Глава 8 Кто приехал в ДОН перед самым убийством? Первая неувязка, с которой пришлось столкнуться Я. М. Юровскому, выразилась в том, что возвратившийся приблизительно в 10 часов вечера П. З. Ермаков прибыл не с грузовиком, а на легковой машине Командующего

ПРИЕХАЛ ЛИ СТАЛИН В КУЙБЫШЕВ? Пока дипломатический корпус занят своими хлопотами по устройству и налаживанию работы в неведомой ему ранее глухомани – Самаре, остановимся на вопросе: собирался ли и Сталин эвакуироваться из Москвы в Самару?И да, и нет, очевидно."Да" потому,

Продолжаем публикацию хроники событий конца лета 1812 года. Напоминаем, что в прошлом выпуске «КГВ» рассказывалось о боях русских войск с французами под Смоленском.

Во время отступления от Смоленска летучий казачий корпус 1-й Западной армии с 8(20) по 18(30) августа находился в главном арьергарде под общим командованием Платова. Сражался у деревень Пнево и Михалевка, при Дорогобуже и у Семлева. После отправки Платова в Москву казачьими полками арьергарда командовал И.Краснов, который был смертельно ранен в деле при Колоцком монастыре.

16 августа наши армии отступили от Вязьмы. «Арьергард выдержал кровопролитное дело, но удержался перед городом до 17-го числа, когда отошёл вслед за армиями; тотчас, едва прошли последние наши полки, жители зажгли город, так что французская артиллерия не могла следовать по улицам», - писал очевидец тех событий А.Михайловский-Данилевский.

Отступая, Барклай-де-Толли верил в скорую победу России. По словам его адъютанта В.Левенштерна, которому поручалось делать доклады от имени главнокомандующего царю, Барклай с первых дней войны успокаивал государя и «ручался головою, что к ноябрю французские войска будут вынуждены покинуть Россию более поспешно, нежели вступили туда».

Вскоре после Смоленска, получив в Дорогобуже подкрепление из 10 тыс. смоленских ратников и узнав, что Милорадович уже ведет к нему еще 15 тысяч, Барклай стал готовиться к генеральному сражению. Он знал по расспросам пленных, что французов уже больше, чем русских. Наполеон 25 августа имел в центральной группе 155 675 человек, а обе русские армии, по данным на 29 августа, - 100 453 человека, не считая 10 тысяч ополченцев и более 11 тысяч казаков, то есть всего 121,5 тысячи.

Уже 24 августа Барклай (вместе с Багратионом) обследовал позицию у Дорогобужа, рекомендованную К.Толем, но счел ее невыгодной и к 29 августа отвел войска на другою позицию - у с. Царево-Займище, где и решил дать сражение, тем более что 30-го прибыл Милорадович во главе 15,5 тысячи бойцов.

Однако боевые генералы и офицеры, потерявшие всякое доверие к Барклаю, не хотели мириться с ним. Еще более непримиримо была настроена солдатская масса, которая отнюдь не утешалась тем, что по приказу Барклая перед ней «были заранее свозимы с дороги» верстовые столбы - указатели числа верст до Москвы. Всеобщее раздражение против Барклая поддерживал своим авторитетом Багратион. В таких условиях, когда армия фактически стала единой, а командующих оставалось двое, распря между Багратионом и Барклаем как нельзя лучше иллюстрировала высказывание Наполеона: «Один плохой главнокомандующий лучше, чем два хороших». Перед армией и страной остро встал вопрос о едином главнокомандующем.

Кутузов имел очевидное преимущество перед другими. Было ему тогда 67 лет. Его боевой опыт составлял без малого полвека. Генералом он стал в 1784 году, раньше, чем Наполеон - лейтенантом. Много раз смерть смотрела ему в глаза. В молодости ему дважды прострелили голову, но оба раза он, к удивлению русских и европейских медиков, выжил. Его правый глаз выбила турецкая пуля в битве под Алуштой, когда ему было 28 лет. После этого Кутузов отличился не в одном десятке походов, осад, сражений, штурмов, особенно в знаменитом штурме Измаила 22 декабря 1790 г. «Он шел у меня на левом крыле, - написал тогда о Кутузове Суворов, - но был моей правой рукой». К 1812 году Кутузов прочно зарекомендовал себя как мудрый стратег и блистательный дипломат. «Хитер, хитер! Умен, умен! Никто его не обманет», - говорил о нем Суворов.

Кутузов, заменив Барклая, продолжил его стратегию. Но не потому, что воспользовался ею, не сумев придумать ничего собственного, а потому, что она была единственно правильной, и Кутузов понимал это не хуже, чем Барклай.

