Миклухо маклай биография путешествия открытия. Миклухо-маклай - что оставил после себя знаменитый путешественник. Жители острова знают, что едет экспедиция

Истинное открытие народов Новой Гвинеи началось в 70-х годах XIX в., и оно теснейшим образом связано с именем великого русского путешественника гуманиста Николая Николаевича Миклухо-Маклая. «Самое характерное для Миклухо-Маклая,- пишут его биографы Я.Я. Рогинский и С.А. Токарев,- это поразительное сочетание в его лице черт смелого путешественника, неутомимого исследователя-энтузиаста, широко эрудированного ученого, прогрессивного мыслителя-гуманиста, энергичного общественного деятеля, борца за права угнетенных колониальных народов. Подобные качества порознь не составляют особой редкости, но сочетание всех их в одном лице - явление совершенно исключительное. Поставив главной задачей своей жизни изучение народов Тихого океана, в особенности папуасов и близких к ним темнокожих племен, Миклухо-Маклай, однако, никогда не смотрел на них только как на объект научного наблюдения. Он видел в них живых людей, людей иной культуры и иного уровня развития, чем народы Европы, но людей, имеющих свои неотъемлемые права на существование и развитие. И он никогда не уставал защищать их права всеми доступными ему средствами».

В наши дни, когда газеты каждый день приносят вести о бесчинствах расистов в Алабаме, Гарлеме и городах и селениях Южной Африки, особенно значительными кажутся требования Миклухо-Маклая «признать за представителями этих [угнетенных] рас права людей, согласиться, что истребление темных рас не что иное, как применение грубой силы, и что каждый честный человек должен восстать против злоупотребления ею».

Н.Н. Миклухо-Маклай родился в 1846 г. в Новгородской губернии. В 1863 г. он поступил вольнослушателем в С.-Петербургский университет и в начале 1864 г. был исключен из него за участие в студенческих сходках. Миклухо-Маклай уехал в Германию, где в Лейпциге и Иене прошел курс медицины и зоологии. В 1866-1869 гг. Миклухо-Маклай побывал на Канарских островах, в Скандинавии, на Сицилии и на берегах Красного моря; возвратившись в 1869 г. в Россию, он в следующем году отправился на корвете «Витязь» в Новую Гвинею.

В статье «Почему я выбрал Новую Гвинею?» (она была опубликована посмертно) Миклухо-Маклай писал, что именно на этом малоизученном острове первобытные люди менее всего затронуты влиянием цивилизации и это открывает исключительные возможности для антропологических и этнографических исследований.

И вот 20 сентября 1871 г. Миклухо-Маклай высадился на берегу залива Астролябия, близ селения Бонга, на северо-восточном берегу Новой Гвинеи. Племена и селения были здесь разобщены и постоянно враждовали друг с другом; каждый чужеземец, будь он белый, или черный, считался нежелательным гостем. Вражду, недоверие, подозрительность Миклухо-Маклай преодолел благодаря своей выдержке, мужеству, воле и исключительно гуманному отношению к островитянам.

«Папуасы разных береговых и горных деревень,- писал Миклухо-Маклай,- почти ежедневно посещали мою хижину, так как молва о моем пребывании распространялась все далее и далее… Незнакомые с огнестрельным оружием, которое я им до того времени не показывал, чтобы не увеличить их подозрительности и не отстранить их еще больше от себя, и, предполагая большие сокровища в моей хижине, они стали угрожать убить меня… Я принимал их угрозы в шутку или не обращал на них внимания… Не раз потешались они, пуская стрелы так, что последние очень близко пролетали около моего лица и груди, приставляли свои тяжелые копья вокруг головы и шеи и даже подчас без церемоний совали острие копий мне в рот или разжимали им зубы. Я отправлялся всюду невооруженный, и индифферентное молчание и полное равнодушие к окружающим были ответом на все эти любезности папуасов…». «Я скоро понял,- говорил впоследствии Миклухо-Маклай,- что моя крайняя беспомощность в виду сотен, даже тысяч, людей была моим главным оружием».

Это была мужественная и активная беспомощность. Ведь Миклухо-Маклай не избегал общения с папуасами - напротив, он входил в их хижины, лечил их, беседовал с ними (местный язык он освоил очень быстро), давал им всяческие советы, очень полезные и нужные. И спустя несколько месяцев Миклухо-Маклая горячо полюбили жители ближних и дальних селений. Он всюду стал желанным гостем, а это дало ему возможность беспрепятственно вести различные этнографические и антропологические наблюдения. В результате Миклухо-Маклай ознакомился с бытом, обычаями, хозяйством, материальной культурой и повседневным жизненным укладом папуасов. Опираясь на эти бесценные наблюдения, Миклухо-Маклай совершил величайшее открытие - открыл народ Новой Гвинеи. Его же предшественники наносили на карты лишь контуры огромного острова, который в сущности оставался до 1871 г. «страной в себе», «почти материком», населенным никому не ведомыми племенами.

В декабре 1872 г. в залив Астролябия зашел русский клипер «Изумруд», и на нем Миклухо-Маклай обошел Молуккские, Зондские и Филиппинские острова. Это путешествие продолжалось свыше года. В 1874 г. Миклухо-Маклай снова отправился на Новую Гвинею, на этот раз на берег Папуа-Ковнай, в западной части острова. Возвратившись в конце июля 1874 г. в столицу Нидерландской Ост-Индии Батавию, Миклухо-Маклай направил резкий меморандум генерал-губернатору, обличая голландские власти в прямом попустительстве разбоям и работорговле.

Весь 1875 г. Миклухо-Маклай провел на островах Малайского архипелага и на Малаккском полуострове, а в 1876-1877 гг. он совершил путешествие в западную Микронезию и северную Меланезию, посетив острова Палау, Яп и архипелаг Адмиралтейства, и второй раз побывал на Береге Маклая, где прожил на этот раз четырнадцать с половиной месяцев (с 27 июня 1876 по 10 ноября 1877 г.).

