Сергей гармаш роффе. Рейтинг книг татьяны гармаш-роффе. Вечная молодость с аукциона
Книги просвещают душу, поднимают и укрепляют человека, пробуждают в нем лучшие стремления, острят его ум и смягчают сердце.
Уильям Теккерей, английский писатель-сатирик
Книга - огромная сила.
Владимир Ильич Ленин, советский революционер
Без книг мы теперь не можем ни жить, ни бороться, ни страдать, ни радоваться и побеждать, ни уверенно идти к тому разумному и прекрасному будущему, в какое мы непоколебимо верим.
Еще многие тысячи лет тому назад книга в руках лучших представителей человечества сделалась одним из главных орудий их борьбы за истину и справедливость, и именно это орудие придало этим людям страшную силу.
Николай Рубакин, русский книговед, библиограф.
Книга - орудие труда. Но не только. Она приобщает людей к жизни и борьбе других людей, дает возможность понимать их переживания, их мысли, их стремления; она дает возможность сравнивать, разбираться в окружающем и преобразовать его.
Станислав Струмилин, академик АН СССР
Нет лучшего средства для освежения ума, как чтение древних классиков; стоит взять какого-нибудь из них в руки, хотя на полчаса,- сейчас же чувствуешь себя освеженным, облегченным и очищенным, поднятым и укрепленным, - как будто бы освежился купаньем в чистом источнике.
Артур Шопенгауэр, немецкий философ
Тот, кто не был знаком с творениями древних, прожил, не ведая красоты.
Георг Гегель, немецкий философ
Никакие провалы истории и глухие пространства времен не в состоянии уничтожить человеческую мысль, закрепленную в сотнях, тысячах и миллионах рукописей и книг.
Константин Паустовский, русский советский писатель
Книга - это волшебница. Книга преобразила мир. В ней память человеческого рода, она - рупор человеческой мысли. Мир без книги - мир дикарей.
Николай Морозов, создатель современной научной хронологии
Книги - это духовное завещание одного поколения другому, совет умирающего старика юноше, начинающему жить, приказ, передаваемый часовым, отправляющимся на отдых, часовому, заступающему на его место
Без книг пуста человеческая жизнь. Книга не только наш друг, но и наш постоянный, вечный спутник.
Демьян Бедный, русский советский писатель, поэт, публицист
Книга - могучее орудие общения, труда, борьбы. Она вооружает человека опытом жизни и борьбы человечества, раздвигает его горизонт, дает ему знания, при помощи которых он может заставить служить себе силы природы.
Надежда Крупская, российская революционерка, советский партийный, общественный и культурный деятель.
Чтение хороших книг - это разговор с самыми лучшими людьми прошедших времен, и притом такой разговор, когда они сообщают нам только лучшие свои мысли.
Рене Декарт, французский философ, математик, физик и физиолог
Чтение - это один из истоков мышления и умственного развития.
Василий Сухомлинский, выдающийся советский педагог-новатор.
Чтение для ума - то же, что физическое упражнение для тела.
Джозеф Аддисон, английский поэт и сатирик
Хорошая книга - точно беседа с умным человеком. Читатель получает от нее знания и обобщение действительности, способность понимать жизнь.
Алексей Толстой, русский советский писатель и общественный деятель
Не забывай, что самое колоссальное орудие многостороннего образования - чтение.
Александр Герцен, русский публицист, писатель, философ
Без чтения нет настоящего образования, нет и не может быть ни вкуса, ни слова, ни многосторонней шири понимания; Гёте и Шекспир равняются целому университету. Чтением человек переживает века.
Александр Герцен, русский публицист, писатель, философ
У нас Вы найдёте аудиокниги русских, советских, российских и зарубежных писателей различной тематики! Мы собрали для Вас шедевры литературы из и . Также на сайте расположены аудиокниги со стихами и поэтов, найдут для себя интересные аудиокниги любители и детективов и боевиков, аудиокниг. Женщинам мы можем предложить , а для , мы будем периодически предлагать сказки и аудиокниги из школьной программы. Детям будут также интересны аудиокниги про . Любителям у нас тоже есть что предложить: аудиокниги серии "Сталкер", "Метро 2033"..., и многое другое от . Кто желает пощекотать себе нервы: заходите в раздел
В ЧАС ДНЯ, ВАШЕ ПРЕВОСХОДИТЕЛЬСТВО
АРКАДИЙ НИКОЛАЕВИЧ ВАСИЛЬЕВ
Роман Аркадия Васильева (1907–1972) «В час дня, ваше превосходительство»
посвящен подвигам советских чекистов в годы гражданской и Великой Отечественной
войн. В основе повествования – подлинные исторические факты и судьбы людей.