Назначение Кутузова главнокомандующим было и стратегически, и политически оправданным, потому что Барклай, будь он хоть трижды прав, не имел доверия к себе ни в армии, ни в народе. «Подвиг Барклая-де-Толли велик, участь его трагически печальна и способна возбудить негодование в великом поэте, - писал В. Г. Белинский, - но мыслитель, благословляя память Барклая-де-Толли и благоговея перед его священным подвигом, не может обвинять и его современников, видя в этом явлении (в замене Барклая Кутузовым) разумную и непреложную необходимость».

В войсках тогда говорили: «Пришел Кутузов бить французов». Сам же опытный полководец на все приветствия скромно отвечал: «Не победить, а дай бог обмануть Наполеона». Но Кутузов действительно понимал, что пришло время дать решительный бой противнику.

Салават АСФАТУЛЛИН.

От редакции

Минувшие два месяца стали весьма продуктивными для нашего сегодняшнего автора. Журнал «Русская история» опубликовал его статью о 400-летнем юбилее добровольного присоединения Башкирии к Московскому княжеству, а журналы «Наш современник» и «Подвиг» - материалы, связанные с Отечественной войной 1812 года. Добавим, что на днях ему было вручено удостоверение заслуженного работника культуры Калужской области. Так держать, Салават!

ПРИЕХАЛ КУТУЗОВ – БИТЬ ФРАНЦУЗОВ

«Победа под Бородином останется до скончания мира военным памятником геройства россиян...»
Р.-Т.Вильсон,
английский военный комиссар при русской армии в 1812 г.

Размер газетной статьи, безусловно, не может вместить подробный рассказ о событиях 1812 года, но мы попробуем прикоснуться к тому, что произошло 190 лет назад на Бородинском поле. Пока жив будет последний Русский человек память об этом беспримерном сражении будет жива в памяти народной.

1 сентября русский император Александр I назначил главнокомандующим Русской армией М. И. Кутузова. В войсках его прибытие встретили с ликованием: «Приехал Кутузов бить французов». Длительное отступление Русской армии не могло не сказаться на боевом духе солдат. Русские рвались в бой, жаждали генерального сражения, чтобы покончить с врагом. Доволен был и Наполеон, он хотел разгромить русскую армию в одном решающем сражении и решил, что «Кутузов не мог приехать для того, чтобы продолжать отступление; он, наверное, даст нам бой». Генеральное сражение стало неизбежным.

«Позиция, в которой я остановился, - доносил М. И. Кутузов 4 сентября Александру I, - при деревне Бородине в 12-ти верстах вперед Можайска, одна из наилучших, которую только на плоских местах найти можно... Желательно, чтобы неприятель атаковал нас в сей позиции, тогда я имею большую надежду к победе». Избранная Кутузовым позиция прочно закрывала и обе дороги, ведущие на Москву,- Новую Смоленскую, имевшую важное стратегическое значение, и Старую Смоленскую, проходившую параллельно, примерно в 4 километрах южнее. В течение 4-6 сентября на высотах центра и левого фланга - Горкинских и Семеновских - инженерными войсками и ратниками ополчения были сооружены полевые укрепления: горкинские батареи, центральное укрепление, которое впоследствии называли «батареей Раевского», и Семеновские (Багратионовы) флеши. Согласно уточненным данным, русская армия насчитывала 154,8 тыс. человек (из них 115,3 тыс. солдат регулярной армии, 11 тыс. казаков и 28, 5 тыс. ополченцев) и 640 орудий. Французы имели 133,8 тыс. человек и 587 орудий.

5 сентября начался предшествовавший генеральному сражению бой за Шевардинский редут. Пять пехотных и шесть кавалерийских дивизий - 35 тысяч человек при поддержке 186 орудий около двух часов пополудни обрушили удар на 12-тысячный отряд генерала А. И. Горчакова, который должен был прикрыть отход арьергарда П. П. Коновницына, задержать противника перед основной позицией, выиграть время для окончания строительства укреплений, по ходу боевых действий определить направление главного удара неприятеля. Редут, Доронинский курган, деревни Доронино и Шевардино неоднократно переходили из рук в руки. 61-й полк дивизии французского генерала Ж. Компана трижды врывался в редут и, потеряв половину солдат, трижды был выброшен из него. «На другой день, когда Император, - пишет генерал-адъютант Наполеона Ф. Сегюр, - производил смотр этому полку, он спросил о том, где третий батальон: «Он на редуте!» ответил полковник». Упорный бой за редут продолжался даже ночью при свете пламени горящих окрестных деревень. Около 11 часов ночи Кутузов приказал Горчакову отвести войска, выполнившие поставленную перед ними задачу, на основную позицию.