Старые друзья папуасы с исключительным радушием приняли Миклухо-Маклая, и с их помощью он детально обследовал значительный участок северо-восточного берега Новой Гвинеи. На случайно зашедшей в залив Астролябия английской шхуне Миклухо-Маклай в ноябре 1877 г. отправился в Сингапур. На прощание он созвал папуасов из всех окрестных деревень и предупредил их, что, «вероятно, другие люди, такие же белые, как и я, с такими же волосами и в такой же одежде прибудут к ним на таких же кораблях… но очень вероятно, это будут совершенно иные люди, чем Маклай». Он рекомендовал им соблюдать меры предосторожности при общении с белыми людьми и разъяснил им, что люди эти могут оказаться работорговцами и пиратами.

Н.Н. Миклухо-Маклай

Пробыв полгода в Сингапуре, Миклухо-Маклай возвратился в Россию, а в конце 1878 г. отправился в Сидней, где прожил четыре года. Живя в Сиднее, Миклухо-Маклай дважды посетил южный берег Новой Гвинеи и совершил на шхуне «Сэди Ф. Келлер» путешествие по Меланезии (по маршруту Новая Каледония - Новые Гебриды - острова Банкса - острова Адмиралтейства - острова Тробриан - Соломоновы острова). И снова он поднял голос протеста против гнусной системы работорговли, которая с ведома британских властей процветала в Западной Океании.

В 1882 г. Миклухо-Маклай возвратился в Россию и совершил затем поездку по Европе, а в начале 1883 г. опять отправился в Океанию. Он посетил в марте 1883 г. Берег Маклая в третий и последний раз и в июне этого же года прибыл в Сидней. Почти три года провел он затем в Сиднее, и это были весьма нелегкие годы.

Уже на Береге Маклая он мог убедиться, что пророчество его сбывается. Деревня Бонгу лежала в развалинах, следы опустошения явственно были видны повсеместно на побережье. Здесь побывал британский комиссионер западной части Тихого океана - Ромильи; он прибыл на Берег Маклая для «охоты на черных птиц». Черными птицами агенты плантаторов называли папуасов и меланизийцев, ловля которых была в те годы весьма прибыльным промыслом. Ромильи назвался братом Маклая и, завоевав доверие простодушных папуасов, захватил большую партию рабов.

Но «визит» Ромильи был лишь предвестием грядущих бед. В 1884 г. восточную часть Новой Гвинеи «полюбовно» разделили два хищника: Германия и Англия. Немцы закрепили за собой северо-восточную, англичане - юго-восточную четверть острова.

Напрасно Миклухо-Маклай писал английскому премьеру Гладстону, что «германский флаг в Тихом океане прикрывает самые бессовестные несправедливости: кражи и обман, работорговлю и грабеж». Напрасно посылал он протесты Бисмарку, напрасно 9 января 1885 г. он из Мельбурна отправил Бисмарку телеграмму: «Туземцы Берега Маклая отвергают германскую аннексию». Напрасно в тот же день он послал вторую телеграмму Александру III, умоляя русского царя заступиться за папуасов. Напрасно он направил третью телеграмму русскому министру иностранных дел Гирсу с просьбой признать «независимость Берега Маклая». В Берлине уже печатали карты,. на которых «немецкая» Новая Гвинея была показана как «Земля кайзера Вильгельма». Немецкие агенты, и в первую очередь Отто Финш (о нем см. стр. 287-288), явившиеся на Берег Маклая по следам великого русского путешественника, подготовили этот захват.

В феврале 1886 г. Миклухо-Маклай покинул Австралию. Из Одессы он сразу же направился в Ливадию, где добился приема у Александра III. Он предложил царю основать русское поселение на Береге Маклая. Александр III поручил новогвинейское дело специальной комиссии; комиссия отвергла проект Миклухо-Маклая, а 9 декабря царь изъявил свою высочайшую волю: «Считать это дело конченным. Миклухо-Маклаю отказать».

25 сентября 1886 г. Л. Н. Толстой писал Миклухо-Маклаю: «Вы первый несомненно опытом доказали, что человек везде человек, то есть доброе общительное существо, в общение с которым можно и должно входить только добром и истиной, а не пушками и водкой».

14 апреля 1888 г. великий русский путешественник скончался в Петербурге, в клинике Виллие, после долгой и мучительной болезни.

Маршруты путешествий Миклухо-Маклая. Из «Атласа истории географических открытий и исследований». 1959 г.

Великий научный подвиг Миклухо-Маклая не получил должной оценки ни при жизни путешественника, ни в первые десятилетия после его смерти. Только в советское время было издано собрание трудов Миклухо-Маклая и подведены итоги его исследований.

Вклад Миклухо-Маклая в антропологию и этнографию был огромным. Выдающееся значение имеют не только его поистине пионерские исследования народов Новой Гвинеи: в своих путешествиях Миклухо-Маклай собрал множество данных о народах Индонезии и Малайи, Филиппин, Австралии, Меланезии, Микронезии и западной Полинезии. Как антрополог Миклухо-Маклай проявил себя борцом против всех «теорий», постулирующих расовое неравенство, против концепций «низших» и «высших» рас. Он первым описал папуасов как определенный антропологический тип; папуасы, говорит Миклухо-Маклай,- это смышленые и изобретательные люди, которые в силу определенных географических и исторических условий в неприкосновенности сохранили те формы жизненного уклада и хозяйственной деятельности, через которые европейцы прошли несколько тысяч лет назад. Миклухо-Маклай показал, что папуасы такие же полноценные и полноправные представители человеческого рода, как англичане или немцы.

Миклухо-Маклай привез на родину богатые коллекции, которые ныне хранятся в Музее антропологии и этнографии Академии наук СССР в Ленинграде.