Аннотация издательства:Предлагаемый читателю новый роман А. Н. Васильева «В
час дня, ваше превосходительство» – произведение, воспитывающее чувство
патриотизма, чувство ненависти к врагам Отечества. Крах левых эсеров, разгром
бесчисленных контрреволюционных заговоров и мятежей, победа советского народа в
Великой Отечественной войне над фашистской Германией – таков охват исторических
событий в романе. Сюжет развертывается напряженно и динамично. Герои романа –
советские люди, сохранившие в самых тяжелых условиях верность советской
социалистической Родине: председатель ВЧК Феликс Дзержинский, рабочие Яков
Петерc и Андрей Мартынов, ставшие чекистами, генерал Лукин, инженер Кира Орлова
и другие. Это люди, воспитанные Коммунистической партией, кристально чистые,
глубоко убежденные в правоте ленинских идей, готовые пожертвовать жизнью ради
блага своего народа.
Я задумал написать книгу о подвигах советских людей, выполнявших в Великую
Отечественную войну в тылу врага нелегкие обязанности разведчиков. Знакомясь с
архивными документами, бережно охраняемыми, я узнал, что подавляющее большинство
наших разведчиков – это коммунисты, что им удалось проникнуть во многие
фашистские государственные учреждения, организации, разведывательные и контр
разведывательные органы и, поминутно рискуя жизнью, добыть очень цепные
сведения, провести и другую полезную работу. Несомненно, они способствовали
приближению победы над сильным противником, сохранили жизнь многим тысячам
советских людей.
Я не удивился, когда мне сказали, что наши разведчики проникли и в штаб так
называемой «Русской освободительной армии» («РОА»), созданной Власовым по
указанию Гитлера.
Судя по разведывательным сведениям, регулярно поступавшим в Москву из штаба
изменника Власова, возглавлявший группу наших разведчиков был человеком редкого
самообладания, умным, наблюдательным, храбрым. Велика была моя радость, когда я
узнал, что разведчик жив и можно с ним познакомиться.
Мы подружились.
Выполняя просьбу разведчика, назову его вымышленным именем – Андреем
Михайловичем Мартыновым. Ему семьдесят первый год. Возраст, как он сказал
улыбаясь, редкий для чекиста.
Андрей Михайлович рассказал много интересного. Оказывается, он работал еще
с Феликсом Эдмундовичем Дзержинским. Я узнал от него, что некоторые лица,
окружавшие Власова в фашистской Германии, были участниками контрреволюционных
заговоров и мятежей в годы гражданской войны. С одним из них, Благовещенским, и
мне приходилось сталкиваться в первые годы Советской власти, О себе Андрей
Михайлович говорил очень скупо – каждое слово приходилось будто щипцами
вытаскивать.
– Не сердитесь, – оправдывался Андрей Михайлович. – Мы, чекисты, не умеем и
не любим рассказывать о себе. Свою работу мы воспринимаем как совершенно
обычную, вполне естественную, будничную. Получил задание – выполнил, и все.
Обязан выполнить. Но, пожалуй, самое тяжелое, я сказал бы, трагичное, когда
советскому разведчику приходится выдавать себя за врага своей Родины, своего
народа, видеть, с какой ненавистью, презрением смотрят на тебя советские люди, и
не иметь возможности, права сказать им, что ты тоже советский человек! Не знаю,
как и выдержал!
Андрей Михайлович и убедил меня рассказать о власовцах, пояснив, что в
настоящее время зарубежные антисоветские круги, наши идеологические противники,
пытаются представить Власова совсем в ином свете и даже собирают деньги на
памятник Власову – этому заурядному предателю (от других изменников Родины он
отличался лишь редким холопским усердием перед фашистами).
Рамки моего повествования расширились. Получился роман не только о
разведчиках – настоящих советских людях, коммунистах, но и о тех, кто в самое
тяжелое для нашей Родины время изменил своему народу.
В основе романа подлинные исторические факты и судьбы невыдуманных людей.
Изменена лишь фамилия главного героя. В первой книге он Андрей Михайлович
Мартынов, во второй, в штабе Власова, – Павел Михайлович Никандров.
Книга первая.