Весь следующий день, 6 сентября, оба главнокомандующих и их армии готовились к сражению. Бездонная пропасть разделяет две армии, их цели и задачи. Первая борется за свободу, за независимость отечества, ее главнокомандующий М.И. Кутузов призывает воинов отстаивать честь России на полях Бородинских. Русские воины готовились биться насмерть: в ночь перед сражением «вся армия облачилась в чистое белье и дала обет жертвенности» на молебне перед чудотворной иконой Смоленской Божией матери, которую пронесли вдоль линии русских войск. Вторая - не имеет иной цели, кроме грабительской, захватнической, выраженной в приказе Наполеона, зачитанном ранним утром 7 сентября частям его армии, выстроившимся в полной боевой готовности. «Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное, удобные квартиры и скорое возвращение в отечество».

Невообразимая тишина царила в русском лагере накануне битвы. «Все безмолвствует!.. Русские с чистою безупречною совестью, тихо дремлют, облегши дымящиеся костры. Сторожевыя цепи пересылают одна другой протяжные отголоски. Эхо вторит им. На облачном небе изредка искрятся звезды. Так все спокойно на нашей стороне»,- вспоминал Ф. Н. Глинка. 7 сентября в 5 часов 30 минут выглянуло солнце. Пробуждение было ужасным. «Застонала земля и пробудила спавших на ней воинов. Дрогнули поля, но сердца покойны были. Так началось беспримерное сражение Бородинское».

Наполеона стремился прорвать центр русских позиций, обойти левый фланг и отрезать армию Кутузова от дорог на Москву. Главные события и развернулись у Багратионовых флешей на левом фланге и у батареи Раевского в центре русской позиции. Началось же сражение с атаки французов против правого фланга русских на село Бородино. Солдаты лейб-гвардии егерского полка вступили в перестрелку с врагом, а после и в рукопашный бой. Более часа огнем и штыками гвардейский егерский полк отбивал вражеские атаки, затем вынужден был отойти, и вновь после очередной контратаки, отбросил неприятеля. Попыток к атаке на этом направлении французы уже не предпринимали до конца битвы. Почти одновременно с атакой на село Бородино французы нанесли главный удар по левому флангу русской позиции. Бой за Багратионоваы флеши был ужасен. Французы атаковали Русские укрепления восемь раз. «...Мы должны были выдержать первую и жестокую атаку 5-6 французских дивизий. Сопротивление не могло быть продолжительным, но оно кончилось, так сказать, с окончанием существования моей дивизии. Находясь лично в центре и видя, что один из редутов на моем левом фланге потерян, я взял баталион 2 гренадерской дивизии и повел его в штыки, чтобы вернуть редут обратно. Там я был ранен, а этот баталион почти уничтожен. Было почти 8 часов утра... Час спустя дивизия не существовала...» - писал Воронцов один из защитников флешей. Местность вокруг Багратионовых флешей была завалена трупами русских и французов. Французы атаковали Багратионовы флеши беспрерывно. Пехоту, которую русские откидывали штыковыми ударами, сменяла конница, по которой вели огонь несколько уцелевших русских пушек. В то время, когда неприятельские конница и пехота перестраивались и запасались боеприпасами, по русским позициям беспрестанно била французская артиллерия. Около 10 часов французы начали восьмую атаку флешей. На этот раз против 18 тысяч солдат Багратиона и 300 орудий на фронте 1,5 км Наполеон двинул 45 тысяч своих солдат и 400 орудий. Русские встретили врага сокрушающим штыковым ударом. Завязался встречный рукопашный бой. Участник Бородинского сражения русский офицер Ф.И. Глинка писал: «...Ужасная была картина той части поля Бородинского около деревни Семеновское, где сражение кипело, как в котле. Густой дым и пар кровавый затмили полдневное солнце. Какие-то тусклые, неверные сумерки лежали над полем ужасов, над нивой смерти. В этих сумерках ничего не было видно, кроме грозных колонн, наступающих и разбитых, эскадронов бегущих... Даль представляет вид совершенного хаоса: разорванные, изломанные французские эскадроны крушатся, волнуются и исчезают в дыму, уступая место пехоте, выступающей стройно!.. Постигнув намерение маршалов и видя грозное движение французских сил, князь Багратион замыслил великое дело. Приказания отданы, и все левое крыло наше, во всей длине своей, двинулось с места и пошло скорым шагом в штыки. Сошлись!.. У нас нет языка, чтобы описать эту свалку, этот сшиб, этот протяжный треск, это последнее борение тысячей! Всякий хватался за чашу роковых весов, чтобы перетянуть их на свою сторону... И русские не уступили ни на вершок места».