Н.Н. Миклухо-Маклай положил начало углубленным исследованиям народов Новой Гвинеи и Меланезии. Дальнейший ход этих исследований Новой Гвинеи был, однако, не слишком быстрым. Колониальные власти - нидерландские, германские и австрало-британские, захватив прибрежные области Новой Гвинеи, мало интересовались ее внутренними горными районами.

— русский путешественник и ученый. Родился в селе Рождественском Новгородской губернии в семье инженера. В 1863 году поступил в Петербургский университет. В 1864 году за участие в студенческих сходках был уволен из университета без права поступления в высшие учебные заведения России. Учился на философском факультете , затем на медицинском факультете .

В 1866 году переехал в Иену, где на медицинском факультете университета занимался изучением сравнительной анатомии животных. В качестве ассистента Э. Геккеля (лекции которого слушал в университете) в 1866-67 годах посетил и . В 1868 году Миклухо-Маклай окончил Иенский университет. В 1869 году совершил путешествие на побережье для исследования морской фауны. В том же году вернулся в Россию.

Первые научные исследования Миклухо-Маклая были посвящены сравнительной анатомии морских губок, мозга акул и другим вопросам зоологии. Во время своих путешествий Николай Николаевич проводил также ценные наблюдения в области . Уже в первый период своей работы в качестве естествоиспытателя он живо интересовался культурой и бытом населения тех , которые посещал.

В дальнейшем главное внимание Миклухо-Маклая уделил антропологическим и этнографическим исследованиям. Он склонялся к тому взгляду, что расовые и культурные признаки народов формируются под влиянием природной и социальной среды. Чтобы обосновать эту теорию, Миклухо-Маклай решил предпринять путешествие на острова с целью изучения «папуасской расы». При содействии Русского географического общества Миклухо-Маклай получил возможность в конце октября 1870 года выехать на Новую на военном судне «Витязь». Сначала он побывал на северо-востоке берегу Новой Гвинеи, который с тех пор называется Берегом Маклая. 15 месяцев Миклухо-Маклай прожил среди папуасов и своим дружелюбным и тактичным поведением завоевал их любовь и доверие.

В 1873 посетил и . В 1874 году побывал на юго-западном берегу . В 1874-75 годах дважды путешествовал по , изучая племена семангов и сакаев. В 1876 году совершил путешествие в Западную и Северную Меланезию. В 1876-77 годах снова провел на Берегу Маклая, оттуда хотел вернуться в Россию, но из-за тяжелой болезни вынужден был поселиться в Австралии (Сидней), где в период с 1878 по 1882 год провел большую часть времени. Он основал близ первую в Австралии биологическую станцию. За этот период совершил поездку по Меланезии и посетил южный берег Новой Гвинеи. В 1881 году второй раз был на южном берегу Новой Гвинеи. В 1882 году Миклухо-Маклай выехал в Россию.

В Географическом обществе договорился об издании результатов своих путешествий, прочел ряд публичных докладов. Общество любителей естествознания, антропологии и этнографии присудило ему золотую медаль. Посетив Берлин, Париж и Лондон, где знакомил научную общественность с результатами своих исследований, Миклухо-Маклай вновь поехал в Австралию. По пути он в третий раз побывал на Берегу Маклая. Еще во второй свой приезд сюда он привез папуасам домашних животных, топоры и прочий инвентарь; в этот раз он на небольшом участке насадил различные культурные растения. В 1884-86 Миклухо-Маклай провел в Сиднее. В 1886 году приехал в Россию. В последние годы жизни готовил к опубликованию свои дневники и научные материалы, но смерть оборвала эту работу. Похоронен Николай Николаевич на Волковом кладбище в Петербурге.

Крупнейшей научной заслугой Миклухо-Маклая является то, что он решительно поставил вопрос о видовом единстве и родстве человеческих рас. Впервые дал подробное описание меланезийского антропологического типа и доказал его широкое распространение в Западной и на островах Юго-Восточной . Ученый опроверг распространенный в то время взгляд на папуасов как на представителей якобы особого вида, глубоко отличного от других человеческих рас и, в особенности, от европеоидной расы. В частности, он установил существование как долихоцефалии, так и брахицефалии среди меланезийцев, доказав, что в пределах одной расы могут быть групповые различия в головном указателе. Большое значение имеют установленные им факты, характеризующие распространение и вариации антропологических типов , Индонезии (полуостров Малакка). Определив антропологический тип негритосов острова Лусон как один из вариантов меланезийского расового типа, Миклухо-Маклай впервые дал правильное решение проблемы возникновения карликовых форм, указал на связь этих форм со своеобразными условиями развития. Факты, собранные Николая Николаевича, и в настоящее время служат ценным источником при разрешении различных проблем антропологии.

Для этнографии большое значение представляют превосходные описания Миклухо-Маклая хозяйства, материальной культуры и быта папуасов и других народов Океании и Юго- . Многие наблюдения Миклухо-Маклая, отличающиеся большой точностью, до сих пор остаются почти единственными материалами по этнографии некоторых областей Океании.

Засвидетельствованный им факт у папуасов, никогда не знавших скотоводства, опроверг установившиеся в то время представления о том, что земледельческому хозяйству обязательно должно предшествовать скотоводческое. Описывая изобразительное искусство, начатки идеографического письма, обычаи коренных жителей Океании, их психологию и социальные отношения, Миклухо-Маклай показал, что эти народы, хотя в культурном отношении и отсталые в силу ряда исторических причин, по умственным и моральным качествам ни в чем не уступают европейцам.