Тысяча девятьсот восемнадцатый
Быть чистым и неподкупным, потому что корыстные влечения есть измена
Рабоче-крестьянскому государству и вообще народу.
Из памятки сотрудникам ЧК, 1918 г.
Живая покойница
Товарищу Я. X. Петерсу
Докладываю. В ночь с 15 на 16 марта наша группа обходила пути станции
Москва-Брестская, проверяла охрану пакгаузов и вагонов. Из одного товарного
вагона, из щелей, исходил слабый свет, и мы откатили дверь. На высокой подставке
стоял гроб. Горели свечи. Около гроба на узлах сидели какие-то люди.
Мы на всякий случай решили проверить документы, Они оказались в полном
порядке у всех – как у живых, так и у покойной, Грибушиной Августы Ювенальевны.
Выяснилось, что она постоянно проживала в городе Тосно Петроградской губернии.
Приехав в Москву к родственникам, заболела сыпняком и скончалась. Вагон для
перевозки Грибушиной в Тосно предоставлен по разрешению начальника управления по
перевозкам Балтийского и Черноморского флотов тов. Германова.
Мы извинились перед родственниками усопшей за причиненное беспокойство и
собрались уйти. Но тов. Мартынову показалось, что медные пятаки на глазах
покойницы будто шевельнулись. Заинтересовавшись этим необычным явлением,
Мартынов снял пятаки с глаз новопреставленной. Грибушина тотчас открыла глаза и
приподнялась.
В этот момент раздался выстрел. В завязавшейся перестрелке убит гражданин
Ступицын. С нашей стороны потерь нет.
В результате обыска под подставкой гроба и в узлах, на которых сидели
родственники, обнаружено: пшеничной муки – четыре мешка, крупы гречневой – три
мешка, сахарного песку – два мешка, сахара-рафинада – шесть мешков, свечей
церковных – 47 штук, гвоздей подковных зимних – один ящик, гвоздей подковных
летних – один ящик.
Ожившая покойница и ее спутники препровождены в Бутырскую тюрьму.
Документы задержанных, а также изъятое оружие – один наган и два браунинга
номер второй и патроны к ним 61 штука прилагаются. Труп Ступицына сдан в морг.
Старший группы Мальгин
Дополнение.
Начальник управления но перевозкам Балтийского и Черноморского флотов тов.
Германов по телефону сказал, что разрешения на вагон для перевозки Грибушиной не
давал, что такую фамилию он слышит впервые и что все это, по его мнению, афера,
и потребовал самого строгого расследования.
Тов. Германов обратил наше внимание на то, что эта самая Грибушина, если
она на самом деле таковой является, живет в городе Тосно. А почему же вагон с
ее, так сказать, телом стоял на станции Москва-Брестская? На Тосно надо ехать с
Николаевского вокзала.
Второе дополнение.
Задержанный Носков Иван Ефимович по прибытии в тюрьму попросился на допрос.
Он оказался жителем города Москвы, сотрудником продовольственной милиции. Носков
показал, что все продовольствие, обнаруженное в вагоне, принадлежит гражданину
Артемьеву Ивану Севастьяновичу, проживающему в Москве, на улице Малая Ордынка,
5. Носков добавил, что продукты предполагалось вывезти в Петроград для продажи и
что он, Носков, играл в этом деле подсобную роль.
Резолюция.
Допросить всех. У Артемьева произвести обыск, при необходимости задержать.
Изъятое продовольствие передать в госпиталь, гвозди – кавотряду.
Я. Петерс
Андрей Мартынов, снявший с глаз мнимой покойницы пятаки, работал в ВЧК
первую неделю.
Десятого марта, в конце смены, к нему подошел секретарь партийной ячейки
Брестских железнодорожных мастерских Белоглазов. Посмотрел, как Андрей легко
снял со станка трехпудовый валик.
– На здоровье не жалуешься?
Андрей засмеялся:
– Что я – старик?
– А сколько тебе, Мартынов?
– Двадцать.
– Жаловаться, конечно, рано… Хочешь на другую работу?
– Разве я тут кому мешаю? Мне и здесь неплохо…
– Про ВЧК слышал?
– Заговоры открывает!.. Читал в газете.
– Революцию защищает. Пойдешь в ВЧК работать?
– Она же в Петрограде!
– В Москве будет. Надо, Мартынов.
– Право, не знаю. Дай подумать.
– Некогда думать. Райком просил выделить двух человек, и сегодня. Завтра
утром надо быть там. Ну?
– А кто второй?
