонимание даже среди лиц, разделяющих принципы марксистской политэкономии.