Объективные наблюдения Миклухо-Маклая сочетались со страстным разоблачением грабежа и насилий, совершаемых колонизаторами над коренным населением. Жизнь и деятельность путешественника – яркий пример самоотверженного служения прогрессивной науке и неустанной борьбы за права угнетенных народов. Его вторичное пребывание на Берегу Маклая было вызвано не столько научными целями, сколько стремлением защитить папуасов от английских колонизаторов, а вторая поездка на южный берег Новой Гвинеи – стремлением не допустить расправы над местными жителями со стороны английской карательной экспедиции. Призывы Миклухо-Маклая к справедливости и гуманности по отношению к папуасам не могли, разумеется, повлиять на режим колониального бесправия. Обречена на неудачу была также его основанная на идеях утопического социализма попытка организовать русскую «свободную колонию» на побережье Новой Гвинеи.

Дневники путешествий Миклухо-Маклая увидели свет лишь после Великой Октябрьской социалистической революции. Первое издание вышло под редакцией в 1923 («Путешествия»).

(1846-1888)

Николай Николаевич Миклухо-Маклай – знаменитый русский путешественник, совершивший ряд экспедиций на неисследованную до этого Новую Гвинею и другие острова Тихого океана, исследователь первобытной культуры, собравший богатейшие материалы о первобытных народах.

Николай Николаевич Миклухо-Маклай родился 17 июля 1846 г. в селе Рождественском, близ города Боровичи Новгородской губернии. Его отец Николай Ильич Миклуха был инженер-капитаном, а прадед Степан – хорунжим одного из казацких малороссийских полков, отличившегося при взятии Очакова в 1772 г. Мать его Екатерина Семеновна тоже была из военной семьи. У Николая Ильича Миклухи было четыре сына и дочь. Николай Николаевич был вторым. Все дети носили фамилию отца. Но Николай Николаевич с юношеских лет стал называть себя Миклухо-Маклаем.

Отец Миклухо-Маклая умер, когда мальчику было 11 лет. При жизни отца он учился дома. После смерти отца мать отдала его в школу в Петербурге, а затем он был переведен во Вторую петербургскую гимназию.

Гимназии Н. Н. Миклухо-Маклай не окончил; из-за частых недоразумений с учителями и препирательств с ними он был исключен при переходе из 6-го в 7-й класс. В 1863 г. семнадцатилетний Н. Н. Миклухо-Маклай поступил вольнослушателем Петербургского университета по отделению естественных наук физико-математического факультета, откуда весною 1864 г. был уволен «за неоднократные нарушения правил, установленных для вольнослушателей», в действительности же за участие в студенческих сходках. Он был уволен без права поступления в высшие учебные заведения России.

Для продолжения образования Н. Н. Миклухо-Маклай выехал за границу, с большим трудом добившись разрешения на этот выезд. В течение двух лет он слушал физиков и натуралистов и отчасти юристов и философов в Гейдельбергском университете. В Лейпциге Н. Н. Миклухо-Маклай усердно занимался на медицинском факультете анатомией, одновременно слушая лекции по естественным наукам и на других факультетах. Интерес к сравнительной анатомии у него сохранился на всю жизнь. Даже всецело отдавшись изучению первобытных народов, он не оставлял анатомических работ. Свое медицинское образование Н. Н. Миклухо-Маклай продолжил в Иене, где посещал лекции знаменитого ученого-дарвиниста Эрнста Геккеля, тогда еще молодого профессора зоологии, оказавшего на него значительное влияние, стимулируя к самостоятельным научным изысканиям.

Завершив свое естественнонаучное образование, Н. Н. Миклухо-Маклай отдался изучению широчайших научных проблем, посвященных происхождению жизни, развитию видов, законам эволюции органического мира. Вместе с Э. Геккелем, ассистентом которого он стал в 1866 г., он совершил свое первое путешествие на Канарские острова. Здесь он занимался анатомией губок и изучением мозга хрящевых рыб. Возвратившись из экспедиции в 1867 г., Н. Н. Миклухо-Маклай вел сравнительно-анатомические работы в Мессине, куда отправился с доктором Дорном, пропагандистом организации морских зоологических станций.

В 1869 г. Н. Н. Миклухо-Маклай совершил поездку по берегам Красного моря.

Для того чтобы избежать преследования со стороны арабов, Н. Н. Миклухо-Маклай преобразился в мусульманина: он обрил голову, окрасил лицо, надел арабский костюм, приобрел некоторое знакомство с языком и внешними мусульманскими обычаями. В этом виде он и странствовал в одиночестве по коралловым рифам Красного моря с микроскопом, подвергаясь многим лишениям и опасностям. Приходилось выносить температуру более 35°С, лихорадку, скорбут и в довершение всего голод. Но, несмотря на все это, Н. Н. Миклухо-Маклаю удалось собрать богатые зоологические и сравнительно-анатомические материалы.

Вскоре Н. Н. Миклухо-Маклай направился в Константинополь и Одессу, посетил южный берег Крыма и побывал на Волге, собирая материалы по анатомии хрящевых рыб. Отсюда он приехал в Москву на 2-й съезд русских естествоиспытателей и врачей, где выступил с докладом о необходимости организации русских зоологических и биологических станций на Черном, Балтийском, Каспийском и Белом морях, на Волге и других реках. Эта идея Н. Н. Миклухо-Маклая на съезде встретила сочувствие. Вскоре стали появляться русские зоологические станции. Но полностью широкий план научных исследований, предложенный Н. Н. Миклухо-Маклаем, не был осуществлен из-за отсутствия средств.

Из Москвы Н. Н. Миклухо-Маклай прибыл в Петербург и был радушно принят в Академии наук, где ему предложили заняться коллекцией губок из богатых академических собраний. На заседании Русского географического общества в Петербурге Н. Н. Миклухо-Маклай сделал доклад об особенностях Красного моря, о его фауне, характере берегов и быте населения. Тогда же у него созрела идея путешествия на острова Тихого океана для изучения быта и нравов первобытных народов. Она отвлекала Н. Н. Миклухо-Маклая от обработки огромных собранных им естественноисторических материалов. Но для него «поле научных наблюдений» все еще оставалось «белым», неисследованным. Ни лично собранные материалы, ни академические коллекции не казались ему достаточными для увлекавших его грандиозных обобщений. Молодой и энергичный путешественник, одержимый стремлением дать науке все новые и новые богатства фактического материала, рвался в «поле», которым на этот раз для него является Тихий океан.