– Николай Маховер из колесного.
– Надолго это?
– Не знаю. Наверное, ненадолго. Поработаешь, вернешься сюда.
– С женой бы посоветоваться…
– Потом посоветуешься. Ну?
– Ладно.
– Пойдешь с моей запиской на Большую Лубянку, одиннадцать. Спросишь
товарища Петерса.
Утром Андрей был у члена ВЧК Петерса. Подал записку, спросил:
– Надолго?
Петерс улыбнулся:
– Наверное, надолго.
Петерс Андрею понравился. Чуть постарше его, а деловой, ни одного лишнего
слова, спокойный. Голова крупная, с буйной шевелюрой. Голос немного глуховатый.
Говорит с латышским акцентом.
Петерс привел Мартынова в небольшую комнату. На подоконнике сидел парень в
солдатской шинели. Худенький, узкоплечий. Увидев Петерса, парень встал.
– Новый сотрудник, – сказал Петерс. – Давай учи… – И ушел.
Глаза у парня большие, голубые, добрые. Спросил участливо:
– Тебе не холодно?
– А я замерз. Март, а у вас в Москве стужа, как в сочельник.
– Это по-новому март, – заметил Андрей. – По-старому еще февраль.
– По-новому или по-старому, один черт холодно! Как тебя зовут? Я – Мальгин,
Алексей. У тебя часов нет?
– Откуда!
– Как думаешь, сколько сейчас?
– Скоро одиннадцать.
– Пойдем. Наверно, кипяток готов и хлеб дадут.
В коридоре нагнали грузного мужчину. Мальгин познакомил Андрея с ним:
– Филатов. Гроза бандитов и спекулянтов!
Филатов хмуро сказал:
– Хватит! Один раз смешно, два смешно, а потом скучно. Новенький?
Филатов Андрею тоже понравился: видать, человек решительный. Когда он подал
руку, Мартынов заметил между большим и указательным пальцами татуировку –
голубой якорь.
Они получили по кружке кипятку, по полфунта хлеба и по одной конфетке «Бон-
бон».
– На весь день, – предупредил Мальгин Андрея.
Филатов торопился и скоро ушел. А Мартынов и Мальгин долго сидели,
наслаждаясь теплом, рассказывали о себе.
– А Филатов из каких? – спросил Андрей.
– Умалчивает, и учти: выполняет какие-то особые поручения заместителя
председателя ВЧК Александровича, левого эсера, и сам левый эсер.
– А я думал, что в ВЧК одни наши! – удивился Андрей.
– Трудятся будто всерьез, а все же душу перед ними не раскрывай. Пошли, а
то опять есть захотелось.
Когда шли коридором, Мальгин сказал:
– Тебя в царское время обязательно бы в гвардию определили, в кавалергарды.
– Это почему же?
– По росту и по волосам. В гвардию по масти подбирали: чернявых – в
преображенцы, русых – в семеновцы, курносых – в павловцы, а вот таких, как ты,
блондинов, ростом с коломенскую версту, – в кавалергарды… Меня бы в крайнем
случае в обыкновенную пехоту барабанщиком…
Около низенькой двери кладовой Мальгин сказал:
– Получи оружие и патроны. Стрелять умеешь?
– Немного…
– Научим… И учти: домой сегодня не попадешь, мы дежурные.
– Жену бы предупредить, – встревожился Андрей. – Беспокоиться будет.
Алексей с сожалением посмотрел на Мартынова:
– Поторопился ты, братец… Может, у тебя и дети есть?
– Пока нет.
– Все равно поторопился. Да ты не расстраивайся, мы не каждую ночь будем
дежурить, а через ночь-две.
Пожилой солдат с большой бородой выдал Андрею наган, тридцать патронов,
широкий ремень и новенькую желтую кобуру, посоветовал:
– Номер запиши, а еще лучше – запомни.
Андрей неловко засунул в барабан шесть патронов. Солдат усмехнулся:
– Первый раз?
– Не приходилось…
– В него семь штук входит. Давай покажу. Вот так… Носи на здоровье.
Ночью Алексей Мальгин, Андрей и Николай Маховер, принятый на работу в ВЧК в
тот же день, шли по Тверской – проверяли караулы.
Из Настасьинского переулка выбежала худенькая женщина.
– Помогите! Помогите!
– Чего орешь? – спросил Мальгин и осветил ее фонарем.
Она оказалась совсем девчонкой, в разодранной кофточке, с огромным синяком