В этом бою Багратион был ранен, осколок французской гранаты попал ему в ногу. Флеши были захвачены. Однако мужество русских солдат сорвало план Наполеона. Последний был вынужден бросать в огонь сражения за Семеновские флеши все новые и новые части своей армии, расходовать резервы. Его войска, наступавшие на главном направлении, будучи обескровленными, уже не могли выполнить предначертанного им плана - совершить прорыв левого фланга русской позиции. Отошедшие за Семеновский ручей и поступившие под командование Дохтурова русские войска разместились у деревни Семеновское. В 1-м часу дня после мощной артиллерийской подготовки Наполеон бросил на русских два кавалерийских корпуса. Они нанесли страшный, казалось бы, неотразимый удар по русским батальонам. Но на пути «железных людей», тяжелой конницы Наполеона, встали русские гвардейские Измайловский и Литовский полки. «Три большие кавалерийские атаки неприятельских кирасир и конных гренадер на оба полка сии отражены были с невероятным успехом, ибо несмотря, что карей, устроенные оными полками были совсем окружены, неприятель с крайним уроном был прогнан огнем и штыками...» - писал Коновницын. Успешное противостояние пеших полков против тяжелой конницы поистине беспримерный подвиг.

В то же самое время в центре русской позиции французы упорно штурмовали батарею Раевского. «Реутом смерти» назвали французы центр русской позиции. В немалой степени успешность действий русских артиллеристов была обусловлена приказом, отданным в день сражения командующим русской артиллерией Кутайсовым «Артиллерия должна жертвовать собою; пусть возьмут вас с орудиями, но последний картечный выстрел выпустите в упор, и батарея, которая таким образом будет взята, нанесет неприятелю вред, вполне искупающий потерю орудий». И Бородинское сражение, по образному выражению его участника Ф.Н. Глинки, стало днем русской артиллерии.

Захватив Багратионовы флеши Наполеон для развития успеха принял решение бросить в бой резерв - Гвардию. Но тут Кутузов делает блестящий ход. Он посылает конницу Платова и Ф.П. Уварова в тыл французам. Казаки, ворвавшись в тыл французов, произвели там панику. Наполеон приостановил решение о введение резерва и сам поехал на левый фланг выяснять обстановку. На это он потратил около 2-х часов, в течение которых Кутузов закончил перегруппировку войск и прочно обеспечил свой левый фланг. Таким образом, время для успеха было упущено. Около 14 часов французы 3-й раз атаковали батарею Раевского. В результате этой атаки к 17 часам по полудню защитники батареи были уничтожены почти полностью, и французы овладели ею. Русские без паники, по приказу командования, отошли. Далее французы пытались атаковать русских на их новой позиции, но безуспешно.

Бородинский бой закончился с наступлением темноты. Наполовину поредевшие части наполеоновской армии отошли на позиции, которые они занимали перед сражением. Вместе с тем французы испытали колоссальное моральное потрясение. Были подавлены и сам Наполеон, и его сподвижники. «Бивуаки безмолвны: не слышно более песней, нет рассказов, угрюмая молчаливость, - писал генерал-адъютант Наполеона граф Филипп де Сегюр. - Около орлов виднелись остатки офицеров, унтер-офицеров и несколько солдат, едва сколько было нужно для охранения знамен. Одежда их изорвана от ожесточения битвы; почерневшие от пороха, обагренные кровью...» Противники разошлись, оставив на поле боя горы трупов и раненых. В этой битве потери русских были не меньше, чем потери французов. Различные источники называют совершенно разные цифры потерь обеих сторон. Однако официально известно, что после бегства наполеоновской армии из России на Бородинском поле было сожжено 58 520 человеческих трупов и 35 478 конских трупов. Недаром Бородино было названо современниками «могилой французской кавалерии». Бородинская битва надломила моральный дух наполеоновской армии. Русскими была одержана в первую очередь моральная победа. Сам Наполеон признавался: «Битва на Москве-реке была одной из тех битв, где проявлены наибольшие достоинства и достигнуты наименьшие результаты. Французы в нем [в сражении] показали себя достойными одержать победу, а русские стяжали право быть непобедимыми».