Увлекшись проблемами антропологии и этнографии, Н. Н. Миклухо-Маклай пришел к убеждению, что расовые и культурные особенности народов формируются воздействием природной и социальной среды. Для обоснования своих представлений реальными фактами он и решил исследовать первобытные народы; в качестве конкретного объекта исследования он выбрал «папуасскую расу».

«Выбирая в 1868 г. ту часть земного шара, которой предполагал посвятить свои исследования, – пишет Н. Н. Миклухо-Маклай в своем сообщении Русскому географическому обществу в 1882 г., – я остановился на островах Тихого океана и преимущественно на Новой Гвинее, как острове наименее известном..., имея в виду, главным образом, цель – найти местность, которая до тех пор, до 1868 г., еще не была посещена белыми. Такою местностью был северо-восточный берег Новой Гвинеи, около бухты Астролябия». Впоследствии он получил название «Берега Маклая». Объясняя причины, в силу которых он оставил зоологию и эмбриологию и посвятил себя этнологии, Н. Н. Миклухо-Маклай пишет: «Все-таки почел за более важное: обратить мое внимание на status praesens житья-бытья папуаса, полагая, что эти фазы жизни этой части человечества при некоторых новых условиях (которые могут явиться каждый день) весьма скоро преходящи. Те же райские птицы и бабочки будут летать над Новой Гвинеей даже в далеком будущем».

27 октября 1870 г. из Кронштадта вышел в кругосветное плавание русский военный корвет «Витязь». На нем отправился в далекое путешествие и Н. Н. Миклухо-Маклай. Путь «Витязя» лежал через Магелланов пролив, и это дало возможность Н. Н. Миклухо-Маклаю заняться научными наблюдениями в разных пунктах Атлантики и Тихого океана. Корвет посетил остров Пасхи, острова Таити и Самоа. Путешественник ознакомился с каменными изваяниями на острове Пасхи и древними письменами, запечатленными на деревянных таблицах. Об этом посещении острова Пасхи он сообщил Географическому обществу. В сентябре 1871 г. Н. Н. Миклухо-Маклай прибыл на северо-восточный берег огромного (785000 квадратных километров) острова Новая Гвинея бухту Астролябия, где и поселился в небольшой хижине с двумя слугами. Этот залив был нанесен на карту еще в 1827 г. французом Дюмон д’Юрвилем, однако ни он, ни кто-либо другой из белых людей до Миклухо-Маклая никогда не был на его берегу.

Н. Н. Миклухо-Маклай был встречен папуасами враждебно. Они указывали ему жестами на море, требуя его удаления. «Доходило, – писал Н. Н. Миклухо-Маклай, – даже до того, что они почти ежедневно, ради потехи, пускали стрелы, которые пролетали очень близко от меня». Вот как Н. Н. Миклухо-Маклай описывал свою первую встречу с населением папуасской деревни, в которую он пришел 1 октября:

«Группа вооруженных копьями людей стояла посредине, разговаривая оживленно, но вполголоса между собой. Другие, все вооруженные, стояли поодаль; ни женщин, ни детей не было – они, вероятно, попрятались. Увидев меня, некоторые туземцы подняли копья, а другие приняли очень воинственную позу, как бы готовясь пустить копье. Несколько восклицаний и коротких фраз с разных концов площадки имели результатом, что копья были опущены. Усталый, отчасти неприятно удивленный встречей, я продолжал медленно подвигаться. Ко мне подошли несколько туземцев. Вдруг пролетели, не знаю – нарочно ли или без умысла, одна за другой две стрелы, очень близко от меня. Мне подумалось, что туземцам хочется знать, каким образом я отнесусь к сюрпризу вроде очень близко мимо меня пролетевших стрел. Я мог заметить, что как только пролетела первая стрела, много глаз обратилось в мою сторону, как бы изучая мою физиономию. Никто не покидал оружия, за исключением двух или трех стариков. Небольшая толпа окружила меня; двое или трое говорили очень громко, как-то враждебно поглядывая на меня. При этом, как бы в подкрепление своих слов, они размахивали копьями. Один из них вдруг размахнулся копьем и еле-еле не попал мне в глаз или нос. Я отошел шага на два в сторону и мог расслышать несколько голосов, которые неодобрительно (как мне, может быть, показалось) отнеслись к этой бесцеремонности. В эту минуту я был доволен, что оставил револьвер дома, не будучи уверен, так же ли хладнокровно отнесся бы я ко второму опыту, если бы мой противник вздумал его повторить.

Не долго думая, я высмотрел место в тени, притащил туда новую циновку и с громадным удовольствием растянулся на ней. Я увидел, что туземцы стали полукругом, в некотором отдалении от меня, вероятно удивляясь и делая предположения о том, что будет дальше. Я проспал два часа с лишком. Открыв глаза, я увидел несколько туземцев. Они были без оружия и смотрели на меня уже не так угрюмо. Затем я встал и направился по той же тропинке в обратный путь».

Нельзя не поражаться поразительной выдержке и мужеству Н. Н. Миклухо-Маклая, проявленным им в исключительно острой ситуации. Спокойное, ровное поведение Миклухо-Маклая обезоружило местных жителей и завоевало их расположение. Скоро папуасы так полюбили Н. Н. Миклухо-Маклая, что, когда за ним более чем через год – в декабре 1872 г. пришел русский военный корвет «Изумруд», они не пускали его и уговаривали остаться у них навсегда; они водили его по деревням, заявляли о своей дружбе, обещали построить для него новый дом вместо хижины, развалившейся к этому времени, предлагали в жены любую девушку. Н. Н. Миклухо-Маклай обещал своим новым друзьям вернуться. «Обдумав совершенно объективно все обстоятельства своего первого пребывания между туземцами и последующего знакомства с ними,– пишет Н. Н. Миклухо-Маклай, – я пришел к заключению, что хорошим результатом сношений с дикарями я обязан, главным образом, своей сдержанности и терпению». Правдивость Н. Н. Миклухо-Маклая, его внимательная дружественность к папуасам поразили и очаровали их, и они решили, что он особый человек, «каарам-тамо», что значит «человек с Луны». Его родину, Россию, они тоже считали находящейся на Луне.

Искренний друг первобытных людей, Н. Н. Миклухо-Маклай, живя с папуасами, оставался все время самим собой, культурным европейцем, ученым. Поселившись на берегу между двумя деревнями – Горенду и Гумбу, Н. Н. Миклухо-Маклай жил в своей хижине Гарагаси независимо от папуасов. Но они все чаще и охотней посещали его. Когда им угрожала война с жителями более отдаленных деревень, они приводили к нему своих жен и детей и оставляли их под его покровительством. Сближению Маклая (так его звало местное население) с папуасами Новой Гвинеи помогало знание их языка; их язык он изучал удивительно терпеливо, тщательно, не позволяя себе никаких собственных выдумок относительно его звукового состава, грамматических форм и значения слов. Это было большим научным достижением, благодаря которому меланезийский язык папуасов впервые в его истинном виде стал известен европейской науке. Но Н. Н. Миклухо-Маклай изучил не только меланезийский язык папуасов вообще, к которому принадлежал язык папуасов берега Маклая, но также малайский язык, который помогал ему пользоваться переводчиками-малайцами в сношениях с племенами Полинезии, Меланезии и Микронезии.

Не только знание языка и деликатное обращение с папуасами сближало Н. Н. Миклухо-Маклая с ними, но и близкое участие в их жизни, не лишенной трагических моментов. Так, он добился прекращения междоусобных войн между отдельными группами.

«Мое влияние на туземцев, оказалось так сильно, что мне удалось совершенно прекратить, на все время моего пребывания, постоянные междоусобные войны. Эти войны имеют более характер убийств... Войны страшно вредили всему населению, так что туземцы боялись отходить на несколько часов от своих селений. Вследствие своего авторитета, как «человека с Луны», я имел возможность положительно запретить войны и вскоре увидел хороший результат этого запрещения».

Н. Н. Миклухо-Маклай посетил Новую Гвинею пять раз. И неизменно он привлекал внимание и дружественные чувства населения этой части Меланезии. Однако на каждом новом месте приходилось быть настороже. Так, во второе путешествие на Новую Гвинею в 1874 г. Н. Н. Миклухо-Маклай выбрал для высадки берег Папуа-Ковиай, о жителях которого между малайцами ходили самые ужасные рассказы, как о людоедах, морских пиратах, грабящих суда и поедающих матросов. Оставив здесь в своей хижине около 10 человек, Н. Н. Миклухо-Маклай с остальными людьми отправился в глубь Новой Гвинеи. Когда он вернулся, все оказалось разграбленным местными папуасами берега Папуа-Ковиай, люди убиты, источники пресной воды отравлены.

«Несмотря, однако, на этот неприятный эпизод, я решил остаться на Новой Гвинее». В течение целого месяца он не оставлял намерения наказать главного зачинщика нападения. «Хотя человек этот, – говорит Н. Н. Миклухо-Маклай, – был втрое сильнее меня, но нервы мои оказались крепче, и мне удалось взять его в плен живым. Мое появление перед ним среди окружавших его дикарей было так неожиданным, что когда я приказал своим людям связать разбойника, то не встретил ни малейшего сопротивления со стороны толпы папуасов, которые даже помогли моим людям перенести остаток моих вещей и пленника на урумбай (парусную лодку с каютой)».

По существу папуасы берега Папуа-Ковиай, на котором поселился Н. Н. Миклухо-Маклай во второе путешествие на Новую Гвинею, были такие же мирные жители, как и папуасы берега Маклая. Но европейцы и малайцы, посещавшие их и ведшие торговлю невольниками, изменили их мирный быт, посеяв среди них междоусобицу и толкнув их к взаимному истреблению. В конце концов папуасы, жившие у берега, бросили свои хижины и плантации и обратились в водных номадов, скитаясь в пирогах вдоль берегов. Воспользовавшись гостеприимством генерал-губернатора Лаудона, Н. Н. Миклухо-Маклай описал ему в полуофициальном письме бедственное положение папуасов берега Папуа-Ковиай и недопустимое обращение с ними малайцев, ведущих торговлю невольниками, с тем чтобы голландское правительство приняло меры к искоренению торговли невольниками.

Н. Н. Миклухо-Маклай пытался бороться и против безжалостной эксплуатации папуасов трэдорами (купцами из белых европейцев) и деятельности тичеров, т. е. миссионеров, состоявших преимущественно из малайцев и занимавшихся главным образом торговыми операциями. Тичеры и трэдоры прививали населению дурные навыки, привычку к водке и табаку, распространяли среди них болезни и истребляли их, вывозили их в европейские колонии.

Когда Н. Н. Миклухо-Маклай впервые приехал на Новую Гвинею и поселился на берегу Маклая, он застал папуасов этой местности почти в первобытном состоянии. «Туземцы этого берега, – писал Николай Николаевич, – не находились до моего приезда в соприкосновении ни с белою, ни с малайскою расами», тогда как на других островах Меланезии папуасская раса являлась более или менее смешанной с другими расами. Папуасы берега Маклая в его время жили жизнью каменного века. Они не умели даже добывать огонь и всегда держали у себя костер или горящее бревно, зажженное когда-то от горящего бревна, полученного от малайцев или белых. Переселяясь и странствуя, они носили с собой горящее бревно. Вся семейная и общественная жизнь папуасов, описанная Н. Н. Миклухо-Маклаем, характерна своей первобытной простотой, о которой писали и другие. Но в его описаниях нет ничего присочиненного, субъективного, тогда как в описаниях миссионеров и случайных путешественников есть значительная доля фантазии, выдумки, преднамеренного желания выделить папуасов как расу, самой судьбой обреченную на эксплуатацию и вымирание. Такое отношение к первобытным племенам возмущало и огорчало Николая Николаевича – человека большого сердца и искреннейшего друга первобытных народов. При каждом сколько-нибудь подходящим случае пи подымал голос протеста против варварского отношения и ним, выступая в защиту первобытных людей.

Неустанно думая об их на щите, помощи им, Миклухо-Маклай в то же время продолжал свои научные изыскания и области подлинной первобытной культуры, разных ее видоизменений от расовых смешений и под влиянием воздействия на нее европейской цивилизации. Он задался целью изучить антропологически всю меланезийскую группу, в которую входят и папуасы. Курчавые волосы папуасов, в отличие от прямых волос малайцев, полинезийцев и микронезийцев, строение черепа, цвет кожи, рост и прочие антропологические признаки подверглись тщательному изучению Миклухо-Маклаем. Встретив и литературе указание на то, что у папуасов полосы растут не сплошь по всей голове, а отдельными пучками, оставляя голые безволосые пятна, Миклухо-Маклай решил проверить это указание, на основе которого противники принципа единства всего человеческого рода доказывали, что папуасы – «низшая раса», совершенно исключающая вероятность поднятия их уровня до европейского, В результате тщательных наблюдений над характером роста волос у папусов Миклухо-Маклай говорит: «Я убедился положительно, что у папуасов ни в каком возрасте особенной пучкообразной группировки волос не существует».

Тщательные антропологические искании Н, Н. Миклухо-Маклая были причиной его многочисленных путешествий по островам Тихого океана, материалы которых, даже в виде дневников, составили бы многотомное падание. Среди этих путешествий особенно замечательно знаменитое путешествие Н. Н. Миклухо-Маклая по Малайскому полуострову. Дневник первого путешествия (22/XI 1874 г, – 2/11 1875 г.) напечатан в русском издании Академией наук СССР. Это путешествие было связано с необыкновенными трудностями и огромными лишениями, но оно прославило имя Миклухо-Маклая по всему Индийскому и Тихому океанам, Н. Н. Миклухо-Маклай, делавший отличные зарисовки во всех своих путешествиях, оставил и от малайского путешествия много оригинальных зарисовок голов, фигур местных жителей, построек и многого другого.

Огромной научной заслугой Н. Н. Миклухо-Маклая была решительная постановка вопроса о видовом единстве и взаимном родстве всех рас человека. Он опроверг распространенный в то время взгляд на папуасов как на представителей якобы особого вида, совершенно отличного от других человеческих рас и в особенности от европеоидной расы. Он дал тщательное описание меланезийского антропологического типа, доказал его широкое распространение в Западной Океании и на островах Юго-Восточной Азии. Н. Н. Миклухо-Маклай открыл различные варианты меланезийского антропологического типа, установил связи между ними, показал, что различие между этими вариантами обусловлено своеобразием условий их развития. Таким путем он, в частности, нашел правильное решение проблемы возникновения карликовых форм.

Описывая быт, хозяйственную жизнь, психологию, обычаи, социальные отношения, начатки письма, изобразительное искусство, Миклухо-Маклай убедительно доказал, что народы Океании, хотя и являются культурно отсталыми в силу ряда исторических причин, по умственным и моральным качествам они ни в чем не уступают белым. В одном из твоих писем к Н. Н. Миклухо-Маклаю великий русский писатель Л. Н. Толстой писал: «...Вы первый, несомненно, опытом доказали, что человек везде человек, т. е. доброе общительное существо, в общении с которым можно и должно входить только добром и истиной, в не пушками и водкой».

После своих утомительных путешествий Н. Н. Миклухо-Маклай неоднократно приезжал в Сидней на отдых. Здесь он в 1884 г. женился на Маргарите Робертсон; от этого брака он имел двух сыновей: Александра-Нильса и Владимира-Оллана. В мае 1887 г., совсем больной, Н. Н. Миклухо-Маклай с женой и детьми приехал из Сиднея в Петерберг.

Дневники и отчеты о путешествиях, научных наблюдениях и лабораторных биологических исследованиях Н. Н. Миклухо-Маклая, его антропологические и этнологические коллекции являются богатейшим научным кладом, который ждет еще полного своего раскрытия: наследство Н. Н. Миклухо-Маклая еще даже не опубликовано полностью. Сам он успел опубликовать 76 работ, принесших ему широкую известность.

Н. Н. Миклухо-Маклай был человеком большого научного кругозора, человеком большой идеи о правде и справедливости в царстве единого человеческого рода. Все привлекательно в Н. Н. Миклухо-Маклае как ученом: и научная страсть, и размах маршрутов, и высоконаучное понимание первобытной культуры как ранней стадии умственного и духовного развития человечества, через которую проходили все народы мира, и исключительно честное отношение Н. Н. Миклухо-Маклая к этим народам. Но в детски-наивный мир жителей островов Тихого океана ворвалась из Европы «цивилизация». Н. Н. Миклухо-Маклай глубоко осознал это трагическое столкновение. «Цивилизованные» коммерсанты, торговцы невольниками и прочие эксплуататоры и угнетатели уничтожали последние следы человеческого достоинства папуасов и других племен, безжалостно истребляли их, навсегда разрушали стройный и цельный мир их первобытной культуры, лишая науку возможности вскрыть тайны ранней стадии человеческой цивилизации.

Н. Н. Миклухо-Маклай стремился предпринять ряд решительных действий, чтобы сохранить хотя бы папуасов берега Маклая до более благоприятного будущего, в которое он верил и не мог не верить.

Его вторичное посещение Берега Маклая в сущности было, возможно, не столько научной целью, сколько желанием защитить папуасов от хищных английских колонизаторов. Вторая его поездка на южный берег Новой Гвинеи имела фактически целью не допустить расправы английской карательной экспедиции с местными жителями. Это ему и удалось добиться. Чтобы помочь папуасам, Н. Н. Миклухо-Маклай обратился к императору Александру III с просьбой взять берег Маклая под державный протекторат России и защитить папуасов от эксплуатации торговцев и угнетателей. Царь приказал образовать по этому делу специальный комитет. Комитет, однако, отказал Маклаю в его ходатайстве. Тогда он обратился к русской интеллигенции, еще не забывшей утопического «хождения в народ». Ее он призывал на Новую Гвинею создать добровольную колонию и быть среди папуасов честными и благодетельными носителями светлой человеческой культуры.

Как сказал акад. Л. С. Берг,

«несомненно, Н. Н. Миклухо-Маклай принадлежит к числу самых замечательных и своеобразных исследователей жизни первобытных народов. Своеобразие Миклухо-Маклая заключается в его горячей любви не только к науке, но и к человечеству, в его непреклонном убеждении, что так называемые «дикари» – такие же люди, как и белые, и в его глубочайшем отвращении к тем методам обмана и насилия, какие обычно практиковались европейцами, проникавшими в тропики с целью наживы».

Список литературы

1. Богданов В. В. Николай Николаевич Миклухо-Маклай / В. В. Богданов // Люди русской науки. Очерки о выдающихся деятелях естествознания и техники. Геология и география. – Москва: Государственное изд-во физико-математической литературы, 1962. – С. 516-524.

Миклухо-Маклай

Николай Николаевич Миклухо-Маклай родился 17 июля 1846 г. в с. Рождественское Новгородской губернии в семье инженера. Вскоре после рождения сына отец умер, оставив семью в бедности.

Окончив гимназию, Н.Н. Миклухо-Маклай в 1863 г. поступил вольнослушателем на физико-математический факультет Петербургского университета, однако в 1864 г. за участие в студенческом движении был отчислен без права поступления в высшие учебные заведения России.

Естественно-научное образование Миклухо-Маклай получил в период 1864-68 гг. в университетах Германии (Гейдельберг, Лейпциг, Йена). В 1869 г. Миклухо-Маклай вернулся в Россию и продолжил начатые им в Германии зоологические исследования по сравнительной анатомии морских губок и др.

Однако вскоре Миклухо-Маклай решил коренным образом изменить направление своих исследований. Его привлекли этнографические проблемы, и он решил организовать экспедицию на Новую Гвинею: «…именно на этом малоизученном острове первобытные люди менее всего затронуты влиянием цивилизации, и это открывает исключительные возможности для антропологических и этнографических исследований».

В сентябре 1871 г. Миклухо-Маклай высадился на берегу залива Астролябия на северо-восточном берегу Новой Гвинеи (теперь это место на географических картах называется «Берег Маклая»). Оставшиеся семнадцать лет жизни Н.Н. Миклухо-Маклай посвятил изучению коренного населения Юго-Восточной Азии и островов Тихого океана. Помимо Новой Гвинеи он посетил Малакку, Филиппины, Индонезию, острова Микронезии и Меланезии.

Благодаря своим человеческим качествам и умению входить в контакт с незнакомыми людьми, Миклухо-Маклаю удалось не только подружиться с туземцами, но и убедить их не сопротивляться антропологическим исследованиям.

На основании многолетних наблюдений жизни, быта и взаимоотношений местных жителей, а также своих этнографических и антропологических исследований Миклухо-Маклай опроверг бытовавшую в то время точку зрения о том, что папуасы (негроидные народы Юго-Восточной Азии) являются представителями особого вида, отличного от других рас человечества. Он доказал, что народы Юго-Восточной Азии отстали в своем развитии только в силу исторических причин, но по своим способностям стоят не ниже европейцев. Кроме того, во время своих многочисленных путешествий Миклухо-Маклай сделал ряд важных географических открытий.

Вклад Миклухо-Маклая в этнографию и антропологию был огромным и получил широкое признание в научном мире. Как общественный деятель он активно выступал против «теорий», утверждающих расовое неравенство, и против экономического и духовного порабощения народов Океании. В частности, он писал: «За миссионерами непосредственно следуют торговцы и другие эксплуататоры всякого рода, несущие с собой болезни, пьянство, огнестрельное оружие и т. д. Эти благодеяния цивилизации едва ли уравновешиваются умением писать и петь псалмы…». Как борец с колонизацией и физическим уничтожением коренного населения колоний Миклухо-Маклай обращался не только в печать, но и к руководителям ведущих стран мира (Бисмарку, Александру III и др.), но одинокий голос энтузиаста-ученого остался неуслышанным.

Еще при жизни Миклухо-Маклай и его труды были известны во всем мире, газеты и журналы печатали его биографию и выдержки из его сочинений, сотни людей собирались на его лекции, ученые общества устраивали заседания в его честь.

В 1886 г. Н.Н. Миклухо-Маклай вернулся в Россию и последние два года жизни работал над оформлением результатов своих путешествий.

2 апреля 1888 г. Миклухо-Маклай скончался в больнице, в возрасте 42 лет. Поразительно, сколько он успел сделать за эти 42 года.

Значение жизни и трудов Н.Н. Миклухо-Маклая прекрасно выражено в письме к нему Л.Н. Толстого: «Мне хочется сказать Вам следующее: если Ваши коллекции очень важны, важнее всего, что собрано до сих пор во всем мире, то и в этом случае все коллекции Ваши и все наблюдения научные ничто в сравнении с тем наблюдением о свойствах человека, которые Вы сделали, поселившись среди диких и войдя в общение с ними и воздействуя на них одним разумом… Ваш опыт общения с дикими составит эпоху в той науке, которой я служу, – в науке о том, как жить людям друг с другом».